нас, но твоё предложение настолько неожиданно, что поневоле призадумаешься, - нарушил молчание, Игнасио…
- Так, вот! Я сейчас сбегаю вон к той горе с открывшимся отверстием в ней… вот там, видите? – он показал рукой, где открылось отверстие. До него отсюда не больше мили. Я посмотрю, пригодно ли оно для жилья, если да, то мы перенесём в него Матео, а вы, завтра, налегке двинетесь в путь и дней за пять, а может быть за четыре, доберётесь до Тольдерии. Отдохнёте день, и кто-нибудь из вас, лучше, конечно, Игнасио, хорошенько вооружившись и взяв мулов, приедет за нами. Считаю, так будет быстрее и во много раз безопаснее!..
Наконец-то высказавшись до конца, он вздохнул и стал ждать, что ответят ему сидящие рядом с ним односельчане.
А они молчали. Долго молчали, вероятно обдумывая его столь неожиданное предложение. Как бы там ни было – то, что предложил Мигель, было рационально во всех отношениях, кроме одного – сможет ли он, в одиночку, к тому же с раненым Матео за плечами, продержаться дней девять-десять, максимум пару недель? Нерешён вопрос и с укрытием. Хорошо, если в горе хоть небольшая, но пещера. А если это просто щель?.. В таком случае его предложение неприемлемо и он пойдёт вместе со всеми. А там, будь, что будет!..
Мигель смотрел на них и представлял весь ход мыслей своих соотечественников. Он ро-дился, вырос и возмужал среди них, и поэтому всё, что они могут высказать против его предложения, он знал наперёд. Но он, также знал - они согласятся! Они должны согласиться!
Матео, как самый старший среди них, начал тихим, но твёрдым голосом, первым:
- Мигель хорошо придумал. Давайте сделаем так, как он предлагает. Я, за его предложе-ние!
Остальные, молча, не сказав ни слова, лишь только покивали головами в знак согласия, но как-то неуверенно. В их глазах проскальзывало сомнение в правильности выбранного решения. Особенно это было заметно во взгляде Марии, но она, как и все промолчала.
Мигель собрался уж подниматься и приступать к исполнению своего предложения, как тишину нарушил голос Игнасио:
- Давайте решим так! Пусть Мигель сходит и посмотрит – есть ли там место, чтобы ук-рыться с раненым. Если есть, он нам подаст знак! Мы же, пока будем запасать на дорогу карто-фель и кукурузу. Переночуем, а утром… до утра, каждый решит, как ему поступить.
Все, опять молча, закивали головами, но в их движениях появилось какое-то, невысказан-ное вслух, чувство облегчения, казалось, с их плеч сняли груз, а у Марии, так даже улыбка про-скользнула на лице.
* * *
Через десять-двенадцать минут быстрой ходьбы, Мигель приблизился к отверстию в ска-ле. Оно располагалось футов на пять, пять с половиной выше от уровня земли и имело форму вытянутого вверх овала. Осторожно приблизившись к нему, он с опаской заглянул внутрь от-верстия. Вначале, со света, он ничего не смог рассмотреть, а потом, глаза привыкли и он, в по-лумраке, увидел: во-первых, сразу от входа тянулся коридор, длинной футов десять-двенадцать, а за ним пещера. Пещера, насколько смог он рассмотреть, была пуста и никто или ничто, не мешало людям занять её, а во-вторых – её размеры… её размеры были достаточны, чтобы вместить в себя не менее двух десятков человек…
Всё ещё с опаской, Мигель ухватился за край отверстия и, слегка подпрыгнув, влез внутрь. Осторожно, готовый к любой неожиданности, он двинулся по коридору, а затем, вошёл в пещеру - основное помещение. В пещере было сумеречно. Казалось, она освещается идущим отовсюду слабым голубовато-серым светом, но найти его источник глазами Мигель так и не смог. На всякий случай он обошёл всю пещеру - вдруг где-нибудь в углу спряталась гадюка или ещё какая-нибудь гадость? Но пещера была совершенно пуста и он, успокоенный пустотой и царящей тишиной, продолжил её исследование.
Удивительная это была пещера. Почти прямоугольной формы, длиной приблизительно футов тридцать-тридцать пять и шириной – около двадцати пяти футов. Она имела ровные, чуть сужающиеся к верху, гладкие стены и скруглённые углы. В общем, помещение было похоже на усеченную пирамиду.
Стены были до того гладкими, что казались отполированными и они излучали тепло, но откуда шёл подогрев, Мигель определить не смог. Высота пещеры была такова, что терялась в сумеречном освещении и Мигель, даже приблизительно, не мог назвать её величину. Пол пещеры был посыпан тонким, толщиной не более половины дюйма, слоем чуть розоватого цвета песка и Мигель, нагнувшись, даже набрал полную горсть, чтобы лучше рассмотреть его. Затхлости воздуха, а это первое, на что он обратил внимание, совершенно не чувствовалось. Мигель даже мог поклясться, что воздух здесь имеет такой же запах, как пахнет он после грозы. И ещё, на что обратил он внимание – в пещере было совершенно сухо и достаточно тепло.
Удивлённый и одновременно восхищённый, он ходил по пещере, прикасался к стенам руками, а в голове его нет-нет, да мелькала мысль-вопрос: кто сотворил такое чудо и почему никто из древних стариков их Тольдерии ни разу не рассказал о ней, или хотя бы не намекнул о её существовании?..
Не найдя ответа на свой вопрос, он решил заняться им позже, а сейчас… ну, чем не жи-льё?! – не сдержавшись, восторженно прокричал Мигель и бросился наружу, чтобы позвать ос-тальных.
Пока группа спасшихся при катаклизме людей, неся на самодельных носилках раненого, продвигалась в сторону открытой Мигелем пещеры, он решил сотворить что-нибудь похожее на лестницу. Отрубив от валявшегося поблизости дерева вершину толщиной в десять дюймов, укоротил её до пяти футов и стал обрубать сучья, оставляя дюймов по пяти--семи у корня. Ос-мотрев своё изделие, он остался доволен. Чтобы испытать творение рук своих, он приставил лестницу к стене и поднялся по ней в пещеру, а затем не торопясь спустился вниз. Очень даже хорошая лестница получилась! – похвалил он себя. Днём пусть стоит, а на ночь? На ночь можно будет затаскивать её внутрь, и ни одна собака к нам не залезет... Хорошо я придумал!
Пока Мигель сооружал лестницу, группа, возглавляемая Игнасио, приблизилась к пещере.
Мигель широким жестом, как хозяин, пригласил всех заходить, то есть заползать, попра-вился он, и чуть отступил в сторону. Оставив носилки с Матео снаружи, все, любопытствуя, полезли внутрь. Мигель, как первооткрыватель, с гордостью показывал свои «хоромы». Девушки, рассматривая пещеру, восхищённо ахали, а мужчины цокали языками…
- Молодец Мигель! Хорошая пещера! – восторженным голосом выразил общее мнение, непосредственный как всегда, Хосе.
А снаружи слышалось – я тоже хочу посмотреть! Затащите меня внутрь! А затем обижен-но - оставили меня здесь одного, хоть пропадай! Тоже мне, односельчане…
- А, правда, мужчины! – подала голос Хуанита, - пещера прекрасная! Давайте затащим носилки. Пусть тоже полюбуется!.. Немного помолчала и, со вздохом добавила, - я бы с удовольствием осталась в ней жить, прекрасная казуча. Повернувшись к мужу, поинтересовалась, - а ты, Игнасио?
Он, казалось, не расслышав её вопроса, или сделав вид, что не расслышал, ничего не ответил. А ей так хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал на её слова. Но он промолчал, и слёзы обиды повисли на её ресницах.
На следующее утро отдохнувшие и прекрасно выспавшиеся, все, кроме Матео, вышли из пещеры. Вечером, после горячих споров было решено, что в путь отправится один Игнасио, как самый опытный и выносливый из них. Остальные останутся ждать его возвращения с мулами и пищей на дорогу, а также надеялись, что он один быстрее проделает путь по пампасам и, что этот путь, он проделает благополучно. К тому же они надеялись, что Мигель, Родригес и Хосе смогут тем или иным способом, добыть огонь и обеспечить остающихся мясом.
Прощание с уходившим Игнасио было недолгим, без напутственных слов. Только Хуанита, прижавшись к мужу, прошептала: «Ты уж будь осторожнее в дороге, береги себя и быстрее возвращайся».
Две девушки, оба юноши и один, по сути, ещё ребёнок, молчаливо смотрели как фигура человека постепенно, всё дальше и дальше удаляется от них. Только Родригес почему-то вёл себя странно.
Он был неспокоен, то и дело вздыхал, что-то шептал себе под нос, наконец, что-то решив для себя, сложил ладони рупором и закричал: «Игнасио, подожди меня!» – и, обернувшись к стоящим рядом товарищам, скороговоркой произнёс: «Я тоже пойду! Я не хочу здесь оставаться!» А затем: «Вдвоём безопасней, чем одному!» – и, взмахнув рукой словно прощаясь с остальными, бросился догонять уже почти скрывшегося из виду Игнасио.
Оставшиеся были изумлены, даже не изумлены, а ошеломлены предательством Родриге-са. Мария и Хуанита вначале переглянулись между собой, а затем, повернувшись к Мигелю, вопросительно посмотрели на него:
- Что это значит Мигель? – первой пришла в себя Мария. – Почему он убежал?..
Глаза девушек и Хосе смотрели на Мигеля. Он и сам в не меньшей степени был озадачен поступком Родригеса. Разумного объяснения не находилось. Ведь вчера всё решили – кто, зачем и куда! И, вот на тебе, неожиданный поворот событий. И куда сорвался этот полоумный?
В ответ на вопрос Марии, он только неопределённо пожал плечами, а затем, с расстанов-кой, растягивая слова, проговорил: «Что ж, ему лучше знать!» - повернулся и, покачивая в раз-думье головой, направился к лестнице. Девушки и Хосе последовали за ним.
Настроение у Мигеля испортилось. Друг, лучший друг оставил его! Пока Мигель собирался остаться один с раненым на руках – это как-то примиряло его, даже заставляло чувствовать себя героем, но когда все решили остаться, ему, чего кривить, всё-таки стало легче на душе. Как-никак, а не один на один с раненым…, к тому же ещё Мария будет рядом.
Когда вместе – легче сопротивляться невзгодам жизни. А тут, на тебе! Такой удар под солнечное сплетение, и от кого? От друга! И он обиженно, как маленький ребёнок, зашмыгал носом. Чтобы девушки, не дай бог, не заметили его неожиданно пришедшей, слабости, он быстро поднялся в пещеру, но вместо покоя был встречен градом вопросов:
- Игнасио ушёл? А, что это вам говорил, Родригес? А, почему он…, а увидев вошедших девушек, Матео даже приподнялся на локте, - почему его нет с вами? Ааа…?
- Сбежал твой Родригес, сынок кацика! – с презрением в голосе произнесла Хуанита. За-вилял хвостом, как шакал и сбежал! Трус и подлец!
Ааа! Вот даже как! – и Матео откинулся на импровизированную подушку, сделанную из молодых, тонких веток и травы. Этого надо было ожидать не сегодня, так завтра…
Мигелю показалось обидным, что его друга считают таким уж никудышним человеком и, не выдержав, он начал заступаться за него:
- Ну, чего вы напали на него? Может он нам, наоборот, жизнь облегчить захотел? У нас и так мало еды, вот он и решил, наверное, избавить нас от одного рта!
Мигель говорил убеждая прежде всего себя, а потом других, но чувствовал – никто не ве-рит его словам, и он только понапрасну сотрясает воздух. Так и не закончив свою речь, он на-долго замолчал…
- Вот именно, на-вер-ное! – по слогам закончила за него Хуанита и зло сплюнула.
А Мигель, усевшись на пол и оперевшись о тёплую стену спиной, прикрыл глаза и стал размышлять. Он, пока не выздоровеет Матео, самый старший среди них и вся ответственность ложится на его плечи. С чего же
