Грустные размышления об ушедшей эпохе

Грустные размышления об ушедшей эпохе

Данная книга посвящается светлой памяти Василия Гроссмана, чье великое личное мужество всецело же послужило автору на редкость до конца вполне ведь достойным примером.
Автор выражает особую благодарность писателю Владимиру Колычеву самому наилучшему своему учителю великого и могучего русского языка.

«А между тем замечено, что хорошую вещь можно написать только в обстреливаемом отеле». Братья А. Б. Стругацкие «Хищные вещи века».

«Потому что в истории мира не было более отвратительного государства, - сказал Кетшеф». Братья А. Б. Стругацкие. «Обитаемый Остров».

«Нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми».
Н. Макиавелли

Считай вот с самой искренней же охотой до чего только сладостно так и, тянясь буквально ко всему в этом мире небесно чистому та еще дореволюционная российская интеллигенция, жила себе, да и жила в мире светлых бликов всяческих политических брошюрок и большой литературы. Причем последняя во всех своих до чего праздных мечтаниях подчас вот весьма скверно же напоминала первую.
Революционные настроения великих классиков мировой литературы, как говориться полностью во всем до чего откровенно же налицо!
Свет великой души может не только освещать путь страждущим, но и обжигать неистовым огнем так вот и разжигая ненависть ко всему тому доселе вот вполне же давно до конца устоявшемуся. 
А как то еще вообще могло быть иначе коли крайне выпуклая и вычурная абсолютизация облика общественного зла приводит к самому острому желанию яростной борьбы с ним?
А впрочем точно также и создает оно все те должные условия для того, чтобы все население «города Глупова» кто-то вот и впрямь захотел повести же за ручку в дальние дали, куда только поболее светлой его доли.
И проистекало — это, прежде всего от самого уж полностью вовсе вот совсем неверного восприятия реалий жизни через призму всего того кем-либо подчас чересчур внимательно прочитанного…   
А нечто подобное под собой весьма ведь верно подразумевает совсем уж односторонне восторженное восприятие всей той или иной, до чего только серо всех нас ныне окружающей действительности.
Причем сколь легко и славно будет вполне уж безмятежно скользить между крайне неприглядных явлений лютой темени и густого мрака невежества как-никак их и впрямь чисто так, принципиально при этом попросту и не видя.
Да и вовсе, никак совсем при этом не примечая людей, живущих в тесных рамках социальных инстинктов?
И вот, к примеру, можно до чего горячо и страстно говорить о той неимоверно жуткой закабаленности серых масс и не видеть при этом самых конкретных людей со всеми их чисто житейскими бедами и заботами.
И это при том, что народные толпы они ведь не единое целое, а состоят они из самого безбрежного моря индивидуальностей и общая идея их может только окрылить, но никак не возвысить над всеми убогими реалиями так или иначе неизменно существующего быта.
Но для кое-кого все это, конечно, туфта, поскольку некоторые люди учить свой народ быть свободным от любых цепей вовсе вот явно никак и не собирались.
Нет, только лишь и надобно было им разом же нацепить на него новые идеологические оковы, чтобы затем разом и повести его суровою силой в светлые дни совершенно иного грядущего.
И главное все это должно было произойти именно как раз после более чем должного разрушения всех основ доселе минувшего буквально на самом уж откровенно пустом месте.
А всякая пустота сама собой явно подразумевает до чего безнадежное опустошение душ и никакая чисто формальная большая грамотность в этом вопросе совсем ничего никак не изменит.
Но радикально настроенные либералы дореволюционной поры всегда уж как тот еще пионер до чего ведь неизменно были готовы сходу поставить один жирный крест сразу на всем доселе минувшем, совсем, не разбирая какие его стороны были очаровательно светлыми, а какие и впрямь-то вычурно темными.

То есть, левая и крайне близорукая интеллигенция еще того дореволюционного времени некогда сколь вот непримиримо бесновалась так и, бичуя безрадостно неказистые реалии своей эпохи.
И главное именно как нечто вовсе бесформенно аморфное и отчаянно мешающее всему тому невообразимо великому духовному прогрессу.
Ну а тот неким тем совсем уж беспечно и празднично настроенным людям так и виделся именно в том до чего безупречно розовом сиянии всяких грядущих благ, а о том, что их надо создавать, возясь при этом в мерзкой и вязкой грязи общественного быта, кое-кто, наверное, попросту уж совсем вот никак никогда и не знал.
Хотя без знания этого чего-либо действительно лучшее построить вовсе-то никак попросту и невозможно.
Отгородясь иллюзиями можно будет разве что только создать нечто старое, а новым в нем будет одно лишь до чего неимоверно ярое рвение тьмы так уж и задушить на корню всякое семя чего-то вполне своеобразного и индивидуального.
И людей никак непохожих на окружающую серость будут отлавливать вешать на них чудовищные ярлыки и отправлять, затем куда вот явно подалее и далече…
Но те для кого наиболее главным во всей этой жизни является именно же восприятие всего того удивительно светлого — это никак не будет казаться горькой трагедией всего своего века и страны.
И это ведь только же потому, что для их души безупречно главным было одно их весьма славное соприкосновение со всем тем волнующим и прекрасным, а всякая суета политических дрязг и оголтелая трескотня бесконечных политических процессов до их сознания доносилось разве что в виде самых отдаленных отголосков.
И все — это как есть, считай уж именно потому, что самое ведь беспредельно чувственное восприятие мира прекрасного и есть для кое-кого то самое исключительно главное, во всем том из чего и должна вообще состоять вся духовная жизнь умственно развитого человека.
Да только, то крайне так утилитарное употребление в пищу всяческих разных плодов духовности той или иной интеллектуальной элитой вполне уж и оставляет простой народ в диком невежестве и отчаянно тупом неведении во всем, что только, так или иначе, касается нравственного развития каждой отдельной личности.
Однако нечто подобное подчас уж вовсе вот явно совсем никого не волнует раз мир, в котором живут люди определенного рода ума, бесподобно полон огнями яркого света, а этот пламень душевного энтузиазма раз и навсегда сходу отучает их видеть какую-либо вполне предметную общественную тьму.
То есть, на их личный до чего только весьма утонченный взгляд ее, куда получше будет никак уж вовсе вот совсем и не видеть.
Ну а коли вообще вот пытаться ее изжить, то уж точно вовсе никак совсем при этом не разбирая, где это среди тех, кто имеет на лбу каиновою печать зла, те нечестивцы, действующие сознательно и обдумано, а где те, кого невпример другим следовало бы только-то вразумить и сильно одернуть.
Да и вообще для кое-кого жизнь весьма вот прекрасна и удивительна, а потому и надо бы до чего беспрестанно брать от нее буквально все, что и впрямь только будет возможно.
Ну а как раз чисто поэтому, некоторые на редкость большой души потомки Адама так уж и скрепя своими большими челюстями, столь еще умело уплетают плоды чужого, и непомерно огромного творческого труда.
И главное, все — это их крайне уж большое умиление нисколько ведь не отличается от умиления изысканных гурманов вкушающих от всякой той ли иной изысканной пищи, во всем как и понятно являющейся плодом трудов самых наилучших и опытных кулинаров.
И сколь бодро и трезво действуя именно как раз подобным образом, кое-кто из числа данных весьма уж славных мечтателей всеми фибрами души более чем сходу явно до конца прочувствует всю ту свою более чем невообразимо высокую человеческую значимость…
И это никто иной, а именно данные представители интеллектуальной элиты сходу так и примерили на самих себя весьма ведь бескомпромиссное мировоззрение, некогда созданное только во имя того, дабы сколь еще беспроигрышно нацепить на всю общественную жизнь некое общее седло, сходу сделав при этом из самых разношерстных представителей общества одинаково тянущих воз цивилизации тягловую силу…
Ну а как только иначе можно было назвать столь весьма ярое желание большевиков политически подковать невежественные массы простого народа?
Правда поначалу среди них подчас же встречались более чем искренне верующие в светлое будущее своей отчизны после ее самого вот до чего незамедлительного высвобождения из чудовищных оков проклятого прошлого.
И уж как-никак, а была эта их фанатичная вера в некое лучезарно светлое грядущее завтра сколь вполне вот всемогуще всесильной и пламенной.
Да и вообще буквально-то все и вся в те времена было считай, как есть чисто уж сплошь пропитано именно теми приторно сладкими надеждами на некое, то небесно чистое и безвинное, словно слеза младенца авось.
Это явственно чувствуется если внимательно вчитаться в российскую литературу того самого начала 20 столетия.
Причем речь идет о творчестве истинно выдающихся людей, а между тем тогда хватало и тех, кто писал простую периодику, и вот среди них поклонников революционных перемен было просто пруд пруди.
То есть явно оказались все те до чего несуразные чаяния сколь еще вскоре весьма помпезно отображены на белой бумаге всем тем бородатым племенем довольно-то безбедно живущих мыслителей, что и впрямь зачастую рассуждали о всеобщей судьбе людской, для всего того явно лишь только используя один разве что свой собственный указательный палец.
И они в том считай, чудовищном же исступлении до чего яростно так и втыкали его в те самые для них чисто отныне навеки полностью пустые небеса.
А потому и нет, да и не будет ничего более верного, нежели чем метко и верно разом прозвать всех тех оседлавших «безумных парнасов» мечтателей отчаянно ретивой когортой, чьи представители были явно готовы дружно брести по перистым облакам к их где-то весьма отдаленно замаячившей на самой линии горизонта до чего только блистательной цели.
Причем в безупречно лучшую долю для всего человечества они и вправду верили всею душой так ведь и, размахивая буквально каждой своей распаленной мыслью, словно рапирой…
А впрочем, чего — это именно с них было только уж взять, коли были они и впрямь вполне готовы сделать буквально-то все, чтобы как можно воинственнее разом приблизить свет идей к серой темени всей той вовсе совсем безыдейной жизни.
И сколь еще в принципе возможно, что эти люди может, и вправду хотели дать всему человечеству чего-либо небесно же чистое, да только руки свои они при этом явно хотели оставить белоснежно белыми, а в результате подобного рода бравых усилий быт людской затем и становиться, куда только значительнее во многом чернее и горше.
Потому как до чего посильно извести общественную грязь, никак уж при всем том с ней вовсе вот явно никак не соприкасаясь, можно будет только лишь в крайне распаленном иллюзиями чьем-либо воображении.
Ну а во всех тех до чего весьма скудных разумом реалиях жизни любые попытки сколь еще запросто перестроить весь этот мир могли вот иметь