завтрашнем дне. Иногда в голову приходило воспоминание, как он помогал Марии избавиться от яда гадюки, и слабая улыбка нежности к ней, ложилась на его лицо. Так, чувствуя рядом тепло девичьего тела он, с мягкой улыбкой на лице, и задремал…
Когда его захватил в свои объятья «Морфей», он не мог вспомнить, но очнувшись и от-крыв глаза, понял, что спал крепко, без сновидений. Над головой, первозданной голубизной, сияло небо. Из-за горизонта, где говорят, есть большой-большой океан, появились первые лучики солнца. Они окрасили в бледно-розовый цвет лежащую перед ним и уходящую до самого горизонта равнину, поросшую травой с кое-где торчащими древовидными мимозами. Лишь только полоса камней и вырванных с корнем, покорёженных, с перепутанными ветвями деревьев, портила этот вид, рассекая равнину почти пополам. И уходила, не известно на сколько сотен, а может быть и тысяч, ярдов, вдаль.
Приняв разные позы, вокруг него спали его товарищи по несчастью. Рядом, прижавшись к нему и сжавшись комочком, посапывала носиком Мария, и на лице её блуждали тени какого-то, по-видимому, приятного девичьего сна.
Постепенно, то один, то другой, лишившийся крова и своих близких, человек, потягива-ясь и разминая затёкшие мышцы, отходил ото сна и принимался будить других. Не прошло и получаса, как все были готовы вступить в новый, неизвестно что обещающий им, день.
* * *
Как самый опытный человек и к тому же охотник, Игнасио взял руководство жизнью ма-ленького коллектива на себя. Никто и не собирался с ним спорить и поэтому, когда он предло-жил провести Совет, все восприняли его слова, как предлог к обсуждению создавшейся ситуа-ции и, естественно, предоставили ему право первым озвучить свои мысли.
- Мы не можем остаться на этой стороне, - медленно, подбирая слова, начал он. Здесь пол-но гадюк и совершенно нечем питаться, и продолжил: мы должны перебраться на ту сторону завала и перенести раненого Сильвио…
- Я не Сильвио, - неожиданно перебил его раненый. Я Матео-гончар! Сильвио – мой брат-близнец!..
- Ну, смотря на вас с братом, не мудрено и ошибиться! - засмеявшись, перебила его при-знание Хуанита, - вы, как две капли воды похожи друг на друга…
Услышав её слова, мужчины заулыбались, а Матео, конечно же, никакой не Сильвио, обиженно нахмурился:
- Смейтесь, смейтесь! Нас даже матушка иногда путала – кто есть кто! А жёны… молчу, молчу. А то ещё больше смеяться будете…
Эта, шуточная констатация факта жизни Матео, несколько изменила тональность разгово-ра. Все стали чувствовать себя более свободно, напряжённость и страх перед будущим несколь-ко поубавились…
- Ну, посмеялись?.. А теперь… давайте посерьёзнее!
В голосе его появилась строгость, и он продолжил:
- На той стороне должен, хоть немного, остаться картофель, и даже отсюда видно, уцелело немного кукурузы. Выкопаем картофель, наломаем початков кукурузы, и двинемся в сторону ближайшей деревни. До неё, насколько я помню, миль сто- сто двадцать. Матео понесём по очереди, на самодельных носилках. Дней за восемь-десять дойдём, если, конечно, ничего непредвиденного в дороге не случится.
- А, почему, именно здесь перебираться через завал? Давайте поднимемся выше и прямо напротив огородов перейдём, - нарушив вековую традицию, перебил Игнасио, Родригес, - там намного уже переход.
- Уже-то, уже. Только ты совершенно забыл о Холинас, - начал говорить Мигель, - и ещё: мы только вчера пришли оттуда…
- А, что гадюки? Они всегда здесь были!
- Правильно! Но опять же - ещё вчера земля была мокрой, и Холинас сидели по норам, и мы спокойно, или почти спокойно, смогли дойти сюда, а сейчас, они все выползли погреться на солнышке. Я полчаса назад уже видел несколько штук. Теперь понял, почему, мы будем перебираться здесь?
Родригес выслушал реплику, насупив брови и, по-видимому, обидевшись, отвернулся от Мигеля.
- Мигель прав! – поддержал его Игнасио. Будем перебираться здесь.
Мигель знал, что переход будет тяжёлым, но чтобы до такой степени! Очень трудно было переносить раненого Матео. Несколько раз, вероятно, из-за их неаккуратности, он вскрикивал и терял сознание. Приходилось останавливаться и, беспокоясь, как бы он не умер, приводить его в чувство. Потом опять начиналось лазанье-перелазанье через валуны и валявшиеся в беспорядке, деревья. А сколько раз им приходилось брать в руки мачете!
Наконец, их трудный переход завершился. От усталости повалились на землю кто, где стоял, а Матео вновь был без сознания. От их тел, валил пар. Они тяжело с хрипом, дышали.
Чуть отдохнув и отдышавшись, Мария, покачиваясь от усталости, собралась пойти за во-дой, но её остановил, Хосе:
- Сестра, отдохни! Я схожу и принесу воды.
И тринадцатилетний мальчик, через силу поднявшись, с трудом переставляя ноги, пошёл выполнять своё обещание.
Мигель, наблюдая за мальчишкой, подумал, - это уже не ребёнок! Он за прошедшие сутки повзрослел на несколько лет. Он стал настоящим мужчиной и принял на себя ответствен-ность за сестру.
Немного передохнув и восстановив дыхание, двинулись дальше. Впереди грустной ка-валькады с раненым Матео на руках, шёл Игнасио. Непроизвольно выстроившись гуськом – Хуанита, Родригес, Мария и Мигель с Хосе, они быстрым шагом продвигались в сторону ого-родов. Их подгонял голод. Шли молча - никто не мог говорить от усталости, никто не хотел тратить энергию на разговор.
* * *
Взор Мигеля, как и вчера, неудержимым магнитом притягивало к себе появившееся от-верстие в горе, находящееся от него сейчас не более чем в миле Он часто посматривал в ту сто-рону, пытался представить себе, как давно оно существует доселе скрытое от глаз людей и, что за ним может находиться?..
А пока, в силу сложившейся ситуации, он был не в состоянии удовлетворить своё любо-пытство, поэтому, автоматически переставляя ноги, задумался об их пути к спасению. Предста-вив, каким лишениям подвергнутся они на пути к далёкой от них деревне с раненым Матео на носилках и двумя девушками, он понял – за десять дней, как обещает Игнасио, им ни за что не дойти. Хорошо бы уложиться в пятнадцать, а то и в двадцать. Пампасы полны диких животных, а у них никакого оружия, кроме мачете, нет. А что сделаешь ножом против своры, например, диких собак или не дай бог… волков.
- Мигель, ты о чём задумался? - прервал его размышления Хосе, осторожно дотронувшись до его локтя. О том же, что и я? О нашей жизни?
Мигель, приостановившись, лишь на одно мгновение заглянул ему в глаза и увидел там плохо скрываемую тревогу и одновременно, вопрос и надежду, что всё для них закончится бла-гополучно!
- Да, Хосе! Я думал о нашем пути отсюда и решил…
Что решил, он так и не сказал мальчику, потому что это решение шло в разрез решению Игнасио и неизвестно ещё, как к этому отнесутся остальные. Поэтому, чтобы не отвечать, он произнёс первое, что ему пришло в голову:
- Хосе, давай поторопимся! Мы и так отстали от остальных. Да, помоги сестре! Поддержи её. Она женщина и ей труднее преодолевать препятствия, встречающиеся на дороге жизни.
- Хорошо, Мигель! – и, немного помолчав, добавил, - я был бы очень рад, Мигель, если бы Мария вышла замуж за тебя, а не за этого противного Родригеса!
Сказав это, он чуть покраснел и, отпустив локоть Мигеля, побежал догонять сестру, ушедшую, вместе с остальными вперёд.
Мигель хотел того же, но не мог же он в этом признаться брату Марии… хотя…
Через десяток минут они были на огородах, засаженных картофелем и кукурузой.
Девушки, а вместе с ними и Хосе, быстрым шагом пошли в сторону растущей небольшими участками, кукурузы, а мужчины, ножами и руками начали выкапывать почти созревший картофель.
Через некоторое время раздался невнятный голос Хосе. Он что-то говорил, по-видимому, с набитым кукурузой ртом. Мигель прислушавшись, различил несколько нечленораздельных слов:
- Кукурузы… вам… принести? А затем ещё какое-то бормотание…
Чтобы не расшифровывать услышанную абракадабру, Мигель просто крикнул:
- Неси, неси! Мы тоже хотим, положить в рот что-нибудь съедобное, подумав при этом - что ещё может принести Хосе, если не кукурузы?
И, действительно, тот примчался, держа в подвёрнутом пончо, десятка два кукурузных початка.
Четверо мужчин, один из которых был серьёзно ранен, отряхнув руки от налипшей земли и кое-как обтерев их о штаны, очистили початки и вонзили зубы в почти уже созревшие зёрна.
Перемалывая крепкими зубами, как жерновами, кукурузу, Мигель наслаждался её вкусом, а набежавшая при этом слюна, помогала глотать пищу. Должно было пройти не менее двадцати минут, пока желудок не оказался наполненным, и не ушло чувство голода. Только тогда Мигель перестал работать челюстями и блаженно вздохнул. Облокотившись локтем о землю, он решил немного отдохнуть, но ему не дал Игнасио, почти над самым ухом прокричав:
- Девушки! Идите к нам! - и помахал им призывно рукой. Вместе передохнём.
Когда те пришли и уселись, а затем, по привычке, принялись выщелушивать зёрна из принесённых с собой кукурузных початков, мужчины подсели к ним и собрались поговорить, о том о, сём. Именно такого момента Мигель ждал с нетерпением, и именно сейчас он решил, что настал самый удобный момент чтобы озвучить своё предложение, которое он, идя со всеми, обдумывал, и которое (он так верил) будет принято. Подняв руку для привлечения внимания к себе, волнуясь, начал:
- Я вот о чём, - на мгновение он остановился, подумав – прав он или всё же ошибается - а потом решил, нет – он прав! Он не ошибается!..
Его товарищи по несчастью, удивлённые, с любопытством посмотрели на него, одновре-менно повернув головы в его сторону.
И уже уверенно, не останавливаясь и не сбиваясь, Мигель продолжил: до самой ближай-шей к нам Тольдерии, как вы знаете, не менее ста миль и все по пампасам. При переходе через них путники должны быть готовы к самым разнообразным неожиданностям, вплоть до встречи с дикими собаками, а ещё… он немного помедлил, вспоминая рассказы стариков проделавших такой путь, не забывайте, нас ждёт переправа через Большую реку, кишащую аллигаторами. И, чтобы его не перебили и дали до конца высказаться, зачастил: мы будем не одни, а с раненым Матео на руках, Это усложнит наш путь и не позволит достаточно быстро передвигаться. Кроме того, у нас нет арбалетов, а много ли сделаешь с одними ножами?..
Мария, сидящая напротив Мигеля, от удивления и непонимания его мысли, даже перестала возиться с кукурузой и переводила взгляд с одного на другого.
… Я предлагаю, и как перед прыжком в обжигающую, ледяную воду горного озера, на-брал полную грудь воздуха и с маху выдал:
- Я предлагаю меня и Матео оставить здесь, вдвоём.
Услышав, его предложение, все заговорили разом, а Родригес, так прямо и сказал, что он ненормальный и, что только сумасшедший мог додуматься до такого решения.
- Вы дослушайте меня! - пытался Мигель продолжить свою мысль. Я ведь дело предла-гаю!.. Но никто его не слушал. Каждый пытался доказать невозможность его плана. Наконец он не выдержал и крикнул:
- Вы из какого племени, мужики? Из племени соек, что ли? Стрекочите, как… он хотел сказать, бабы, но постеснялся и только махнул рукой…
Шум моментально стих и все, вновь повернувшись к нему лицом, устремили на него хму-рые взгляды.
- Продолжай! Извини,
