Тангрид

род сплошного комбинезона на «меховой» подкладке, как ей показалось, с застёжкой от шеи до пояса. Голову тоже плотно охватывала верхняя часть комбинезона. Быстро согревшись, она посмотрела на женщину и чётко произнесла:
– Хочу спуститься вниз и посмотреть на море. Это можно?
– Да, конечно, можно. Тебе можно везде ходить, ты увидишь много непонятного для тебя. Но не пугайся, я теперь всегда буду с тобой, и буду всё объяснять. Меня зовут Вения, а тебя – Тана. Правильно?
– Да-а, – не очень уверенно произнесла девушка. Она не помнила своего имени, но вместе с тем, в этих звуках чувствовалось что-то знакомое. Тана? Нет, что-то другое, очень близкое. Усилие мысли ускользнуло, и осталось только желание увидеть то, что уже запечатлелось в мозгу. Море!
– Мы пойдём прямо сейчас?
Вместо ответа Вения взяла Тану за руку и повела к стене, из которой сама так неожиданно недавно появилась. Она не сделала ни единого движения, не сказала ни единого слова, но дверь, вернее, проём в стене образовался сам собой.  Они вышли в пространство, которое можно было условно назвать коридором. Это был проход шириной с хорошую улицу и с переливающимися неяркими оттенками  от белого до розовато-жёлтого. Светились стены, воздух и проходившие люди. Если комбинации цветов на стенах изменялись мало, то воздух и люди создавали прямо-таки объёмные цветовые фигуры, ежесекундно изменяющиеся в такт движению воздушных струй. Это было похоже на земное солнечное утро, когда лучи вставшего солнца играют на всех блестящих предметах, отражаясь весёлыми зайчиками. Всё вместе создавало прекрасное утреннее настроение и вливало в душу энергию и бодрость. И чувство радости. Только не такой, когда хочется прыгать и кричать, и делать милые глупости от избытка сил, и не такой, когда радость возникает от чувства покоя и отдыха. Здесь была просто радость жизни, каждая клеточка организма, казалось, пела гимн своему существованию.
  Вения подвела девушку к одному из небольших возвышений, тянувшихся цепочкой вдоль середины всего прохода. Это напоминало разметку на больших улицах земных городов, но только площадки были достаточно большие и светились разными цветами. Вообще, как поняла уже Тана, цвет играл в этом мире очень важную роль. Она ещё не понимала, что это такое, но уже ощущала его необходимую принадлежность к этой жизни. Вения поднялась на тёмно-фиолетовое возвышение и потянула за собой девушку.
    Тана не почувствовала никаких изменений, ей только показалось, что по лицу прошло лёгкое дуновение холодного воздуха. Точнее, даже не по лицу, а по той прозрачной плёнке, которая была в верхней части «комбинезона», потому что плёнка слегка завибрировала. Они сошли с площадки, казалось, в том же самом коридоре, и двинулись к стене. Открывшийся проход выходил наружу прямо на «набережную», потому что «море», казалось, расстилалось у самых ног. Значит, они оказались в самом низу строения! Но как? Ведь ничего не двигалось! Однако мимолётная мысль о способе их перемещении была мгновенно вытеснена у Таны видом моря и островов. Снизу вид на «море» ещё больше напоминал плавающие осколки разбившегося зеркала, потому что они слегка светились, словно отражали свет солнца или звёзд. Только где оно, это «солнце» и «звёзды»? Все «островки», от самых маленьких до больших, терявшихся в дымке, были плоскими и ровными, как плавающие льдины, на них не было ни скал, ни каких-либо рек или озёр. И, самое главное, нигде не было ни единого растения, никакой травинки! Царство света и слегка изменяющихся, словно живых, форм.
   Тана, держась  за руку Вении, вступила на набережную, сделанную из такого же материала, как и здания, и так же светившуюся. Они подошли к самой кромке «набережной», полого спускавшейся в этом месте к воде. Только тут Тана обратила внимание, что они здесь были не одни, что часть людей тоже смотрела на «острова», а часть – находилась в воде. Из далёкого сознания её детства выплыло желание коснуться рукой  воды, чтобы полетели брызги.
– Можно, я дотронусь до воды? – неуверенно спросила она Вению.
– Конечно, попробуй, – Вения кивнула головой, слегка улыбнувшись, как ребёнку, который изучает мир. Но не выпустила руку девушки из своей. И опять понятие «улыбка» было только интерпретацией в мозгу Таны. Внешне эти «люди» не имели мимики. Тана даже не знала, есть ли у них рот, настолько их «лица» не были похожи на земные.

Тана выпростала свободную  руку из мехового комбинезона, причём даже не заметила, как это получилось. Рукав как бы сам собой обнажил кисть девушки, и в то же мгновение она испуганно ощутила холодный воздух. Тана с изумлением посмотрела на босоногих прохожих, на Вению, и с ещё большим удивлением на «купающихся». Затем она осторожно, готовая ко всяким неожиданностям, опустила руку в воду. Температура воды так же, как и воздуха, не превышала десяти градусов. Но не это вызвало её крайнее изумление. Та субстанция, которую ощутила её рука, вовсе не была водой! Это было нечто, похожее на густой кисель, красивыми тягучими и светящимися струями скатывающийся с её ладони, не оставляя на ней ни малейшего следа. И эта «жидкость» была тяжелее воды. На миг в сознании вспыхнуло ощущение, когда она стояла на берегу моря среди жёлтого песка и травы и держала в руках большую медузу. Это было не видение, не воспоминание, а, скорее, память руки: ощущение тяжёлой, скользкой и холодной медузы в руках продолжало жить. Тана вопросительно взглянула на Вению:
– Ведь это не вода, правда? Что это? Почему люди в этот холод здесь купаются?
– Ты задала сразу несколько вопросов, моя девочка. Можно, я буду так тебя называть? У меня была… дочка, такого же возраста, как ты… Но об этом я тебе расскажу много позже…– Вения замолчала, словно прогоняя воспоминания, а потом продолжила:
– Ты права, Тана. Это не вода. Я не знаю, есть ли аналог этой субстанции в твоём прошлом. Это… ближе всего напоминает земную протоплазму. Это…живая субстанция. То, что ты называешь «морем», это… океан жизни, колыбель жизни. И Сущие, то есть, по-твоему, «люди», не купаются здесь, а … питаются. Нет, не питаются в твоём понимании, а, пожалуй, …восстанавливаются. Правильнее сказать, обновляются. То, что ты в своих мыслях принимаешь за «шерсть», на самом деле сложная система, впитывающая все необходимые вещества для зарождения и поддержания жизни. А необходимая энергия поглощается в виде излучений. Ты уже успела, наверное, заметить, что здесь излучает любая субстанция. Энергетический обмен составляет основу жизни и существования всех биологических объектов, из которых слагается наш мир. Весь материал, из которого выполнены «сооружения», «набережная» и даже все «острова» в целом, представляет собой различные конфигурации биологических соединений и организмов…
Заметив потускневший взгляд и сразу обессилевшее тело девушки, Вения с внутренним испугом и недовольством собой заметила:
– Прости меня, дорогая, это сейчас ещё всё очень сложно для тебя. Но постепенно ты поймёшь, а я тебе буду помогать. А сейчас пойдём в адаптору, твой организм должен постепенно приспосабливаться к новым условиям жизни.
   Несмотря на эту очень короткую по времени прогулку, Тана почувствовала такую усталость, что не могла сдвинуться с места. Переутомление от полученной информации буквально выбило у неё почву из-под ног. Она сразу отключилась от восприятия всех чувств, и, как ребёнок, мгновенно уснула. Вения бросила взгляд на двух прохожих, и те, по её безмолвному зову, быстро внесли спящую девушку в комнату с адапторой.


–  Ну, как она? – спросил Жеан у Вении, когда она вошла к нему в кабинет в секторе работы с Посланными.
–  Нормальная реакция. Она не испугана и проявляет признаки естественного интереса. Это значит, что логическое восприятие у неё полностью восстановилось. Сейчас она ищет объяснение всему происходящему в представлениях своей прежней жизни. Естественно, у неё ещё очень мало наблюдений, да и те так далеки от её прежних знаний, что мозг не может справиться с их осознанием и автоматически защищается от перегрузок сном. Мы не начинали работу с ней в период сна, и я думаю, что это не понадобится. В адапторе она получает только питание и начальные приспособительные реакции организма. Всё зависит от того, как она впоследствии захочет распорядиться своим будущим…
– Вения, ты же знаешь, что большинство Посланных в конце концов стремится вернуться в свой мир…
– Да, знаю. Знаю, Жеан. Но ничего не могу с собой поделать… Я так хочу, чтобы эта девочка была всегда со мной. И мне обещали…
– Не надо вспоминать, Вения. Ты ведь понимаешь, что распавшуюся и деструктурированную материю нельзя вернуть в исходное состояние. Так  случилось…
– Хорошо. Я постараюсь держать себя в руках и не буду прилагать специальных мер к полной адаптации Таны.  Но ты не можешь запретить мне психологическое общение, моё эмоциональное воздействие для приобщения её к Сущим. Она узнает всё. И пусть её адаптация будет только добровольной. Я очень хочу поскорее ознакомиться с мыслеформой Таны. Боюсь, что я невольно начинаю навязывать ей свои желания. Когда я назвала  её Таной, как звали мою дочь, она не восприняла это имя как своё, хотя оно ей что-то напомнило. А ведь имя –  это один из самых  устойчивых элементов памяти…И я хотела бы поговорить с теми, кто оказал ей первую помощь..
–  Очень хорошо. Зайди в сектор доставки. Мне кажется, что тебе лучше всего переговорить с Агором. Он первый заметил девушку и он принимал участие в снятии её мнемокопии. Можешь пойти прямо сейчас.
– Благодарю, Жеан. Ты мне оказал такое доверие…
– Это не я. Благодари Натому, именно она предложила поручить девушку тебе.
  Вения вышла из сектора, где Жеан был главным адоптом, и пошла по коридору к платформе, опустившей её на нижний этаж. Там был сектор доставки. Именно туда как можно быстрее доставлялась всякая биологическая или неорганическая материя, оказавшаяся в поле зрения Сущих. Это был непреложный закон их деятельности. Можно сказать, даже работа, если мерить земными мерками. Впрочем, Вении сейчас было не до философских размышлений, она торопилась поскорее отыскать Агора. Это было несложным делом, и первый же встречный Сущий проводил Вению в большое круглое помещение. Здесь, как и повсюду, пространство освещалось переливами стен и высокого куполообразного потолка в самых разнообразных цветовых сочетаниях. Только цвета здесь были яркие, насыщенные. По периметру пространства стояли на равных расстояниях друг от друга около десятка адаптор. Они значительно отличались по размерам и форме от той, в которой сейчас находилась Тана. Эти адапторы, так же как и большая там, наверху, мало чем напоминали земные приспособления. Возле некоторых из них стояли Сущие и занимались различными манипуляциями, связанными с волновыми излучениями. Другие адапторы были пустые. Довольно большое количество фигур самых различных оттенков передвигалось по всему помещению, советуясь друг с другом или просто обмениваясь информацией. Вении сразу же  указали на фигуру светло-сиреневого оттенка, стоявшую около одной из пустых адаптор,
– Агор, – обратилась к нему подошедшая Вения. – Я хотела бы