мы ни-когда не выйдем на волю и умрём здесь! И в отчаянии, что сам попался и подвёл своих то-варищей, он закричал:
- Корабль, сейчас же открой дверь! Выпусти меня и моих товарищей отсюда! Я принесу тебе в жертву первую же свою добычу, только выпусти, пожалуйста…
- Турикук, - услышал он знакомый, спокойный голос, - чтобы вам легче было со мной раз-говаривать, пожалуйста, называйте меня – Сигмикс. А дверь я не могу открыть по той простой причине, что мы находимся далеко от земли, в космосе и выход без скафандра, сразу же убьёт Вас!
Мигель, услышав ответ, сполз спиной по так и не открывшейся двери и сел на пол. Как же так? Мы далеко от земли?.. ии-и… больше её не увидим? – эта мысль так поразила его, что он не зная, как отреагировать на эту новость, только сокрушённо покачал головой. А, что же я скажу своим товарищам, как объясню им случившееся? Он сидел и думал, думал, думал…
- Скажи Сигмикс, куда мы летим?
- Туда, куда вы направили корабль, Турикук.
- Яаа! Направил?!
Мигель подумал, что сошёл с ума или накурился «Коки», и теперь не помнит себя. Как он мог направить корабль, если он впервые в жизни…
- А, скажи Сигмикс, куда я направил тебя и когда?
- На карте Вы проложили новый курс, когда я снял защитные экраны…
- Что ты сделал? – «проблеял» Мигель, чувствуя, что ещё немного, и он окончательно ли-шится рассудка.
- Снял защитные экраны и включил круговой обзор.
- По-нят-но…
Хотя всё, от начала до конца было «непонятно», Мигель не стал настаивать на продолже-нии разговора. Единственное, что он мог сделать, чтобы они понимали друг друга – пойти в самое верхнее помещение и начать впитывать в себя чужие знания. Проще говоря – набираться ума-разума! Иначе он сам пропадёт и товарищей погубит!..
Встав с пола, он начал неторопливо подниматься вверх по лестнице…
- Сигмикс, ты ещё здесь?
- Я везде и всегда «здесь»!
- Аа-а, далеко это… куда я тебя, то есть… куда я направил корабль?
- Пять световых лет, три месяца, две недели, четыре дня, восемь часов, три минуты и семь и пять десятых секунды.
- Так далеко? – опять не понял Мигель. И, что? Всё это время мы не сможем выходить из корабля?
- Да!.. Кроме экстренных выходов в открытый космос.
- Благодарю тебя… Сигмикс!
… С одной стороны мы, конечно, увязли… по самые уши, с другой – никто из соплемен-ников не смел и мечтать побывать среди звёзд, в гостях у самого Бога Солнца - Инти, успокаи-ваясь, но не очень радостно подумал Мигель. И, помотав головой, словно Лама, отгоняющая слепней, он решительно продолжил подъём по лестнице.
* * *
На следующий день Мигель пригласил всех в верхнее помещение - командирскую рубку (это название он прочитал в картинке про корабль). Обведя взглядом сидящих рядом с ним то-варищей он увидел на их лицах любопытство и тревогу. А в их, устремлённых на него взглядах - веру в него и доверие. Это, помогло ему начать серьёзный и очень трудный разговор.
Медленно, кое-где останавливаясь и повторяя уже сказанное, он поведал им о случившемся с ними. Он рассказал, как хотел выйти из корабля и, что ему ответил голос и какое решение он, Мигель, собирается принять, конечно, если они не возражают.
Главное же, заканчивая свою сбивчивую речь, сказал он – мы увидим, а до этого никто-никто и никогда-никогда… мы увидим другой мир, другую землю и, может быть, встретим на ней наших предков. Закончив говорить, он ещё раз обвёл взглядом двух девушек, Матео и брата Марии, Хосе…
Хуанита тихонько плакала и вздыхала, вероятно, по потерянному навсегда мужу Игна-сио. Матео? Матео был спокоен и взгляд его говорил, что ему всё равно, раз так получилось. Хосе – этот жизнерадостный и любознательный мальчишка, не сводя с Мигеля преданного взгляда, ёрзал на месте и если бы ему разрешили, засыпал бы его вопросами, на которые Мигель не всегда, и не сегодня, тем более не сейчас, смог бы ответить. У Марии, во взгляде на-правленном на него, читалось: обожание, преданная, бескорыстная любовь и готовность идти за ним, куда угодно, даже если он не позовёт её.
… Теперь, продолжил он, нам необходимо распределить обязанности. Вы спросите, за-чем? Затем, что существующий до этого порядок жизни на корабле, был хаотичен и не зависел от общих целей! С сегодняшнего дня начинается для каждого из вас новая жизнь, каждый будет отвечать за свою работу перед товарищами… и, ещё – он заглянул каждому в глаза: от вашей добросовестности будет зависеть не только ваша жизнь, но и жизнь ваших товарищей! Это как в пампасах или, как в джунглях! - продолжил Мигель. Хотя я понимаю, что о джунглях никто из нас не имеет ни малейшего представления…
На несколько минут воцарилась тишина. Все обдумывали сказанное Мигелем и, наверняка прикидывали, что за работа им достанется? А может даже думали – какая ещё работа? Крыша над головой, Слава Инти – есть! Постель - мягкая, пищи - сколько угодно, что это он, в самом-то деле, придумывает?
Первым прервал молчание Матео:
- Говори Сапа-Инка, что нам делать? – и, помолчав, докончил, - я готов выполнять любую, посильную для меня, работу.
- Приказывай, Сапа-Инка! – согласились остальные.
… И Мигель изложил им в свой план:
Я предлагаю распределить обязанности таким образом, чтобы они были посильны каж-дому, но в начале, хочу предупредить, для выполнения своей работы вам придётся учиться, и учиться добросовестно. Один раз в неделю вы будете рассказывать мне, что нового вы узнали и как это применить на практике. Все согласны?..
- Даа!
И когда в рубке опять воцарилась тишина, Мигель продолжил рассказывать, как он ре-шил распределить обязанности:
… Люди, хотят они того или нет, подвержены болезням. Поэтому нам нужен знахарь. Я решил, что с этим лучше всех справится, Хуанита… Ты читать и писать умеешь? – мягко по-интересовался он.
- Да.
- Вот и прекрасно!
Следующая, наверное, самая важная работа – ремонт корабля. Кто, как не Матео, справит-ся с этими обязанностями. Он серьёзен и ответственен и умеет отвечать за свои слова…, он же мастер.
- Ты как, Матео, согласен?
- Я-то согласен, только… и он смущённо засопел.
- Что только?
- Я читать и писать не умею, - весь покрывшись красными пятнами, признался он.
- Тебе будет помогать Хосе. Он знает грамоту. Вы будете вместе работать и вместе учить-ся и, повернувшись к опустившему глаза мальчику, продолжил:
- А тебе, Хосе, в дополнение, я поручаю – заметь, ты сам этого хотел, - поручаю заботить-ся о скафандрах, научиться их использовать и помогать в этом другим. Короче – ты назнача-ешься главным над скафандрами…
Такой неподдельной радости Мигель ещё не встречал. Всё лицо Хосе осветилось от сча-стья, и в глазах его было столько благодарности, что Мигелю стало даже как-то неловко перед остальными.
- Спасибо тебе, Сапа-Инка! До конца жизни не забуду твою доброту! – дрожащим от вол-нения голосом, пообещал мальчик и гордо поднял голову.
- Ладно, ладно. Не стоит!
…теперь – он посмотрел на Марию и увидел в её огромных, лучистых, светящихся умом глазах, ожидание… теперь – твоё задание: ты будешь изучать звёздные карты, и… помогать мне.
Решив, что Мигель уже закончил говорить, его товарищи собрались расходиться.
Мигелю пришлось чуть повысить голос:
- Я ещё не всё сказал! Подождите.
Недоумённо смотря на него, собравшиеся уже уходить – Матео, Хуанита и Хосе, за-держались.
Осталась ещё одна работа, наверное, самая тяжёлая – с завтрашнего дня все, по очереди, будем готовить еду… и, для всех.
Повисла тишина. Такого оборота никто не ожидал. Особенно Матео и Хосе. Первым, за-сопев от обиды и унижения мужского достоинства, воспротивился Матео, пробормотав:
- Сапа-Инка, такого в жизни не бывало, чтобы кухней занимался мужчина. Это женская работа…
- Да, это женская работа, если бы мы не решили дать нашим девушкам мужскую
работу. Дав им другую работу, мы не можем заставлять их выполнять две работы. Верно? Вот их женскую работу мы и разделим на всех поровну. Это будет справедливо. А, чтобы вы не подумали, что я заставляю только вас выполнять её, то ошибаетесь – когда придёт моя очередь, я тоже буду работать на кухне и кормить вас…
- Сапа-Инка! Сапа-Инка! – взмолился Хосе, - тебе нельзя этого делать. Ты наш Турикук! Хочешь, я за тебя буду на кухне работать?
- Конечно, тебе нельзя работать! – начали в один голос говорить остальные, то есть – Ма-тео, Хуанита и Мария. Мы не позволим тебе этого. Мы сами между собой договоримся! Мы…
Мигель поднял руку, успокаивая разволновавшихся товарищей:
- Да будет так! – и добавил, - я принимаю ваши слова. Теперь можно расходиться.
Мигель и Мария занялись изучением свитков с картами. Кроме того, Мигель стал доско-нально изучать устройство корабля. Это было кропотливое, но очень интересное занятие. Толь-ко одни слова, которые он выучил на плане корабля, и то звучали как волшебная сказка: мар-шевые и стартовые двигатели, стабилизаторы, экраны, двигатели коррекции, пульт управления и много-много ещё разных названий. Сложнее дело обстояло с «антигравитацией» и «антигра-витационным подъёмником». Тут Мигель явно пасовал, а разобраться надо было. Но как?
Помог один курьёзный случай, произошедший месяца через два с Хосе, Марией и Миге-лем. Мигель и Мария стояли на площадке второго яруса лестницы почти у самого отверстия в вертикальную трубу и вели «научный» спор о работе мусоросборника и его очистке. Хосе, как всегда бегом, спускался по лестнице по своим, как он считал, неотложным делам и вместо того, чтобы проскочить мимо стоявших сестры и Мигеля, решил рыбкой проскользнуть между ними.
Не ожидавший этого Мигель, чтобы удержаться на ногах, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, ухнул в отверстие трубы. Мария, испуганно вскрикнув, бросилась за ним и тоже, по инерции ввалилась следом. Произошло необъяснимое. Вместо того, чтобы провалиться вниз, Мигель и упавшая на него сверху Мария, остались лежать не падая. Мигель лишь почувствовал что-то упругое под собой. Осторожно поднявшись на ноги, они вышли из трубы.
- Странно! Почему мы не провалились вниз? – всё ещё не отойдя от испуга, - спросила Мария, посмотрев на Мигеля. На чём ты и я лежали? – и наклонившись, заглянула в трубу.
- Не знаю.
Проскочивший по инерции на десяток ступеней вниз Хосе, вернулся и тоже заглянул в трубу:
- Может вы зацепились за что-нибудь?
- За что? Труба гладкая! – смутившись, что не знает, почему он и Мария не провалились вниз, до самого основания трубы, ответил Мигель.
Хосе опять заглянул в отверстие трубы. Труба сверху до низа была пуста и, казалось, её внутренность была даже отполирована. Мгм, странно… и, долго не размышляя, сунул ногу в трубу, а затем, ещё и пошарил ею, внутри…
- А она…, она.. во что-то упирается, - сообщил он удивлённо. Рискну!
Поставив ногу в трубу, он перенёс тяжесть тела на неё и, побледнев, сделал второй шаг. К удивлению Мигеля и Марии, Хосе не провалился.
Мигель, прошептав, - была, не была! – последовал за ним. Под ногами была ясно видна пустота, но он, удерживаемый непонятной силой, завис на уровне входа в трубу. Бледные от страха и неизвестности Хосе и Мигель вышли на площадку.
Хосе опять полез в трубу, при этом мечтательно закатив глаза, произнёс: «Сейчас бы по-тихоньку вниз, а то надоело пересчитывать ступеньки».
Не успел он произнести слово - «вниз», как тут же
