минимум тремя способами. Первый – ярчайший пример Моравиа “Я и Он” -- главы по принципу отдельных сцен. При этом восприятие четкое ясное и очень конкретное. Второй способ – “Вся королевская рать” Р. Пенн Уоррен, в котором тоже главы построены на отдельных сценах, но между ними очень прочная и непосредственная связь как по времени, так и психологически. Кроме того, явно существуют промежуточные типы романов.
Принцип завершенности мини-сцены.
“Плохой текст” состоит из кусочков. Если эти кусочки однородные, это быстро приедается.
Можно делать следующим образом: работать на ассоциациях читателя, когда он, читатель, “видит” сцену глубже. Например построение двух сцен: первая из небольших кусков, вторая – объединена емче, единым куском.
-- Насколько я помню, у нас демократическая страна, -- заметила Изюминка-Ю.
Доктор Е.Во засмеялся и смеялся долго:
-- Не так громко, а то кого-нибудь напугаешь.
-- Главное, чтоб ты не напугался сам! – с вызовом произнесла Изюминка-Ю и вошла в подъезд.
Господин Е.Во. задохнулся от возмущения -- давно с ним никто так не разговаривал. Но возможно, он был просто смелый с женщинами и детьми.
-- Истеричка! -- крикнул он вслед ей. – Прокаженная! -- И хлопнул дверью. –
Голос его безнадежно запутался в листве деревьев.
-- Насколько я помню, у нас демократическая страна, -- заметила Изюминка-Ю.
Доктор Е.Во засмеялся и смеялся долго:
-- Не так громко, а то кого-нибудь напугаешь.
-- Главное, чтоб ты не напугался сам! – с вызовом произнесла Изюминка-Ю и вошла в подъезд.
Господин Е.Во. задохнулся от возмущения -- давно с ним никто так не разговаривал.
-- Истеричка! -- крикнул он вслед ей. – Прокаженная! -- И хлопнул дверью. -- Но возможно, он был просто смелый с женщинами и детьми.
Голос его безнадежно запутался в листве деревьев.
Ключевым предложением в данном примере является “Но возможно, он был просто смелый с женщинами и детьми.”, которое во втором случае поставлено завершающим сцену, что придает объемность и емкость.
По степени выделения героя романы можно подразделить на следующие категории: роман – в котором последовательно описываются все персонажи; роман – в котором степень описательности вторичных героев значительно сужена, а основное внимание уделено главному герою; роман – в котором все герои рассматриваются с точки зрения главного героя. Такой роман наиболее сложный как по структуре, так и по содержанию, а психологическая составляющая его очень высока, однако подобные романы однообразны. В любом случае должен быть соблюден баланс.
Профессионализм подразумевает жесткий отбор форм с элементами провиденья.
Вопрос о словах, начинающихся на одну и ту же букву, можно подразделить на три составляющие:
- обычный текст;
- ритмический текст;
- поток сознания.
В последних двух случаях употребление двух рядом стоящих слов, начинающихся с одной и той же буквы, в большей степени допустим в виду ритмических и аллитерациях свойств текста. В первом же случае, когда ритмические составляющие текста проявляются неявно, а абзацы короткие и информационные, обработка текста должна быть более жесткой.
Для “крепости” звучания и многозначительности в начале романа хорошо иметь одну явную историю, а еще лучше вторую – в кармане, что сразу придаст тексту целеустремленность и решит множество проблем, связанных с непониманием читающего текст. Однако при очень жесткой психологической привязке к сюжету наблюдается плохое его развитие, поэтому скорее всего следует пользоваться промежуточным способом, то есть середина между бессюжетным началом и жестко сюжетным началом.
Роман не может вписываться в простую формулу сюжета. Однако не все мастера слова были последовательны и одинаково мощны во всех своих произведениях. Пожалуй, этого избежал Набоков, Роберт Пенн Уоррен, Эрик Мария Ремарк, Хемингуэй. А вот Грэм Грин, Джемс Олдридж, Ирвин Шоу были весьма непоследовательны. Даже Лев Толстой позволил себе весьма однобокие романы. В чем же причина? Думаю, что общей причины нет. Каждый раз она индивидуальна, но приводит к одному и тому же результату. Например, у Ирвина Шоу наряду с такими произведениями, как “Богач, бедняк” и “Молодые львы” существуют совершенно плоские романы, например “Ночной портье”. Возможно, вслед за такой сложной вещью, как “Богач, бедняк” Ирвин Шоу хотел создать что-то попроще и ошибся.
Существует два типа прочтения романов: эстетический и чисто профессиональный. Первый характерен для большинства читателей, и, собственно, для этого и пишутся романы, второй – для писателей, которым вообще нельзя читать чужие романы, потому что они занимаются не получением удовольствия от самого процесса, а ищут недостатки и промахи.
Хорошему роману присуща неопределенность.
При лапидарности текста в нем возникает напряжение, которое само по себе есть признак мастерства. Однако существуют общепризнанные тексты и без этой характеристики.
Романы условно можно разделить на два больших класса: роман-история и роман-жизнь. Роман-история, как правило, не бывает объемным по своей природе и из-за ограниченности формы. Роман-жизнь напротив, обладает всеми признаками большого полотна, где форма позволяет вводить практически неограниченное число героев и создавать множество ситуаций при многообразии приемов.
Существует некая разница восприятия того текста, который читает автор и читатель. При всей различной технологии подготовки текстов, вероятнее всего фразы для автора имеют закодированное значение. Интересно, как же читатель воспринимает эту кодировку?
О манерах писания текста
Существует по крайней мере две манеры работы с текстом. Одна, при которой автор минимально зависит от предыдущего текста, основана на принципе информационного сообщения. Вторая, при которой автор максимально зависит от предыдущего текста, основана на стилистических принципах.
Выбор манеры зависит прежде всего от эстетических наклонностей автора, его образования, базы, полученной в результате самообучения, и качества это базы. Кроме этого вероятнее всего, выбор манеры зависит и от природы человека, его характера и даже здоровья.
Как правило, автор, работающий в форме информационного сообщения, стремится не к стилистическим находкам, а к информационным, для них главное идея. Тексты таких авторов по своей структуре нелогичны, неритмичны, а если ритмичны, то кусками, и вообще они не блещут литературными находками. Таким авторам требуется литературная правка. При такой манере производительность напрямую зависит от потраченного времени.
Напротив, манера, связанная с хорошим стилем, требует большой затраты времени при минимальной производительности. Это объясняется сложностью поисков гармоний как в области стиля, так и сюжета. Причем при затрагивании какой-либо конкретной идеи, вслед за этим следует веер ассоциативных связей, которые обязательно следует воплощать в тексте, так как упущения каких-либо связей обедняет и ухудшает текст, придавая тексту вид оборванных нитей, а это в свою очередь приводит читателя к возникновению вопроса. Авторы, исповедующие подобный стиль, обладают несравненно богатым словарем, их авторский аппарат разнообразнее и точнее. Им в меньшей степени требуется правка. Они лучше и профессиональнее ориентируются в своем произведении.
Писатель должен испытывать любопытство. Если этого чувства нет, то текст получается натянутым, как бы сделанным под принуждением, ведь в таком состоянии он, автор, действительно принуждает себя. Он знает, что времени ему отпущено мало, что надо работать ежедневно, и поэтому старается изо всех сил. Потом он эти “плохие” тексты долго правит, выискивает гармонические составляющие или выдумывает различные приемы, чтобы улучшить текст. Фактически он тратит столько же времени, как если бы писал естественным путем, без напряжения, когда он “чувствует” текст.
Для писателя важна самооценка, что он находится по отношению к верстовому столбу, иными словами, по отношению к уже известным писателям, например, таких как Лев Толстой, Чехов, Стругацкие, Роберт Пэнн Уорен, Грэм Грин и другие. Чувство самооценки одно из важнейших предпосылок мастерства. Без этого чувства писатель бродит во тьме. Ему не ведомы критерии, он шарахается от подражания незначительных авторов к столпам литературы.
Форма
Включает: словарный багаж писателя и приемы, используемые им.
Писатель должен научиться прислушиваться к своим чувствам, ведь текст вначале может иметь “аморфную”, нечетко выраженную мысль. Это происходит, когда пишущий чувствует больше, чем излагает -- как по объему, так и смыслу. Такие фрагменты текста передают ощущения неудовлетворенности или шероховатости, их надо научиться анализировать и уметь править.
В зависимости от формы изложения конкретного фрагмента можно пользоваться двумя способами: первый способ – логический, когда предыдущая мысль подкрепляется последующей, когда нельзя оставлять ощущение вопроса от текста; второй способ – больше имеет отношение к символизму – в это случае можно не прописывать логическую цепочку, а ограничиваться только констатацией фразы, ведь в это случает читатель живет по правилам символизма и ему не надо объяснять многие очевидные вещи.
Писательство – это процесс подсознательный. Как только в него вмешивается сознание, нарушается логика. Законченность сцен, созданных подсознательно, тоже имеет алгоритм.
Передача впечатлений бывает сознательной и опосредованной. Но и этим не описывается механизм воздействия. Всегда существует что-то, что для следующего художника дает пищу его творчеству. И его творчество вырастает в школу, а то, что было раньше, забывается.
О чистоте текста
Нежелательно неоправданное повторение одного и того же слова даже в близ лежащих абзацах в том случае, когда построение текста связано с акцентом на местоимение или имя героя. Например.
Но в следующем что-то с хохотом и гулом побежало наискось тенью над верхушками неподвижно темнеющих елей. От неожиданности Он присел и почувствовал, как сам дрожит от возбуждения, и пожалел, что не достал из машины Громобой.
Клонилось небо, и чуть выше, сквозь пучки травы и розовые головки иван-чая, угадывалась насыпь большака, поросшая по краям никлыми березками, и Он (почувствовал) понял, какие они вдвоем беззащитные здесь на этом открытом месте, какими, впрочем, они были и везде, и там в лесу, когда ехали, и у залива, но здесь и сейчас — особенно. У него мелькнула мысль, что они зря покинули свой дом-крепость, и тогда Он потянул пса за холку и стал пятиться, не спуская глаз с леса и дороги. И Африканец покорно давал себя увести, косясь на ели, и что-то булькало у него в горле — тихо, но зло.
В данное ситуации слово почувствовал относится к местоимению Он и при прочтении звучит плохо. Это слово следует заменить на любое другое.
Критерием доводки является такое состояние текста, когда улучшить его нельзя, а можно лишь предлагать альтернативные варианты.
Прием из книги Роберль Мерль “За стеклом”. Обратить внимание на переход от текста к прямой речи.
Менестрель со злостью поболтал
