детерминированный текст и явно детерминированный. Первый свойственен реальному течению жизни, второй более художественный, когда автор, описывая что-либо, имеет цель, прямую или завуалированную в той или иной степени, неважно. Второй тип текста, как правило, производит более сильное впечатление.
Психология творчества: оптимальное звучание текста зачастую связана с очень свежим восприятием и лучше всего удается посте сна буквально в течение часа или двух. Причем, любая деятельность, как равно и бездеятельность приводит к притуплению восприятия.
Гармоническая составляющая каждого отрывка лежит как бы внутри этого отрывка, логически вытекая из его свойств.
У пишущего банальности встречаются на каждом шагу. Главное распознать их и успешно бороться.
Итак, легкость текста зависит в первую очередь от психологического состояния – в этом случае легкость рождается естественно, семантика слов, то есть та тональность, которую ты любишь, проявляется в тексте наиболее ярко.
Вывод:
1. Надо работать с тем текстом, который тебе очень нравится.
2. Надо нарабатывать душевное состояние, которое бы возвращало тебя в оптимальный душевный режим работы.
3. Надо бросить зарабатывать деньги и испытывать внешний дискомфорт, тоску, воспоминания должны будоражить тебя.
4. Надо испытывать удовольствие от работы.
Тональность текста не может быть скопированной в достаточно большом объеме.
Принцип парадокса (при описании предметов или интерьера) можно взять от художников: описывать не так, как в реальности, а как мыслишь. Пример: гитара одновременно сбоку и плашмя.
Надо создавать образ, которого не ждут.
Критерий прописанности текста
Критерием прописанности текста является минимизация или полное отсутствие ассоциаций с текстом.
О технике построения абзаца
Существует по крайней мере два диаметрально противоположных типа построения абзаца: первый, основу которого положен лапидарный стиль, второй, в основу которого положено несколько целей.
Теперь подробнее. При первом стиле выбирается цель, идея, основное ощущение абзаца, и все строится на обыгрывании выбранного ощущения. Такой стиль очень удачен по восприятию. Воздействие его на читателя максимально. Это как бросок копья в цель. Однако при больших объемах произведения работа в таком стиле очень сложна, так как поиск оптимума в каждой сцене – занятие трудоемкое, хотя и выигрышное.
При втором стиле целей может быть несколько. Пишущий может переключаться с одной цели на другую. Очень сложен по выполнению, так как необходимо концентрироваться сразу на нескольких направлениях, кроме этого, направления могут быть по “весу” разными, значит надо выстраивать иерархию. Этот стиль не так эффективен в одномоментно, но в больших объемах производит очень сильное воздействие на читателя.
P.S. Начинающие писатели часто не могут справиться или вообще не имею понятия о том, что написано выше. Стиль их как правило хаотичен. Их чувства настолько раздроблены и богаты по краскам, что они не могут вычленить из них основные. Здесь кроется ошибка несоответствия написанного и прочувствования. Или в одном абзаце они случайно сделают несколько приближено к идеалу, а в другом упадут до банальщины. Неравномерность текста очень заметно по его звучанию и краскам. Обычно подобные тексты воспринимаются по тональности на одной приглушенной ноте, а в красках серые.
Для сбивки темпа применим и такой прием, основанный на словах “подумал” и “думал”. Первое слово имеет более “короткое” по смыслу и сочетается с предыдущим текстом и выражениями с этим же словом, а второе -- более “длинное”, что придает предложению сбивку ритма, что очень важно в больших вещах. Такие предложения можно назвать крупицами золота в руде, ибо они украшают текст, делают его многомерным, объемным.
Напряжение в главе можно поддерживать двумя способами. Первый способ, который я применил в пятой главе Железных парусов – угроза очень динамична и сходит из разных источников. При этом существует и психологических аспект, который является также элементом напряженности в тексте.
При написании третьей главы – Заводы Сассула, очевидно, что наперед заданная установка на придание напряженности за счет динамики событий и богатства языка себя оправдала лишь отчасти. На определенном этапе дальняя угроза, которая отнесена к побегу, не срабатывает. Угрозы помельче плохо выглядят. Возможно, им не хватает масштаба. Образ Бар-Корбы надо усилить психологическими нюансами угрозы.
Что сделать: в первой части усилить концовку и роль Бар-Кохбы. Во второй – объявить тревогу сразу как только они, ожидая ее, ввалятся к Пайсу. После этого они должны убегать. Причем у них возникнет конфликт между Бар-Кохбой, Сержантом и героем по поводу Попа. Он не дает им бросить его. И они разойдутся.
Идея заключается в следующем: пусковая установка охлаждается водой, которая копится в огромных резервуарах. Они будут убегать от погони, и Пайс будет все время твердить, поглядывая на часы: “Рано, рано…” Но их будут загонять все ниже и ниже по этажам, по перекрытиям, по движущимся платформам-лифтам и так далее. Будут кричать: “Сдавайтесь!” И наконец они выйдут в самую нижнюю часть установки, где спрячутся и дождутся пуска: И в этот момент наконец раздался грохот, пол, стены, потолок и перекрытия задрожали и упав на пол мечтали только об одном, чтобы все это побыстрее закончилось. Персонал спрятался в укрытие. Как только грохот прекратится, они должны ворваться в открыть кингстон, откуда ударит пар, надеть спасатели и побежать по мостику через огромный бак. И они побежали в этом тумане, наполненном парами двигателей …
Некоторые манеры или стили как рассказов, так и романов заставляют писателя прибегать к нетрадиционной форме изложения. Иными словами, манера приводит к неизбежным последствиям, которые укладываются в логическую цепочку. Пример ниже.
Маргарита Меклина
Клаудио
Клаудио впервые решил привести гостя в дом. Клаудио уже было под шестьдесят, а дому было под двести. Мать Клаудио, прожившая в доме всю жизнь, пережила мужа на четырнадцать лет. И все четырнадцать лет с замиранием сердца проходила мимо изгороди, у которой их свел Бог, вспоминала.
Потом и сестра Клаудио привела в дом мужа, мужчину.
Костантино на пороге замешкался, стал расшнуровывать левый ботинок. Клаудио сказал, что полы до малейшего пятнышка, до дыр теперь вымывают, так что трудов не стоило нагибаться.
Полгода назад один из знакомцев Клаудио, испрошенный присматривать за домом зимою, закатил вечеринку. Вскоре все газеты гудели. "Голову Марка Куччи до сих пор не нашли. Два моряка-иностранца признались в содеянном". Весь дом был в крови. Клаудио с сестрой не смотрели соседям в глаза. Дом решили продать.
Под пологом этой трагедии и решился Клаудио привести в дом Костантино.
Когда сели за стол, сестра не достала скатерть, которую обычно стелила гостям. "В стирке", объясняя занозы в столешнице, глянула она на Костантино приветливо. Доктор, деликатный муж ее, видимо, что-то почуяв, не произнес свое обычное "кушайте на здоровье". Сестра не скрылась в спальне сразу же после еды, как по обыкновению делала раньше, а сидела в столовой напрягшись. Доктор, воспользовавшись моментом, ушел.
Один Костантино ничего не знал, ничего не заметил - прислушивался к тому, что происходило внутри. Несколько раз Клаудио доставал из косметички горстку разноцветных таблеток, наливал в стаканчик воды, следил за кадыком Костантино.
В следующий дачный сезон Клаудио, как всегда, гостил в доме один. Дом никто не купил. Потенциальным покупателям, намекая на неосторожную вечеринку, соседи шептали: "нечистое место, мертвяк". Знали, как дорога была Клаудио и его сестре изгородь, символичная завязь их рода, где родители встретились.
Костантино умер от уже ставшей привычной в их кругу жестокой болезни. В некрологе, который сам Клаудио отдал в газету, было написано: инженер Костантино, в разводе, пел в хоре, после себя оставил двух дочерей.
Что-то было не так. Значительная часть жизни Костантино - три последних года - ушла. Его любовь - лебединая любовь, последняя песнь, солнце мое, я так люблю тебя, спасибо, что ты есть - испарилась. Три дня назад, во плоти, рядом с рукой Клаудио была рука Костантино - а сейчас все, что было меж ними, ушло вместе с серой мелкой строкой. Козни бывшей жены Костантино, нонпарельная смерть.
Клаудио еще раз, нетвердыми глазами, пробежал некролог в поиске знакомого сочетания букв, но своего имени там не нашел.
Жизнь продолжалась.
25 сентября 2000
Анализ: Выделенная строка явно выбивается из общего стиля, резко меняется эмоциональный фон, но это-то и является его украшением, то, что делает его оригинальным, ломает заданное течение изложения, диссонирует с предыдущим.
В общем плане манера или прием построения рассказа основан на принципе недосказанности. Автор очень краток, герои скудны, что является элементами лапидарности. Основная часть информации осталась за текстом. Она только угадывается. Интересно было бы познакомиться с произведениями, написанными в такой манере, больших объемов, и как автор справляется с неизбежной “усталостью” текста.
Существует атональная литература, построенная на асинхронных принципах. Пример: “Уллис”. Хотя, конечно, в нем (в малой степени) тоже есть ритмические отрывки.
В некоторых случаях глагол “был” сбивает ритм, если до этого не применялся. С этим глаголом надо быть очень осторожным и применять его как можно реже, особенно в тех случаях, когда дается, например, портрет какого-либо героя.
О соблюдении стиля.
Если автор отступления пишет с точки зрения героев, то переход на совершенно отстраненное описание, есть ошибка стиля, тем более, если это происходит в коротком рассказе, где нет места развернуться и где это совершенно непростительно.
О парадоксах
В. Набоков использовал прием: вставлял фразы, имеющие к тексту по смыслу весьма отдаленное отношение. Однако он хорошо тем, что придает почти космическое значение фразе.
О периодах в прозе.
Существует очень короткий период, самый красноречивый пример – стихи. Периоды рассказа, повести и романа различны. Период в романе тоже различен. Так, период интернетовского романа короче, чем романа на бумаге. Период модернисткой литературы короток, даже на бумаге, ибо рефлексии молодости быстры и противоречивы. С возрастом и опытом рано или поздно это проходит.
Существуют элемента назидательности, как то высказывание каких-либо закономерностей. Они должны быть весьма тонкими, то есть не задевать чье-либо чувство, или по форме нейтральными. Вообще, следует писать роман без них, от этого роман только выиграет. Он будет зрелее и сильнее.
Элементы наблюдений имею разные степени назидательности. Крайностей надо избегать.
Текст может быть разный – рефлексия на события или назидательные элементы, или описательность. Но все должно быть оригинальным, самобытным.
Профессионализм – это сочетание взлета эмоций и холодного рассудка. И то и другое надо сохранить.
О структуре романов
Романы могут быть построены как
