Тангрид

прогибаться , чтобы быть  «как все, как все», и огрублять язык. Во-вторых, не будем опять скатываться на политику, на устройство общества.
– Хорошо, не будем, – согласился Эдик. – Но ведь мы живём не на Луне, а в обществе, где нужны денежки. И тут без политики и, извини, «ком-мэр-ции», никуда не денешься.
– Ну, тогда давайте предположим, что денег у всех много, и решаем, как сделать свою жизнь интересной. Интересной с точки зрения человеческих потребностей. А посему, раз у тебя есть потребность жить в замке, есть деликатесы и ничего не делать – живи так! Только в этом случае у тебя либо мозги усохнут, ты перестанешь быть «человеком разумным» и превратишься в растительную форму, либо сам сбежишь из этого замка от скуки! Вспомни-ка, что сделал помещик Обломов со своей жизнью! Превратился в лежачее бревно – только спать и есть.
– Тут ты, пожалуй, права, Наташенька, – подал голос молчавший до сих пор Толя. Он приехал на пикник без родителей, по приглашению Наташи и её семьи. В школе он считался борцом за природу, любил всех четвероногих тварей, даже класс насекомых и ползающих гадов был ему интересен. – Если нет дела, связанного с получением новых знаний, нет творческой работы, человек точно осатанеет. И деградирует.
– Подумаешь, деградирует! А если он на заводе изо дня в день вкалывает, да ещё семью кормить надо – дом-работа, дом-работа, и больше ни на что сил нет? Не больно-то творить начнёшь. И ведь не деградирует же! Вся наша страна, да и весь мир работает с утра до вечера – и ничего, не деградирует! Вон сколько всего наоткрывали да наизобретали! – это уже не утерпела Лена. – А ведь без простых исполнителей ни один изобретатель ничего не сделает, вот!
– Ленок, ты сама себе противоречишь. Откуда берутся изобретатели? Это ведь не обязательно выпускники вузов. Даже наоборот, многие усовершенствования были сделаны в заводских коллективах. И кто их делал? Как раз те, кто, по-твоему, работал с утра до вечера. Ведь можно механическую работу выполнять и думать о вечерней выпивке, а можно думать, как работу сделать лучше и быстрее. Вот это и есть творческие люди. А и выпускники вузов – они что, все гении? Сколько хочешь – окончил вуз, а дурак дураком, да ещё и человек паршивый. Ведь даже в школе – одни хотят узнавать что-то новое, а другим до лампочки. Лишь бы оттянуться да потрахаться… Вот и все мечты. Даже в нашем классе, и то… Сколько гадости, сколько жестокости у людей! Животное убивает, чтобы питаться и выжить, а человек для чего? Лишь бы удовлетворить свои прихоти от безделья…
– Толик, не надо слэнга, мы же решили, – возмутилась Лена.
– Да уж ладно, – махнула рукой Наташа. – Ты думаешь, что наркотики – это потребность? Чёрта-с-два! Простое выпендривание, чтобы показать либо свою крутость, либо не отстать от товарищей… Впрочем, мы опять скатываемся на прописные истины настоящего момента. Да, надо зарабатывать на хлеб насущный. Да, жить трудно, растить детей, обеспечивать семью трудно. Да, много плохого у нас, но ведь мы не об этом говорим! Ведь важно, для чего человек живёт, когда ему нет нужды тратить силы на выживание.
– Да, об этом много написано и поговорить интересно. Человек работает и получает за свой труд. Сколько и справедливо ли – вот это уже зависит от устройства общества. И от технического развития, конечно. Но если социальный строй таков, что у всех людей, без исключения, нормальные условия для жизни,  то что же тогда заставит человека работать? Вот тебя, например,  Эдик?
– Правильно, Толя. Мы же не решаем проблемы и пути переустройства мира. А вот о личных качествах и задаче человека подумать интересно. Давайте поиграем в такую игру – что каждый сделал бы со своей долей мирового продукта, если бы он был поделён поровну на всё человечество? Помните, как в прошлом году мы играли в игру «остановись, мгновение!» и выбирали, что самое лучшее в жизни и чтобы это длилось вечно? Ведь интересно же было! – воскликнула Зиночка.
– Хорошо, попробуем, – охотно поддержал девушку Юрка. Только не сейчас. Лучше вечером, у костра, да ещё интересно, какое мнение у родителей, что они скажут! Они-то побольше нашего видели разных людей!
   Ни он, ни Наташа не знали, что этого вечера у них уже не будет.

   Отец у Наташи был геологом, много ездил по стране, бывал и в зарубежных экспедициях. Мать работала психологом-аналитиком и участвовала в различных экспериментах по совместимости характеров при комплектовании групп.
   С самых ранних лет родители вовлекали дочку в свою взрослую жизнь, в которой ответственность, порядочность, честность были превыше всего, не делая никаких скидок на возраст. Так что на долю Наташи выпало не просто счастливое детство, а даже редкостное. Те ошибки, проказы и проступки, которые свойственны всем детям, дружески разбирались на семейных советах и больше не повторялись. И самой сдерживающей силой в проявлении дурных качеств были просто  уважение и любовь к родителям. Потом, когда Наташа подросла, она уже безошибочно оценивала свои поступки и поведение окружающих людей с точки зрения их порядочности и доброты. Когда она училась уже во втором классе, у неё появился братишка, а через год – и сестрёнка. Мама стала больше времени посвящать семье, устроившись работать на полставки, только в качестве консультанта, а для Наташи помощь в уходе за малышами послужила хорошей прививкой против эгоизма и лени.
   Наташа с Юркой дружили с детства, были дружны и их семьи. Отец Юрки тоже был геологом, но работал в геологическом управлении, а мать была учительницей истории в школе. Юркины родители, как и Наташины, считались хорошо обеспеченными по советским меркам восьмидесятых годов – имели трёхкомнатные квартиры и машины. Второй брат у Юрки появился поздно, через одиннадцать лет. Мать после родов чувствовала себя неважно, часто жаловалась на недомогание и усталость. С рождением братишки Юрка сразу повзрослел, взял на себя многие  обязанности матери и души не чаял в маленьком существе, таком родном и беспомощном. Постепенно мать оправилась, но Юрка настолько прикипел душой к малышу, что, как шутила мама, стал для него вторым папой.
    Сама профессия Наташиного и Юркиного отцов, которые, кстати, учились в одном вузе, только с разницей в два года, предполагала много путешествий и общения с людьми. Поэтому в квартирах той и другой семьи всегда царил дух туристического братства, внезапных встреч с друзьями, вернувшихся из поисковых партий, дух застолий, песен и споров, споров, споров…Родители все отпуска проводили в поездках по турпутёвкам как по стране, так и за границу. Когда дети немного подросли, их стали брать с собой в турпоходы.
     Юрка был почти на год старше Наташи, но учились они в одном классе и чувствовали себя как брат и сестра. У них, помимо дружбы семей, было много общего: оба были здоровыми, спортивными подростками. Любили книги, фантастику и поездки в лес. После окончания четвёртого класса родители взяли детей с собой на конный маршрут по Алтайскому краю. В группу брали только тех, кому уже исполнилось шестнадцать лет, но родители уговорили инструктора и директора базы, написали расписки, что администрация не несёт за детей никакой ответственности, и радости подростков не было границ. Каждый из них ехал верхом на своей лошадке и сам ухаживал за ней, как и остальные члены группы. А уж о красотах Алтая, с быстрыми и холодными речушками, берущими начало в ледниках, с  удивительной растительностью и цветами просто нельзя было говорить без восторга и радостного упоения природой.
   В такие турпоходы собирались, наверное, самые лучшие люди со всей страны. В их группе были женщины с Кольского полуострова и парни с Одессы, семейные пары из Казани  и Новосибирска. Все любили животных, своим «лошакам» старались отдать свою пайку хлеба, ночью привязать на самый лучший участок с самой густой травой. А уж сколько песен было перепето у костра под гитару, сколько рассказано разных историй и анекдотов! Для Юрки и Наташи это было счастливое время становления их характеров, их мировоззрения. За три недели походной жизни они получили такой наглядный урок прекрасных человеческих взаимоотношений, который стал им незаменимым компасом в жизни. Даже все дальнейшие перипетии и кризисы перестройки обошли их стороной – лишних денег в семьях никогда не было, сильного материального ущерба не понесли. Материально жить стало, конечно, сложнее, средств на заграничные  поездки уже не имелось, но зато летом всегда была возможность путешествовать по лесам и рекам родного Урала. За шмотками и комфортом никогда в их семьях не гнались, обходились тем, что было. Пожалуй, сейчас даже младшие сестрёнка и брат Наташки были более требовательны в отношении одежды, потому что время «рыночных отношений» сортировало «по одёжке» не только взрослых, но и детей.
   Дома  очень часто родители Наты, сама Ната и её друзья «прикалывались» в «разборках» разных психологических ситуаций. Тем более, что родители у неё были очень гостеприимные и относились к подросткам на полном серьёзе. Особенно любимыми развлечениями было проигрывание поведения людей в экстремальных условиях. Ну, вроде игры «Последний герой», только участников было поменьше. Само по себе выживание было не так уж интересно. Ну, как Робинзон Крузо. Он был один и боролся за выживание только с природой. А когда несколько – тут уже был коллектив, были «отношения». И поведение героев здесь было более интересным.
   Наташа хотела стать психологом, как мама, а Лиза, её закадычная подруга – врачом. С Лизой Наташа подружилась с первого класса. Они вместе ходили в школу, потому что жили в одном доме, сидели за одной партой. Лиза, симпатичная, начитанная и доброжелательная девочка всегда очень нравилась мальчикам и в школе, и во дворе. Было в ней что-то такое мягкое, женственное от природы, такая миловидность во всём облике… О таких девушках говорят: «Ненаглядная». В начальных классах девочки очень много времени проводили вместе, играя то у Наташи в доме, то у Лизы. Это только потом, когда Лиза встретилась с Эдиком, уже классе в седьмом, наверное, их тесная дружба стала не такой уж тесной. Наташа пересела к Юрке, но их отношения по-прежнему носили дружеский характер.
   Эдик был немного постарше, в этом году он закончил школу и подал документы в юридический институт. Все советовали ему подать документы в МГИМО, с его-то знаниями языков и блестящим аттестатом! Но Эдик сказал, что ему хотелось бы создавать справедливые законы для общества, а дипломатов и без него хватает. Да ещё в МГИМО «те самые» детки учатся, сплошь «сыночки и дочки». Денежные родители своих недорослей устроят куда хочешь…
   Эдик был единственным сыном в «профессорской» семье. Его мать умерла рано, когда сын ещё был в садике. Тётка Эдика, заменившая мальчику мать, преподавала в вузе иностранные языки, и мальчик с раннего детства слышал французскую и английскую речь. Высокий, спортивный юноша, уверенный в своих силах, Эдик был желанным  гостем в любой компании. Знание языков, безусловно, тоже влияло на его самооценку и выгодно выделяло из среды сверстников. Нечего и говорить, что такие данные могли легко привести парня на путь