Человек-дельфин против белобандитов(окончание)

пошевелился.
- Где баркас? - строго спросил Никита, разглядывая бледное, измученное лицо незнакомца.
Его учили быть безжалостным к врагам, но он отчего-то испытывал сейчас к бандиту жалость и сочувствие.
- Там... - слабо кивнул в сторону расселины незнакомец, - Мы зашли в тоннель. Долго плыли в темноте. Внезапно на нас напали огромные летучие мыши, и стали рвать на части. Они меня ранили и сбросили за борт. Я вцепился в какой - то камень и потерял сознание. Когда очнулся - корабля поблизости не оказалось. Один, в кромешной темноте и тишине... Представляешь, какого это? Знаешь, что я испытал?
Сколько так прошло времени – не могу сказать. Но я собрался с силами и поплыл назад из тоннеля, придерживаясь стены. Плыл долго, много раз останавливался и отдыхал. Совсем недавно, наконец, выплыл из-под скалы и увидел белый свет. Но радость моя оказалась недолгой. Возле самого рифа на меня напала эта тварь... И тут появился ты, словно чудо! Христом умоляю, помоги!
Сбей её с меня! Сам я не могу...
Переславцев ничего не понял.
- Ты о ком говоришь? - вскричал он недоумённо.
- А-а... Смотри...-  прошептал незнакомец и, теряя последние силы, с трудом перевернулся на другой бок, показывая свою спину.
Никиту сначала передёрнуло от омерзения, а затем  на секунду парализовало от ужаса. Он увидел, что с шеи незнакомца, из-под самого затылка, свисает какая-то чёрная лоснящаяся кишка ши риной в ногу лошади и метровой длинны. Жирная тварь шевелилась и сокращалась, мелко пульсируя.
"Да это же пиявка! - догадался подросток, содрогаясь как в ознобе, - Гигантская сатанинская пиявка! Вот отчего в лице бандита ни кровинки. Не мудрено, что он никак не может с нею справиться - тварь присосалась намертво! "
Никита, схватив весло, замахнулся. Он собирался обрушить его на кровососа, но не успел. Из воды вдруг с тихим всплеском выскочила ещё одна тварь. Она на лету с причмоком присосалась к обнажённой груди несчастного, который громко заорал от боли. Но крик его сразу оборвался - из озера стрелой выскочила третья пиявка и вцепилась присоской прямо в лицо. Под ней оказались рот, нос и глаза.
Несчастный глухо забубнил, замычал и забился, скользя пальцами по мерзким слизистым телам, в надежде схватить их и оторвать  от себя. Переславцев, видя это, отбросил весло и, выхватив нож, ринулся ему на помощь.
Но опоздал!
Проклятые твари, словно по уговору, вдруг одновременно сократившись, сорвали жертву с рифа и вместе с ней бултыхнулись в озеро. На месте падения  разошлись круги и долго лопались пузы
рьки, на которые застывший подросток тупо пялился минут пять.
Потом до Никиты дошло, что он рискует, оставаясь долго на этом месте - пиявки могут взяться и за него. Он прыгнул за вёсла и поплыл в тоннель, который по сравнению с его челноком показался просто огромным. Ни огня, ни фонаря Переславцев зажигать не стал, оказавшись в кромешной темноте. Собственно, с его "кошачьим" зрением в этом не было никакой необходимости.
Грёб он медленно и осторожно, стараясь не вызывать шума плеском вёсел. Но времени на преодоление тоннеля у него ушло ничуть не больше, чем у бандитов, которые дважды подолгу за держивались на месте, вступая в бой то с вампирами, то с кровососами.
А вот Никита подобных встреч избежал. И то говорят - бережёного Бог бережёт! За всё время пути на него никто не напал - ни мыши, ни пиявки. То ли они его проморгали, то ли насытившись
белобандитами, решили не обращать внимания на невзрачную одинокую добычу.
Уже свечерело, когда он за поворотом тоннеля внезапно увидел свет заходящего солнца. Переславцев выплыл из-под горы и сразу же обратил внимание и на крепость, и на причал с малюсе нькими фигурками людей.
Решив, что будет лучше, если он доберётся до другого берега вплавь, подросток спрятал челнок среди торчащих из воды обломков.  Справа  от входа в расселину. Пока он этим занимался, мимо на медленном ходу прошёл баркас. Никита вовремя спрятался, и его не заметили. Он очень удивился, не увидев на борту судна ни одного бандита. Управляла кораблём группа ...монахов в длиннополых рясах, которые действовали со сноровкой заправских матросов. Они отогнали баркас за дальнюю косу, где укрыли его в густом тростнике.
Никита к тому времени уже подплывал к причалу, на котором появилась ещё одна группа людей. Но это были не монахи. Подросток присмотрелся попристальнее и изумлённо вскрикнул. Сердце его забилось в радостном волнении - он узнал профессора Эккельдорфа и группу малышат-дельфинят. К профессору подошёл высокий пожилой патриарх, оба повели о чём-то оживлённую беседу. У Никиты вторично дрогнуло сердце - ему вдруг почудилось, что старый монах - это его дядька, игумен Серафим...
Переславцев нырнул, что бы появиться из воды внезапно и возле самого причала. Вот-то обрадуются ему профессор и ребятишки! От умиления он даже пустил скупую слезинку, и она ра створилась в озёрной воде, кстати, чистой и прозрачной. Такие дьявольские создания, как пиявки, в такой точно не выживают - им подавай что-нибудь тёмное, грязное и тухлое...
Впереди показались толстые тёмные опоры пристани. Пора! Никита вынырнул и ...похолодел! На пристани появилось ещё одно действующее лицо. Это был изменник и предатель Аркадий Носков! В изодранной одежде, страшно скалясь и вращая белками безумных глаз, он что-то кричал и одновременно целился из нагана в собеседника профессора - старого монаха. Выстрелил - про махнулся!
У подростка всё поплыло перед глазами. Он вдруг увидел, что это не шпион Носков, а озверевший кулак Осип Синельников собрался застрелить его дядьку Серафима...
Никита закричал! Или ему это только показалось? Но, так или иначе, все на причале обернулись в его сторону, в том числе и обезумевший Носков-Синельников. Бандит увидел Никиту. Глаза его вспыхнули торжеством - он решил сначала прикончить подростка, а потом разделаться с патриархом.
Но Никита уже не был тем беспомощным мальчуганом из 29-го!  Едва ствол нагана повернулся в его сторону, он, не раздумывая выхватил нож и метнул его во врага...




Эпилог.

...Профессор Эккельдорф решил навсегда остаться у раскольников. Он так прямо и заявил об этом Никите, когда они разговаривали в светленькой келье, которую монахи отдали в его по
лное и безраздельное пользование.
- И не зови, Никита, не надо. В Центр я больше не вернусь - это  вопрос решённый! Остаюсь в скиту, стану грехи замаливать - много их у меня накопилось. Пора позаботиться о спасении души.
Да и ребятишкам присмотр нужен, хотя бы на первых порах. Ответственен я за них, понимаешь? Филарет обещал, что мы станем полноправными членами общины - монахов искренне тронула наша трагическая история...
А ты ступай, Никита! Тебе тут как раз делать и нечего! Я говорил с Филаретом - тебя они задерживать не станут. Им довольно твоего обещания молчать и никому об обители не рассказывать. Да ступай! Но мой тебе совет - в Центр не возвращайся!
- Почему? - опешил подросток.
Профессор отвёл глаза в сторону узкого окошка, из которого бил солнечный свет.
- Потому, - ответил он виновато, - что из тебя сделают хладнокровного убийцу. Безвозвратно загубят твою юную безгрешную душу...
- Но я уже уничтожил немало врагов! - вскричал удивлённо Переславцев.
- Враг врагу рознь... - прошептал чуть слышно профессор и громко уточнил, - Так тебе понравилось убивать?
- Нет, что вы! Противно!
- Вот видишь, не всё ещё потеряно! Тебя ещё можно спасти... Ещё не поздно...
- А когда будет поздно?
- Когда ты начнёшь получать от убийства удовольствие!
Никита растерялся. С ним ещё никто так не разговаривал - все мысли перепутались, в голове будто стало пусто и звонко. Перед внутренним взором внезапно всплыло суровое лицо дядьки Серафима, который посмотрел на него строго и внимательно. Потом вдруг улыбнулся, кивнул и что-то сказал. Голоса его Никита не услышал, но зато чётко понял, что игумен просит его прислушаться к совету профессора...
- ...Хорошо, я не вернусь в Центр! Кстати, он выгорел  дотла. Когда я покидал его, там оставались одни головешки и трупы...
- Его восстановят! Обязательно, вот увидишь! И на моё место найдут другого профессора, который продолжит мои опыты.
- Но все ваши научные труды при вас, профессор! Без них никакой учёный не справится с задачей! - пылко вскричал подросток.
- Наивная душа! С каждой моей бумажки давно тайно сняли по две-три копии, если не больше...
- Об этом я не подумал...- Никита немного помолчал, оценивая ситуацию, - Но если в Центр мне дорога заказана, то куда же мне податься? Вообще-то, я мечтал об учёбе...
- Ты отсюда отправишься прямиком в Петро... Тьфу ты, в Ленинград! Там проживает один мой давний друг и приятель, между прочим, тоже  учёный. У него имеются весомые связи, как в научных, так и в политических кругах государства.
Я дам тебе его адрес и снабжу письмом, в котором, выдав тебя за моего дальнего родственника, попрошу друга принять в тебе самое горячее участие. Верю, он не откажет мне и обеспечит тебя всем необходимым, включая и жильё, и учёбу. Сначала ты завершишь среднее образование, затем - в университет...
Но запомни, мой мальчик, никому, ни при каких обстоятельствах ты не должен рассказывать, кто ты есть на самом деле! Именем и фамилией можешь пользоваться своими, но вот биографию придётся переиначить. Если спросят, ответишь, что сирота. Папа - мама умерли в Поволжье от голода. Ты выжил чудом и подался в большой город, что бы испытать судьбу и найти свою долю.
Про Центр и всё, что с ним связано, ни слова! Постарайся забыть этот период своей жизни, как страшный сон! А теперь - отдохни и потом собирайся! Нечего тут задерживаться понапрасну. Денег на дорогу и житьё-бытьё я тебе дам! Много, тебе надолго хватит, да ещё и детям твоим останется, как говорится...
- Откуда у вас столько?
- Деньги наши! Их монахи на баркасе обнаружили, когда перегоняли его на другое место. Там несколько миллионов рублей. Они из казначейства Центра, которое ограбили бандиты! Есть и другие суммы, поменьше - налётчики не пропустили ни одного сейфа, что бы не выпотрошить содержимое.
Ты заберёшь с собой всё, монахам и мне они ни к чему. Тебе же жить и жить, только сам понимаешь, открыто не шикуй, червон
цами зря не швыряйся - вычислят и строго спросят, откуда, куда, почём? Тут всё и откроется...
- Понятно! Мне много не надо...
- А теперь слушай и запоминай - я расскажу тебе, как добраться до дома моего друга с Финляндского вокзала на трамвае, если по какой-либо причине не удастся воспользоваться извозчиком...
Ранним утром следующего дня хорошенько отдохнувший Никита сел в челнок с запасом провизии на несколько дней, и отчалил от пристани. Провожать его пришли только два старца - Фи ларет и Отто Казимирович...

* * *

Спустя семь лет, буквально накануне войны, Никита вновь посетил этот затерянный мирок. Его взору предстала печальная - картина. Обители раскольников больше не существовало, крепость стояла в руинах! Кто, когда и почему расправился с мирными общинниками - оставалось только гадать. Возможно, власти просто опасались оставлять на самой границе со всех сторон неподконтрольное, а значит и непредсказуемое, поселение монахов-тунеядцев...
На развалинах Никита обнаружил много стреляных гильз и воронок от гранат и снарядов -