изначально. Она только понапрасну отнимала у обречённых на страшную погибель людей силы, и время. Нужна была свежая идея, и она родилась...
Нашлись смельчаки, которые решили рискнуть, и перепрыгнуть живое кольцо тварей. Тем более что оно казалось не шире полутора-двух метров - сущие пустяки для любого здорового мужчины. Прыгунов оказалось четверо, в их числе и барон Дюринг. В случае успеха, добровольцы обещали перебросить остальным лопаты и кирки, с помощью которых можно было попробовать вырваться из осады. Или, на крайний случай, начать жечь тварей открытым огнём...
- Вот вам, господа, тот самый Страж Клада, о котором говорили большевики! - воскликнул фон Дюринг, отступая назад шага на три для короткого разбега, - Краснопузым удалось уйти от этих тварей с минимальными потерями, так неужто мы оплошаем?
Он прыгнул. Одновременно с ним, по предварительной договорённости, в воздух взвились ещё трое храбрецов. Каждый выбрал свою сторону света, чтобы ввести врага в заблуждение и по
высить шансы на удачу. При таком раскладе, уж один-то из них, да должен был перемахнуть через преграду...
О, как они ошибались!
Блажен, кто верует, тепло ему на свете... Но не свет ожидал отчаянных прыгунов, а чудовищная мгла смерти! Полёт храбрецов над живым кольцом особей-людоедов длился секунды. Но ещё меньше потребовалось тварям, что бы отреагировать на побег.
Возможно, роковую роль в этом сыграла тень от каждого из четырёх прыгунов, упавшая на шевелящуюся массу. А может быть, твари обладали какими-то своими, неизвестными современной на уке радарами, сонарами и пеленгаторами, кто знает?
Но только двоих смельчаков Страж Клада словил прямо в полёте, мгновенно выбросив из своей шевелящейся массы вверх длинные и толстые языки, которые обхватили и обрушили людей вниз, в самую середину своей неистовой гущи.
Двое других попали в ловушку иного рода: особи, будто просчитав траектории их полётов, тут же растянулись дополнительно в нужном направлении ещё метра на три-четыре. Таким образом прыгуны опять же угодили не на свободную, а на занятую "икринками" землю, где и были немедленно облеплены ими с ног до головы.
Всех четверых твари сожрали в долю минуты. От них, как и от первой группы жертв, остались только скелеты в одежде. Эхо от криков несчастных ещё не затихло вдали, как Страж Клада пред принял последнюю атаку - особи, словно разъярившись от безуспешной попытки людей вырваться из их окружения, внезапно ринулись вперёд. Они снова напали на оставшихся в кольце пленников со всех сторон, но уже с утроенным проворством.
Это было отвратительное зрелище! Шевелящаяся масса, напоминающая тропических муравьёв, вспухшей волной нахлынула на сбившихся в кучку боевиков. Сначала твари молниеносно облепили тех, кто оказался снаружи, заключив их в непроницаемые коконы. Тем же, кому посчастливилось находиться внутри толкучки, оставалось лишь молиться, дожидаясь своей неминуемой участи.
Что тут началось!
Дикие вопли, рёв, вой, стоны, причитания, плачь, мольба, проклятия и выстрелы смешались в оглушающей какофонии, от которой можно было сойти с ума. Плотная толпа пленников распалась. Пока одни обречённые сражались с облепившими их "икринками", другие, ещё не захваченные, с безумными взорами бестолково носились по маленькому пятачку свободной земли туда-сюда, избегая контакта с озверевшими тварями. Они толкали друг друга, матерились, дрались, беспрерывно палили по живому кольцу крошечных людоедов, и всё судорожно искали и искали выход из смертельной западни. Но такового не находили...
Среди этой сумасшедшей и ужасающей круговерти промелькнуло бледное, перекошенное лицо Саши. Аркадий встрепенулся: его брат поднёс к виску револьвер /не за этим ли Филарет вернул им оружие - промелькнула яростная мысль/, что бы застрелившись, не достаться тварям живым.
- Нет, Саша, стой! - заорал Носков-старший, с трудом вырываясь из странного оцепенения, парализовавшего не только все мышцы, но и разум, - Не смей! Отставить! Подожди, я спасу тебя!
Он бросился к осаждённым боевикам словно безумный. Однако последующие его действия наглядно продемонстрировали, что разум не оставил его. Аркадий показал себя хладнокровным и находчивым человеком, рассудительным и расчётливым, не теряющим головы в любой нестандартной, архисложной ситуации...
Пробегая мимо сваленного в траву инструмента, он на ходу подхватил четыре лопаты - по две в каждую руку, зажал их под мышками и ...прыгнул в круг к осаждённым! Поступок был связан со смертельным риском! Но чего не сделаешь ради спасения брата?
Страж Клада на прыжок никак не отреагировал, на что и рассчитывал Носков-старший. Оно и понятно - жертва сама лезла в ловушку, а не наоборот - ну и перо ей в зад для скорости! Рассу ждая таким образом, Аркадий приземлился возле Саши. Первым движением выбил из его руки револьвер, и лишь затем заглянул в помутневшие, успевшие заглянуть за край бытия, глаза. Брат казался никаким - впал в ступор. Пришлось отвесить ему полновесную пощёчину - помогло - во взоре затеплилось осмысление...
Вокруг орали, стреляли и толкались обречённые соратники. Аркадий схватил Сашу за грудки, тряхнул, как следует и, прижав к груди, крикнул в самое ухо:
- Брат, очнись! Возьми себя в руки! Делай как я!
Обезумевшие боевики продолжали вопить и метаться. Их осталось мало, пока ещё живых и невредимых. Но это ненадолго. Скоро и они присоединятся к своим погибшим товарищам в виде свеженьких скелетов...
Носков-старший сунул две лопаты в руки брата, сам же, со словами: давай вспомним детство золотое - зажал под мышками черенки двух своих и встал сапогами на их металлические штыки.
- Быстро шагай за мной, Сашок! - крикнул Аркадий.
Не оборачиваясь, будучи полностью уверен, что брат неотступно следует его примеру, он решительно ступил на этих импровизированных ходулях в надвигающуюся волну существ-людоедов.
К счастью, почва в этом месте оказалась каменистой и слежавшейся, затвердевшей настолько, что лопаты под весом человека погружались в неё только на треть штыка - одними заточенными мысами. Аркадий не ошибся, его наблюдения подтвердились полностью: "икринки" действительно игнорировали дерево и металл. Оставаясь равнодушными к железу, они огибали лопаты плотной массой, и притом совершенно не интересовались: а что там выше? Прямо над ними?
А над ними, в паре-тройке дюймов выше, начинались подошвы сапог Аркадия, который смело, шагал по бардовой, смертоносной массе, разлившейся, как море. Вот он достиг середины живого шевелящегося кольца - и ни одна особь его не "почуяла". Вот храбрец преодолел последние метры кругового капкана. Ещё один, последний рывок - и Аркадий, сам себе не веря, внезапно очутился позади ужасной блокады на свободной траве!
- Вот видишь, Саша, всё позади! Мы спасены! - крикнул он и, отбросив использованный не по назначению инструмент, обернулся.
Брата за спиной не было! Он продолжал оставаться на месте, опираясь на лопаты и тупо уставившись в одну точку. Аркадий вышел из себя. Таким злым как сейчас, он себя ещё не ощущал.
- Саша!!! - заорал он возмущённо, - Что же ты?!
Впору было снова прыгать в этот кромешный ад. Впрочем, брат тут ни при чём, сам виноват! Поспешил, не подумал! Надо было пустить его вперёд, а самому прикрывать отход, только чего уж теперь... Аркадий выхватил "ТТ".
- Саша! Живо ко мне, иначе пристрелю! - пообещал он громовым голосом, потрясая оружием.
Его слова каким-то чудом достучались до полуобморочного сознания Носкова-младшего. Тот встрепенулся, огляделся по сторо нам, и словно пробудился ото сна. На его лице отразилось неподдельное удивление, когда до него дошло, что брат благополучно перешёл через тварей. Тогда и он отбросил все сомнения. Уверенно встав на штыки лопат, Саша сделал шаг-другой навстречу накатывающейся волне "икринок".
Аркадий с замершим сердцем следил за ним во все глаза. Когда брат пошёл по скользящим в траве особям, он зажмурился от страха. Но ничего не случилось - железные части инструмента продолжали исправно отпугивать любителей человеческой плоти. "Икринки" и на этот раз никак не отреагировали на чужеродное вторжение в свою дружную среду. Похоже, твари даже не подо зревали, что столь почитаемое ими, вкусное и удобоваримое существо, как человек, в данный момент пытается улизнуть с их пиршественного стола.
- Смелее, брат! - приободрил Аркадий брата, - Видишь, они ползут мимо! Шагай ко мне и не останавливайся! Скоро всё закончится...
Носков-младший вполне освоился с ходулями, в движениях его появилась былая уверенность. Ещё два-три шага - и половина рискованного пути осталась позади. Покачиваясь, он, тем не менее, уверенно, без видимых осложнений, добрёл до середины гибельного кольца, которое, по мере сужения, превращалось в сплошной круг. Наблюдавший за ним Аркадий неосознанно кривил губы в нервной улыбке и пританцовывал на месте от нетерпения, в ожидании развязки. А она приближалась с каждым Сашиным шагом, сокращавшим смертельный путь, обещая завершиться для обоих братьев вполне благополучно.
Но тут случилось непоправимое!
В живых к тому моменту осталось всего полдюжины боевиков, которые совсем обезумели от бессилия как-либо избежать страшной участи. Сталкиваясь друг с другом, они суматошно носились по площадке, с каждой минутой становившейся всё меньше и меньше. Орали что-то матерное и безостановочно палили по "икринкам", давя отдельные особи каблуками.
Один из них, бывший царский офицер, неожиданно заметил, как его приятель, Носков-младший, успешно уходит прочь из окружения. Рассудок обречённого помутился окончательно и он, не понимая, что творит, с криком:
- Командир! Господин Носков! Саша! Я с тобой! Не бросай меня! - вдруг с проворством обезьяны, с места запрыгнул беглецу на спину и, едва не задушив в объятиях, судорожно обхватил за шею руками, поджав ноги в коленях.
Их разделяло три-четыре метра, но отчаяние и страх смерти, видимо, предали офицеру неимоверных сил и энергии.
Аркадий ахнул и смертельно побледнел, когда увидел, как Саша от неожиданного толчка в спину и внезапно обрушившейся на плечи нагрузки пошатнулся, и чуть было не упал лицом в кучу тварей. Только чудом его ноги не соскочили с лопат. Пару минут он балансировал на них, восстанавливая равновесие. А спятивший офицер, ростом и массой превосходивший щупленького и изящного Носкова-младшего вдвое, в это время елозил по его спине, пытаясь подтянуться и утвердиться повыше на закорках. Он при этом немилосердно ронял слёзы и, с упрямством безумца, талдычил на ухо брата одно и то же: не бросай, не бросай, не...
Аркадий от ужаса онемел! Испуг за Сашу парализовал его на короткое мгновение. Но он быстро справился с собой и нацелил "ТТ" на безумца.
- Ты что вытворяешь, сука?! А ну, слазь с брата, урод! А то пристрелю, как собаку! - прорычал он нечеловеческим голосом.
Офицер его услышал, но остался сидеть на месте, только теснее прижавшись к Сашиной спине. При этом безумец проявил завидное благоразумие, спрятав свой лоб за его затылком.
- Ах, ты за-ра-за! - у Аркадия потемнело в глазах от ярости.
Он тщательно прицелился в Сашиного захребетника, метя тому
