города. Он улыбался широкой, практически голливудской улыбкой, и мне стало противно.
-Подарок! - слащаво прошипел он, а я поспешил встать и отправиться в маленькую комнату, чтобы переодеться. За мной бежала дочурка, говорившая без перерыва, но я разобрал лишь одно: Платье принцессы.
-Что ж, платье принцессы, платье принцессы! - сказал я и достал из гардероба нежное салатовое платьице, которое так любила девочка. С восторженными криками она убежала к маме.
Надев праздничные рубашку и брюки, я с удивлением заметил, что все вокруг и не собирались переодеваться. Пусть будет так, философски произнес я и снова опустился на диван, где уже хозяйничал сосед, разбросав ордена и медали в стороны. Но он принес новые награды, а также открытки, причем некоторые с запретной нацистской символикой. "Он бы еще закурил в общественном месте!" - подумал я, а потом тряхнул головой, - "Что-то я повторяюсь..."
В комнате собралась вся семья и кроме них - Музыкант и сосед. Я же нацепил на себя вновь приобретенные ордена и медали. Громкий смех сотряс стены квартиры, и я посмотрел по сторонам, опасаясь, что из стен начнут вылезать возмущенные соседи. Но ничего подобного не случилось. А дочка, стоявшая возле балкона, закрыла ладошками уши и неожиданно по-взрослому сказала:
-Мне слышится шум...
Супруга с жалостью посмотрела на ребенка:
-Нужно вести ее к врачу.
Я поспешил к окну и увидел, что волны, катящиеся с моря, поднимались почти до десятого этажа, и их брызги рассыпались, ударяясь о стекла нашей квартиры.
Погода же резко поменялась, и снаружи стоял январский мороз.
-Нет! - заявил я, - Девочку не стоит вести к врачу, она совершенно здорова, у нее не болят уши, и она не врет! Это всего лишь стихия!
Сосед не замедлил удалиться, а остальные прильнули к окну. С улицы слышалось не то пение цикад, не то стрекотание кузнечиков.
-Взгляните! - воскликнул я и указал на море.
Вода поднималась с неимоверной скоростью и уже накрыла третий этаж. Я помчался к дивану и принялся спешно собирать постель, хотя понимал, что все это напрасно. Слышались разговоры о том, какую единственную книгу стоит брать с собой на необитаемый остров, но я определенно знал, что единственная книга, которую я возьму туда - Библия.
Мы направились по лестнице вниз, а вода поднималась все выше и выше. Навстречу нам шли изможденные люди со злобными лицами, нагруженные тюками с вещами и провизией. Я сожалел, что забыл недочитанные книги и поймал на себе взгляд Музыканта:
-Я взял все! - сказал он, и я проникся к нему искренней благодарностью.
К тому времени, как небо заметно посветлело, мы оказались на улице.
Повсюду валялись брошенные вещи, появлялись усталые, промерзшие люди. На сломанной деревянной лавочке сидел давешний участковый капитан с неизменной папкой в руках и, улыбаясь, курил. Он посмотрел на Музыканта, державшего в руках Герцена и Фромма и задумчиво произнес:
-Не так-то плохо в наше время!
Я подумал о том, что волны все вымыли из квартиры, но мои мысли перехватил Музыкант:
-Не беспокойся, я закрыл все окна и двери. Все останется в целости и сохранности.
"А как же еда?... Как же праздничный ужин?..." - пролетело в мозгу...
А в это время полиционер прыгнул в седло, и конь понес его вверх по очередной лестнице. Вскоре он совсем пропал из виду...
январь 2016
САНТЕХНИК
Семья из трех человек находилась в комнате, когда до их слуха донесся шум льющейся воды. Он вскочил и выбежал в коридор, дошел до кухни и просунул голову в приоткрытую дверь. Из лопнувшей трубы била струя, обливая стены и рассыпаясь искрами брызг по полу. Из-за плеча выглядывала жена, а старушка-мать уже набирала нужные цифры на телефонном аппарате.
В трубке прозвучал голос диспетчера, и после нескольких дежурных фраз раздались короткие гудки.
Спустя некоторое время в дверь позвонили, и на пороге появился долговязый молодой человек с богатой шевелюрой и кожаной сумкой в руке, в которой погромыхивали металлические предметы. Не было сомнений - это сантехник!
Сантехник ловко выхватил разводной ключ и подобно искусстному дирижеру сделал несколько пассов, после чего окинул семью взглядом полным гордости и самолюбования. Вода не текла. Сантехник сделал реверанс, совершая замысловатые движения руками и исчез в темноте подъездной лестницы...
Муж уселся на пол и принялся извлекать из чемоданов, коробок, пакетов и прочего оловянных солдатиков, а после этого начал расставлять их по всем жилым и не жилым помещениям квартиры. Скоро повсюду выстроились подразделения, где были представлены конные и пешие воины, мифические и сказочные существа, а также ужасные чудовища. Казалось, все это бесчисленное воинство двигалось, издавало грохот, лязг, скрежет и вой; развивались флаги и штандарты, щетинились копья, сверкали мечи, а орудия, начищенные до блеска, готовились извергнуть тонны металла и огня на неприятеля. Лишь возле книжного шкафа были стопками сложены альбомы репродукций великих живописцев эпохи Возрождения, менее великих мастеров авангарда конца 19-го и 20-го веков и уж совсем мелких поддельщиков современного искусства. Кроме того здесь лежали картины, написанные мужем на самодельных холстах, досках, фанере, оргалите, а также бесчисленные рисунки, исполненные в различной технике. Муж позиционировал себя художником, но никто, включая жену и мать, его таковым не воспринимал, мало того, все вокруг посмеивались над ним и острили по поводу и без оного.
Сейчас же супруга посмотрела на воинство и заметила, что из-под альбомов по полу расползаются подозрительно мерзкие ручейки. Муж встал и направился в ванну. Он четко видел цель своего краткого путешествия, и она открылась перед ним в виде расколотой раковины. Снизу торчал обломок чугунного смесителя, проржавевшего насквозь и треснувшего много-много лет назад. Под ним валялись куски ржавых труб. Из погнутого крана в раковину текла желтая вода, стекала в никуда, а затем, растекшись по бело-красному кафелю, распространялась в другие помещения...
Примерно через полчаса в квартире появился давешний сантехник, но не один, а с товарищами, точно также вооруженными всевозможными специальными инструментами. Оценив происходящее в ванной, они стали громко хохотать и тыкать грязными заскорузлыми пальцами то в вышеупомянутую раковину, то в растерянных жильцов. Парень, приходивший ранее, не только саркастически смеялся, но и язвил и оскорблял жену и старушку-мать. Они все молчали и, опустив головы, виновато кусали, кто - губы, а кто - ногти. Молодой сантехник пробирался к книжному шкафу. Что-то его заинтересовало возле стопок картин и альбомов. У мужа защемило сердце, он беспокоился за солдатиков, собранных в коллекцию за добрую половину его сознательной жизни. Однако сантехник аккуратно переставлял ноги между полками и гарнизонами, не наступив ни на одного воина. Достигнув желаемого, он наклонился и поднял с пола несколько разноцветных осколков стекла. Возможно, раскололась лампочка, хотел сказать муж, но сантехник покачал головой и молча объяснил, что это стекло было вложено в один из альбомов одного знаменитого певца, настолько знаменитого, что его имя здесь произносить не следует, но следует с ним связаться, ведь певец рассказывал ему когда-то, что забыл альбом в этой квартире...
Семья с благоговением провожала удаляющегося сантехника...
*****
Муж вышел на площадку и увидел на лестнице трех, а может быть четырех (он точно не смог сосчитать, хотя не плохо дружил с арифметикой) детей весьма странного вида. Нет, они не были одеты ка-то по особенному, но у них были не пропорционально длинные руки, однако не это главное: они имели совсем не детские лица, они походили на стариков при том, что кожа оставалась гладкой и нежной.
Муж приготовился сбежать, но задержался буквально на мгновение... и тут же пожалел об этом. На него посыпались неожиданные предложения, а он, как водится продолжал молчать, нервно качая головой, точно отказываясь от сделки. Страх пробирался под одежду, домашние тапочки и даже под кожу.
Все прекратилось также быстро, как и началось: дети-старики исчезли, они пропали, словно растворились в воздухе...
*****
Муж прошелся по всем комнатам и не обнаружил семьи. На улице за окном стемнело, он разделся догола, лег на пол возле окна и стал совершать ритмичные движения тазобедренным суставом. Он видел тени прохожих, и ему казалось, что они следят за ним, но он не прекращал своих действий, а лишь закрывал глаза, прячась от окружающего мира.
Сколько прошло секунд, минут, а возможно часов, никому не ведомо, но когда муж открыл глаза, прямо перед окном стояли те самые дети-старики из подъезда, а за ними - рядами и колоннами другие еще более неприятные существа. Все они перешептывались между собой, точно не замечая человека внутри, однако они обсуждали именно его. Муж осторожно снял с крючка полотенце, обернул его вокруг тела и выпрыгнул во двор. Сборище вмиг рассеялось, но остался один, и он протянул свою длинную руку и взял мужа за плечо. У того побежали по коже мурашки, он попытался отстраниться, но не смог... и вдруг узнал в старике-ребенке того самого утреннего сантехника...
22.10.2015
СВАДЬБА
На дворе стояла глубокая осень, и они готовились к свадьбе, однако его мать явно была против. Но решено, так решено! Впереди - два выходных, соответственно - два дня свадьба. Несмотря ни на что. Пусть рухнет мир, пусть погаснут звезды. Но куда же пропала сестра невесты? Плевать! Он пригласил всех своих лучших друзей, даже тех, с которыми не виделся больше двадцати лет. И вот он вернулся с работы поздно вечером и увидел, что дом полон гостей. во всех квартирах горел яркий свет, люди высунулись в окна и смотрели на него. Люди стояли на улице и курили, а в его плеере оглушительно ревел Высоцкий.
Невеста в роскошном белом платье встретила его у квартиры, крепко поцеловала. За ней стояла его мать. По небу покатились гигантские пустые бочки, черноту разрезали ломаные сверкающие линии, и крупные капли дождя в перемежку с градом и снегом разогнали людишек. Словно по приказу все окна и двери закрылись. Повсюду погас свет. Он покачал головой, взял под руку невесту, за руку маму, и они втроем направились в ближайшее отделение ЗАГС.
-Я не смогу пойти дальше, - сказала мама и передала ему зонт.
Он прикрыл от разбушевавшейся стихии любимую, и они двинулись регистрироваться.
Любовь кипела, и всю дорогу до дома они целовались. Ее рука была в его руке, а когда он вставил ключ в замок и обернулся, то никого не увидел позади себя. Он вошел в прихожую, прошел в холл и окинул взглядом гостевой стол.
-Этого не может быть! - воскликнул он, - Половина этих людей не должна находиться здесь, а вторая половина давно умерла!
Гости продолжали сидеть за накрытым столом, осыпали его поздравлениями и поднимали пустые бокалы. Они закатывали глаза, кривили рты, высовывали языки и тайком плевали на скатерть.
-А где же моя невеста? - вопрошал он, но не слышал ответа.
Смутной тенью промелькнула в дальних комнатах исчезнувшая сестра невесты, но он успел отметить, как она красива.
-Где моя суженая? - крикнул ей вслед жених, но услышал шелест эха:
-Ее похитили люди
