площади Кораблева. Итак, ты с видеокамерой присутствуешь на митинге. Снимаешь все и всех, кого из руководителей партии убьют, мы не знаем. Второе, наблюдаешь за рестораном. Если авторитет туда приедет, будет много охраны. Значит все правильно, письмо работает. Снимаешь и быстро уходишь. Со мной постоянно держишь связь по телефону. Пленку отдаем на телевидение, у меня там есть человек, он скажет, если спросят, что купил у случайного любителя, а у себя печатаем большую статью.
- Ну как, согласен?
На Колю жалко было смотреть. Страх и желание прославиться рвали его на части, но, в конце концов, второе взяло верх, и он согласился. Видеокамеру Николай держал в руках всего один раз, на свадьбе у друга, поэтому решил потренироваться, и весь вечер ходил, снимал город, магазины и проезжающие автомобили. Вечером, просмотрев на большом экране отснятый материал, остался доволен, и решил, что снимать он умеет. Включив камеру на зарядку, он лег в постель и долго не мог заснуть. Он думал о том, что, проснувшись через день, другой, станет знаменитым на всю страну. К часу ночи, начинающий журналист, наконец, уснул.
В восемь утра он проснулся и стал собираться в дорогу. Через час, проверив камеру и пленку, Коля садился в троллейбус, который повез его к славе или тюрьме. Ни одна спецслужба мира таких обманов не прощает.
Было очень тепло. Воскресенье, пассажиров мало, любуйся Москвой и радуйся жизни. Коля действительно радовался, предвкушение чего-то необычного теребило душу, и все страхи куда-то ушли.
Когда на площади, он вышел из троллейбуса, народу собралось уже достаточно, чтобы понять: митинг будет серьезный. Николай подошел к активисту, получил и приколол к рубашке значок партии. Подъезжали автобусы, площадь постепенно заполнялась народом. Коля стал искать место, удобное для съемки, как вдруг, заметил кортеж из пяти машин, который остановился у ресторана. Машины были очень дорогие. Быстро выскочила охрана, все осмотрела и повела мужчину и женщину на открытую площадку ресторана. Все столики были пустые, пара села в центре, лицами на митинг, а вокруг расселась охрана. Официанты приступили к работе. Приезд «гостей» Коля добросовестно снял.
Затем достал телефон и набрал номер шефа. Тот ответил сразу. Коля доложил:
- Пока все идет по письму. Народ собирается, человек приехал, охрана крутая. Будут какие - нибудь дополнения?
- Мне сказали, что тот, кто приехал, является спонсором политика. Вот поэтому они вместе и присутствуют на площади. «Изобретатель» это знал. Коля, прошу, будь осторожен. Скорее всего, будут работать снайпера. В лучевое оружие я не верю. До встречи. Когда будешь уходить, отзвонись. Я жду тебя в редакции.
Коля спрятал телефон и пошел поближе к ресторану. Место съемки он уже выбрал. Правда, оттуда его хорошо видели охранники, но кругом был народ с флажками, шариками и цветами. Да и камеры и фотоаппараты были у многих.
Наконец раздались крики приветствия, захлопали ладоши, в небо полетели цветные шарики. Приехал лидер партии и его окружение. Охрана сделала коридор, и цветущий в улыбках политик, пробежал к трибуне. Телевидения не было, но пара журналистов крутилась неподалеку. Микрофоны стояли, а метрах в десяти от трибуны висели колонки. Звучала маршевая музыка. Николай посмотрел на часы: было без пяти двенадцать. Политик взбежал на трибуну, размахивая руками и, поклонившись в сторону ресторана, начал речь. Она полилась из динамиков в виде глобальной критики власти и обещаний, в случае прихода его партии в Кремль, наказания всех и вся, и райской жизни, для «оставшихся на свободе».
Николай снимал выступление, а краем глаза посматривал на ресторан. Внезапно у столиков началось какое-то движение, переросшее в панику. Закричал женский голос, зазвенела битая посуда. Журналист навел камеру на мечущихся у столиков людей, подвел телеобъектив поближе. Ничего особенного посторонний глаз не заметил, ну стало человеку плохо, но Николай точно знал, что снимает, и был счастлив от своей работы.
И вдруг у трибуны раздался еще один женский крик. Камера прыгнула к оратору, а тот уже падал в руки охранника.
Николай ощутил минуту Славы. Какой умный у него начальник. Завтра его статья взорвет Москву. Но вместо того, чтобы бежать в редакцию, он рванулся к ресторану. Журналистский инстинкт взял верх. Он уже подбегал к витому ограждению павильона, когда раздался выстрел. Николай своими глазами видел, как пуля попала в голову, лежащего на столе авторитета, но, согласно письму, тот уже был мертв. Значит, был еще кто-то, чья пуля и попала в криминальную голову. У таких людей врагов может быть очень много. Видеокамера запрыгала в руках начинающего оператора, но снять войну и мир, ему так и не было суждено. Охранники выхватили пистолеты и только ждали к кому их применить. Бегущий человек, с непонятно чем в руках, был принят за стрелявшего. Через секунду две пули остановили журналиста. Началась беспорядочная стрельба. Когда же все успокоилось, пять человек остались лежать на асфальте.
Через полчаса редактор уже знал о случившемся. Самой страшной новостью была смерть Николая. Страшной, потому, что из двоих, посвященных в тайну, одного уже не было в живых. И, хотя, была стрельба, а у авторитета пуля застряла в голове, Иван Миронович был твердо уверен: «Изобретатель» не врал.
Редактор отдела писем остался вторым человеком, который теперь точно знал, что человечество стоит на пороге нового века.
Атомный век переходил в век лучевой.
А поскольку, стоя на пороге, переступить в новый век хотелось живым, Иван Миронович решил расстаться со страшной тайной и выбросить ее в свет, нисколько собой не рискуя. Он знал, что регистрация приходящих писем велась, но их содержание, до вскрытия, оставалось тайной. И тогда в голове, почти обреченного журналиста, возник спасительный план. Смерть медленно отступала за дверь.
Иван Миронович взял злополучное письмо, протер его тампоном, а конверт сжег. Затем открыл справочник и списал адреса пяти стопроцентно желтых изданий. На ксероксе сделал четыре копии, работая в тканевых перчатках, и, отпечатав на пяти конвертах адреса, вложил пять писем в конверты. В одном был подлинник.
Когда ФСБ займется поиском автора, найдут подлинное письмо, одно из пяти, и дальше не пойдут, от себя он подозрения отвел. Конверты были взяты свои, лично купленные полгода назад, не редакционные. Оставшиеся, уничтожил. Через два часа письма были опущены в почтовые ящики пяти почтовых отделений. Теперь можно было расслабиться.
Расслаблялся он весь вечер, и когда утром раздался звонок из прокуратуры, с просьбой прийти по поводу гибели его сотрудника, Иван Миронович договорился на три часа дня, и все это время приводил себя в порядок.
Первым вопросом зампрокурора было: «Что делал Ваш сотрудник на митинге?»
- Дело в том, что вокруг этой партии много слухов и сплетен. Вот мы и решили разобраться: что, правда, а что вымысел.
Зампрокурора открыл ящик и достал несколько исписанных листов бумаги.
- Вот показания свидетелей. Они утверждают, что у Громова в руках была видеокамера. Но ее мы не нашли.
У редактора отлегло от сердца.
- Скорее всего, ее в панике просто украли, - сказал сотрудник прокуратуры, - Вы давали ему задание снимать?
- Нет, это, видимо, его инициатива. Он учился снимать. Вот и взял ее на митинг.
- Эта камера его и «убила». Охранники приняли ее за пистолет. - сказал зампрокурора…
- Но самым странным в этой истории является то, что и политик и авторитет, умерли от остановки сердца. А это были совершенно здоровые люди. И пуля снайпера попала в уже мертвого бандита. Врачи не знают, почему здоровые сердца остановились.
Иван Миронович сидел ни живой, ни мертвый. Его начинало трясти от страха, что сейчас ему предъявят обвинение в сокрытии Государственного преступления, но зампрокурора просто задавал вопросы и записывал ответы. Раздался телефонный звонок. Зам снял трубку и произнес:
- Слушаю.
Из трубки понеслись громкие фразы, которые заставили хозяина кабинета сначала покраснеть, потом побелеть, а в конце разговора закричать:
- Всех редакторов ко мне, в ФСБ я сообщу сам. И статью срочно ко мне.
Иван Миронович все понял. Письмо изобретателя вылилось в народ.
- Вы свободны, - обратился зампрокурора к редактору, - пропуск Вам подпишут.
Иван Миронович вышел на улицу и медленно побрел домой. Теперь так много народа знало о новом оружии, что ему уже ничего не стоило затеряться в толпе посвященных. И от счастья, что спасен, он стал заходить во все попадавшиеся по дороге бары и кафе. А, придя домой, упал на диван и проспал до обеда следующего дня.
Ведь еще два дня назад, никто даже не мог и предположить, что уже создано оружие, гениальное по простоте, а по эффективности, соизмеримое с делением урана. И не в научном институте, а на старой советской даче.
2. Только сердце мое не камень
В одном из закрытых институтов, занимающихся разработкой радиоэлектронной аппаратуры, была лаборатория, которая располагалась в красивом флигеле, во дворе, далеко от главного здания. Называлась она ЛДС (Лаборатория дальней связи). Тематика у нее была обширная, следовательно, работы хватало. Но с планами справлялись. Все, кто здесь работал, были специалистами самого высокого уровня, и потому, на таком же высоком уровне делались все разработки. Что бы ни предложил заказчик, отрицательного ответа он никогда не получал, поэтому и несли в лабораторию самые невероятные технические задания.
И вот в один из дней поздней осени, когда отпуска давно закончились, а до нового года оставался месяц, руководителю лаборатории принести ТЗ на разработку устройства, способного чувствовать человека на расстоянии не менее ста метров, причем, сквозь любую, не металлическую стену. Это должен быть просто индикатор, который сообщал, что в таком – то направлении и на таком – то расстоянии, находится человек. ТЗ исходило от спецслужб, и предполагало разработку очень компактного прибора, для обнаружения живого человека: будь то разведчик, сидящий в окопе, или террорист, ну, или на худой конец, киллер, затаившийся в подъезде.
Поскольку разработка прибора, предполагала серьезную научную базу, в лабораторию были приглашены два профессора медицины, которые прочли курс лекций по всем сигналам, излучаемым высокоразвитым организмом. Подобные лекции практиковались всегда, когда задание касалось тем, с высоким научно-техническим потенциалом. Сразу были оговорены два условия. Первое – исключение теплового излучения, а второе – это то, что во многих лабораториях мира такие работы уже давно ведутся, но положительных результатов еще никто не добился. Научно-техническая разведка это гарантировала.
Когда лекции были прослушаны, и началось обсуждение, единогласно пришли к выводу, что сигнал должен быть электрический. Остановились на двух – от сердца и мозга. Анализ сигналов показывал, что по сердцу можно определять только то, что перед нами человек. А по мозгу, даже его личность, как по отпечаткам пальцев. Но, против мозга была природа. Она не терпит расточительности, и все внутренние сигналы очень слабо рассеиваются
