смертная казнь является актом гуманизма». Простите, но уж этот аргумент глуп от слова до слова!
Начнем с того, что пожизненное заключение – это просто насущная необходимость в условиях современной действительности. А как иначе защитить общество от опасных и безжалостных рецидивистов? От серийных убийц, террористов, педофилов? Пожизненное заключение – это не отдых в 5-звездочном отеле, где кормят черной икрой и бельгийским шоколадом! Это очень жесткое (даже жестокое!) наказание для особо опасных преступников. Это тяжелое возмездие, которое они должны по заслугам нести до последнего своего вздоха. Да, жить там, действительно, тяжело, но они сами заслужили это, они сами себя довели до такого состояния! И кто в этом виноват, как не сами преступники? Пожизненное заключение – это единственное, что способно их остановить и, быть может, однажды помочь им раскаяться! Более того, бессрочное лишение свободы может послужить сдерживающим фактором, снижающим преступность (хотя, как мы уже отмечали выше, как правило, в момент совершения правонарушения человек не думает о том, что его постигнет кара). Стоит ли жалеть пожизненно заключенных? Вопрос спорный, но среди них есть такие «кадры», которые просто не способны вызвать сострадание! Сергей Ряховский (на данный момент, скончавшийся) – сексуальный маньяк и кладезь половых извращений от гомосексуализма до некрофилии, зверски убивший и растерзавший 19 человек; Сергей Ткач, лишивший жизни от 30 до 80 несовершеннолетних девочек; Михаил Попков, бывший полицейский, загубивший более 20 женщин и девушек; Денис Писчиков, хладнокровно убивший 13 стариков ради их пенсий, потому что ему было лень работать. Самым же отвратительным, на мой взгляд, является Александр Пичушкин, который убил от 48 до 60 человек; его боятся и не уважают даже сокамерники (такие, как безжалостный террорист Нурпаши Кулаев); мало того, что этот жестокий маньяк ничуть не раскаивается в содеянном, он еще и очень гордится, ведет себя, как король, и жалеет только, что мало убил! Так что демагогия о «бесконечном кошмаре» за решеткой – пустые слова. Порой кажется, что для таких садистов пожизненное лишение свободы, в том виде, в каком оно существует сейчас, - слишком мягкая кара! Им бы не книжки в камере читать да с соседями болтать, а пахать с утра до ночи, не разгибая спины! Иногда приходится жалеть о том, что отменили каторгу… Это к вопросу о «негуманности» и «кошмаре» пожизненного заключения…
Однако, несомненно, смертная казнь не может быть применима даже к ним, потому что она ужасна по своей сути. И не просто ужасна – это что-то запредельное! Если Вы, уважаемый оппонент, всерьез полагаете, что умерщвление во имя правосудия – «акт гуманизма», то Вы – плохой шутник, скрытый садист или просто ничего не понимаете! Вы хоть представляете, КАК ИМЕННО все это происходит? Особенно когда «механизм» дает сбой? Вы читали о ПОДРОБНОСТЯХ исполнения приговоров? Вы ВИДЕЛИ казнь хотя бы раз?! Я видела. И Вам рекомендую. Такие ролики есть в интернете. Отлично прочищает мозги и совесть! Только, пожалуйста, не отворачивайтесь во время просмотра! И только потом продолжайте умничать об «акте гуманизма»!
А пока рассмотрим отдельно каждый из видов казни, чтобы иметь представление и решить, который из них наиболее гуманен – вернее, наименее ужасен.
ОБЕЗГЛАВЛИВАНИЕ. До сих пор применяется в Саудовской Аравии. Этот вид казни не только страшен сам по себе, но и очень болезненный, если учесть, что смерть наступает не сразу. Какое-то время продолжает биться сердце, работают внутренние органы, иногда обезглавленное тело бьется в конвульсиях. Но самое главное, голова - отрубленная голова! – часто продолжает оставаться в сознании, о чем свидетельствуют многочисленные наблюдения. К примеру, королева Анна Болейн, шептала перед казнью молитву, и даже когда палач отрубил ей голову, губы продолжали шевелиться.
Особенно много подобных случаев было в эпоху «гуманной» гильотины (которая перестала использоваться лишь в 1977 году). Когда обезглавили Шарлотту Корде, помощник палача ударил голову по щеке – место удара тотчас покраснело, как у живого человека; губы Шарлотты задрожали от гнева, а лицо выразило негодование.
Доктор Борье рассказывает удивительную историю, имевшую место в 1905-м году, во Франции. Борье и некий осужденный по имени Лангий договорились о том, что доктор будет присутствовать на его казни, и если его отрубленная голова будет что-то соображать, то даст врачу знать об этом. Что произошло дальше, расскажет сам доктор Борье: «Тотчас после обезглавливания веки и губы приговоренного стали сокращаться, это длилось пять-шесть секунд … Я подождал несколько секунд, тик прекратился, лицо успокоилось…Тогда я громко произнес «Лангий!», и веки медленно приподнялись, как у живого человека, которого разбудили. Лангий уставился на меня, взгляд был не тусклый и не мутный, а очень живой, четко сфокусированный. Через несколько секунд веки снова медленно и плавно опустились. Я позвал снова. И веки открылись – медленно, плавно, оба глаза, несомненно, жили и смотрели куда осмысленнее, чем в первый раз. Потом они закрылись… Я сделал третью попытку. Никакой реакции не последовало. Все это заняло двадцать пять – тридцать секунд».
Похожую историю поведал тюремный священник, многократно присутствовавший при экзекуциях. Один из смертников отказался от исповеди. «После казни его голова скатилась в стоявшую перед гильотиной корзину... Несколько мгновений глаза казненного смотрели на нас с умоляющим выражением, словно взывая о прощении… В безотчетном порыве мы осенили голову крестным знамением, и тогда веки затрепетали, выражение глаз смягчилось, и красноречивый взгляд потух». Опытный исполнитель казней говорил: «Все палачи отлично знают, что головы после отсечения живут: они так изгрызают дно корзины, в которую мы их бросаем, что корзину эту приходится менять по меньшей мере раз в месяц…» Все эти факты убедительно доказывают: обезглавливание (если даже оно произведено одним ударом) – ужаснейшая пытка и гнусное умерщвление, сопровождающееся адской болью жертвы, не говоря уже о моральных страданиях.
ПОВЕШЕНИЕ не менее мучительно. Во время этого процесса у жертвы происходит не только удушение, но и разрыв шейных позвонков, что вызывает ужасную боль, которую жертва чувствует, по крайней мере, несколько секунд. А если разрыва позвонков не происходит, обреченный медленно умирает от удушья, и ужасная агония может длиться несколько минут. Иногда на голову висельника перед казнью надевают мешок – чтобы очевидцы казни не видели ужасное выражение его лица… В случае неудачной казни, у осужденного может оторваться голова…
РАССТРЕЛ – один из самых распространенных способов казни, единственный – в Советском Союзе и Белоруссии. Если человека убьет одна пуля, выпущенная в голову или в сердце, это еще не самое страшное. Но ведь смерть от одного выстрела может и не наступить – тогда обреченного ждет медленное, ужасное умирание. Ярким примером может послужить казнь лейтенанта Дегельдра, виновного в покушении на безопасность государства. Его адвокат вспоминает эту кровавую сцену: «Люди стреляют по очереди. Дегельдр не падает. Унтер-офицер подходит справа и производит «контрольный выстрел» … Дегельдр не падает… Я вижу, что последняя пуля попала ему в плечо. Дегельдр теряет сознание, но дышит глубоко. В соответствии с законом, казнь закончена, но осужденный еще жив… Капитан, командовавший расстрелом, сказал мне: «Мэтр, он начал хрипеть. Вы полагаете, гуманно оставлять его мучиться?.. Унтер-офицер выдвигается вперед… Он стреляет в голову Дегельдра, еще и еще. Три выстрела, и все мимо. Это какое-то безумие! Четвертая пуля вызвала брюшное кровотечение, свидетельствовавшее о том, что несчастного еще можно спасти. Дегельдр все еще жив. Только пятый выстрел оборвал его дыхание».
А вот откровения советского палача. «У нас убивали очень жестоким способом…» - признался он и вспомнил один из эпизодов своей работы, когда его расстрельная команда расправлялась с приговоренным: «В общем, завели парня в "кабинет", а он никак не хотел на колени и становиться, пришлось применить силу, сбить с ног. Он упал, ударился головой о бетонный пол... Ему всадили семь пуль, голова у него была разможжена, мозги во все стороны… Он же еще дышал, здоровяк... Вдруг меня, сам не знаю, откуда, осенило - подошел, под лопатки два выстрела ему дал, в легкие». Что называется, без комментариев.
ГАЗОВУЮ КАМЕРУ тоже никак нельзя назвать гуманным орудием казни. Я видела этот ужасный процесс. Человека пристегивают к креслу, отправляют в специальную кабину, куда подается удушающий газ. Несчастный осужденный задыхался в течение нескольких секунд, его мучил ужасный кашель; по-видимому, следуя инстинкту самосохранения (или же это была просто агония), беспомощно дергался в своем адском кресле, как будто пытался высвободиться из этих пут, пока, наконец, не умер.
Известны случаи, когда агония несчастных длится долгие минуты. Осужденный Джимми Ли Грей страдал 8 минут: его тело сотрясали судороги, он отрывисто дышал и бился головой о подлокотник сиденья. Другой осужденный, Кэрил Чессмен тоже, страдал в течение нескольких минут и даже кричал. Некий Рики Сандерсон умирал 18 минут. Преступник Роберт Харрис мучился 11 минут. Его казнь описывается в статье «Газовая камера» на сайте «Пытки и казни»: «Харрис сделал несколько глубоких вдохов и через несколько минут начал задыхаться и забился в конвульсиях. Его голова откидывалась назад, а затем с силой ударялась подбородком о грудь, он пытался разорвать ремни. Через минуту его руки расслабились. Рот был широко открыт, а кожа сначала приобрела ярко-пурпурный оттенок, затем посинела. Еще 3 минуты он кашлял и корчился». Вот ужасные воспоминания палача Дэвида Брука: «Я никогда не забуду момент, когда мы казнили насильника и убийцу Грэя Джимми Ли в газовой камере. Он жалобно стонал четыре минуты, после чего высвободил руку из зажима и выдавил себе один глаз. Потом он стал судорожно колотиться головой о койку. Журналисты и свидетели были в ужасе. Кто-то сказал, что даже животных убивают более гуманно»
СМЕРТЕЛЬНАЯ ИНЪЕКЦИЯ – тоже вовсе не так безболезненна, как уверяют сторонники смертной казни. В кровь обреченного последовательно вводятся 3 препарата: сильное снотворное, потом – яд, парализующий мышцы, а затем – яд, вызывающий остановку сердца. По идее, он должен заснуть сразу после введения снотворного и не почувствовать никакой боли, но на деле, часто все происходит не так. Многие испытывают ужасные мучения, часто кричат от боли. Клейтон Локит терпел ужасную агонию почти час и умер от разрыва сердца. Джозеф Вуд страдал 2 часа. У Ромеля Брума экзекуторы никак не могли найти вену, яд попал в кровь, жилы его надулись, и он кричал и корчился от боли. Джеймс Отрей кричал от боли 10 минут. У Жюстина Ли Мэя выявилась аллергия на препараты - он мучительно задыхался и отчаянно пытался разорвать державшие его кожаные ремни; «его сотрясал мучительный кашель, он давился и задыхался, приподнимал голову, его тело выгибалось дугой, пока наконец
