женщина.
- Она явно чем-то напугана. – мужчина доброжелательно скосил глаза вниз на меня.
Женщина коротко и сухо засмеялась и, кивнув, согласилась:
- Ещё бы!
Тут они быстро и несвязно заговорили. Во всяком случае, я ни словечка не могла разобрать в их разговоре. Отвернувшись от меня, как от какого-то неодушевлённого предмета, они двинулись к выходу из палаты, продолжая обсуждать нечто, касающееся, насколько я догадалась, методики диагностирования моего состояния, а затем и лечения. Догадка моя основывалась на простом факте моего пребывания на больничной койке и последней фразе, которую я очень хорошо поняла – у меня надо взять на анализ кровь из пальца и из вены и что-то сделать ещё, я не поняла.
- А как же Базиль, мой кот? – горестно прошептала я.
Заслышав мой голос, они – эта парочка врачей – приостановились.
- Кот вам приснился. – мягко, но категорично произнесла женщина.
Странным образом я чувствовала, он здесь. Правда, настаивать на этом было неразумно. Но разум переиграло упрямство, и я незамедлительно заявила.
- Нет. Он мне не приснился. Он здесь!
Мужчина со сладенькой улыбочкой согласно закивал головой.
- Конечно, он здесь, только спрятался. А вот мы его сейчас прямо и найдём, и изловим!
- Он, наверное, в дверь шмыгнул. – громким голосом откликнулась женщина.
Подлые! За кого они меня принимают!
- Надежда Викторовна, а вы, пока я буду занят поиском кота, пришлите сюда Ниночку. Пусть она возьмёт анализ крови, а потом введёт ей…
Воспроизвести произнесённую далее абракадабру я не могу. Но догадалась – мне собираются ввести некое успокоительное средство.
Хоть что-то дельное – успокоиться мне не помешало бы. Но только подумала об этом, как меня бросило в жар. Я вдруг ясно так увидела, какой идиоткой я выгляжу, настаивая, что мой кот находится здесь, в больнице. Амнезия какой-то там степени! Но ведь я была непоколебимо уверена – по мне пробежал Базиль. Он здесь. Где логика, как он мог оказаться здесь? Немыслимо, невозможно. Но сегодняшний денёк – ага, я помню о нём! – внёс свои коррективы в понятия возможности-невозможности. Эти люди были мне неприятны, и я как автомат повторила:
- Базиль!
Мне велели не беспокоиться, его найдут! И они, эти врачи, вышли из палаты. А мне опять стало страшно. Тот голос о смерти, ведь он был не во сне! А Базилька меня спас? Спас!
Вдруг обладатель загробного голоса где-то здесь, рядом? Есть от чего волосам встать дыбом! Мои нервы, может, несколько успокоились бы, если бы меня кто-нибудь навестил. Мариночка, например! Она была возле театра, наверняка всё видела! Стоп. А с ней-то, надеюсь, ничего плохого не произошло? Я эгоистка. Да. Во мне опять всё задрожало.
- Хочу посетителей! В больнице должны быть посетители. Хоть бы кто! – панически взывала самая трусливая часть моего «я».
Я лежала и по полной программе предавалась страху.
В палату вошла медсестра – белый ангел с маленьким подносом, заставленным предметами, необходимыми для того, чтобы проколоть мою кожу, взять толику моей драгоценной стынущей от страха крови и влить долгожданное успокоительное средство. Ангел улыбнулся мне.
- Сейчас мы возьмём у вас совсем, совсем немножечко крови на анализ из пальчика и из вены. Не волнуйтесь, я делаю очень-очень хорошо. Совсем ничего не почувствуете. – она поставила поднос на тумбочку возле кровати, подтянула повыше резиновые перчатки.
- Я виртуоз!
Она плавно взмахнула руками. Её восторженно-покровительственная улыбка пролилась бальзамом на мои расшатанные нервы. Мне вдруг представилось – ещё один плавный взмах рук, и эта улыбчивая, восхитительно белая дама взлетит под потолок, нависнет надо мной и из такого положения – уж, наверное, естественного для представителей ангельского легиона – легонько коснётся меня, сначала подушечки моего пальчика, потом вены на сгибе руки, и готово! Кровь моя закраснеет в пробирках с этикетками!
Право, дама в высшей степени приятная! Меня охватило идиотское умиление. Глазницы стали набухать слезами благодарности.
А тут, к моей великой радости, я услышала из коридора голос Паши. Ну, франт наш! Жив, здоров, раз так громко и сердито что-то вещает недовольным голосом! Медсестра нахмурилась, замерев с приподнятыми руками.
- Кто это там? – она напряглась, повернув настороженно голову ухом к двери.
- Это Паша! – меня переполняла детская радость. – Мой друг. Представляете, он жив и здоров! А как он летел! Не хуже меня!
Медсестра вдруг метнулась к двери, быстрым движением закрыла её изнутри на задвижку. И развернулась ко мне. На лице – смесь спешки и тщетного стремления сохранить невозмутимое спокойствие. Вот это да! Эта белая дама не из ангельского легиона! Опять на меня надвигался хаос. Мгновенно я была переброшена из счастливого состояния избавления от страха к ещё большему страху. Ибо медсестра вопреки здравому смыслу несла в себе опасность, неведомую мне опасность, непонятную, нелепую с моей точки зрения, но, тем не менее, жутко-реальную.
Тётка – теперь я воспринимала её именно как тётку, не иначе, – ринулась ко мне. Как у фокусника, в её руке воинственно встопорщился шприц иголкой прямо в меня.
- Не подходи! – крикнула я.
Оказалось, что я тоже могу проделывать скоростные операции. Из положения лёжа я вдруг, не знаю как, уже оказалась сидящей на подушке. Меня захлестнуло боевое настроение. Тело слушалось меня, видно предыдущая порция обезболивающего ещё не исчерпала своей чудодейственности.
Интуитивно я чувствовала – на любое движение этой злобной, вооружённой шприцем, сестрички я отвечу адекватным действием. Сигану в сторону – не достанет! А то и шприц вышибу!
Оттуда, из коридора, толкнулись в дверь и сильно забарабанили. Издевательски ухмыльнувшись, моя соперница подалась чуть влево.
- Не надейся, не успеют! – нагло произнесла она.
Что не успеют сделать люди за дверью, я не стала выяснять. И мысли по этому поводу не возникло. Мысли, они потом начнут одолевать меня, так уж я устроена! А пока, нечто более чуткое, чем моё осознаваемое «я», не дремало!
Я вышибла подушкой шприц из руки этой псевдо-медсестры. Удар был хорош! Заодно я превратила её аккуратненькую прическу, спрятанную под белым колпаком, в нечто драное, съехавшее на одну сторону.
- Ах, ты дрянь такая! – зашипела тётка.
Бешено сверкнув на меня глазами, она молниеносно поправила причёску, подняла с пола и надела на голову колпак. Встряхнулась и, вновь преобразившись в ангельское, слегка озабоченное – ах, эти бедные больные! - существо, пошла к двери спокойным уверенным шагом, но довольно быстро. Спешит, пока я не отошла от эйфории победы в маленьком сражении, и пока меня не потянуло на новые подвиги. Я сидела в дрожащем от возбуждения бездействии, сладостно переваривая свою боевитость.
Подойдя к двери, тётка ещё раз встряхнулась, правда, уже не так энергично. Наверное, компоновала на лице приветливо-ангельскую улыбку. выпрямилась и бесстрашно открыла дверь, в проёме которой моему взору предстал закопченный Паша в больничном халате, за спиной которого маячила ещё одна медсестра с маленьким подносом.
- Довольно трудный случай. Явное перевозбуждение! – тут же выложила им псевдо-медсестра. С деловитым видом произнесла что-то ещё, непривычное и непонятное моему медицински необразованному уху. Коротко с величавым достоинством кивнула озадаченно молчащим Паше и второй медсестре и стремительно, но без подозрительной спешки, чего я от неё ожидала, шагнула в коридор и исчезла.
- Кто это? – в один голос спросили Паша и вторая медсестра, повернув головы в ту сторону коридора, куда свернула злобная и двуличная тётка.
Я всё ещё сидела на кровати в изголовье, подушка валялась на полу. Сердце колотилось, как после спринтерской стометровки. Тело дрожало в унисон сердцебиению. Как заворожённая я смотрела – нет, не на недоумевающего Пашу, – а на медсестру рядом с ним. Она была точной копией только что побывавшей здесь!
Конечно, сотворился очередной переполох. Были бесконечные расспросы. Прослыть бы мне шизофреником, если бы Паша и пришедшая с ним медсестра не видели ту даму своими глазами! Однако ничем вся эта загадочность не разрешилась и не закончилась. Конечно, странно, конечно, не понятно, но не ломать же голову, когда в больнице других проблем полным-полно. А эта проблема, едва возникнув, исчезла. Все, и медперсонал, и Паша, быстро устранились от труда разрешения возникшей несуразицы, несуразицы с их точки зрения, но не с моей. У них мысль-успокоение сработала просто: мало ли в нашей жизни попадается людей очень похожих на кого-нибудь из знакомых! В моём случае нет ни логики, ни мотивов. Может быть, она из другого корпуса – у них больница состоит из трёх корпусов! Ошиблась, не туда зашла.
Но я так не думала. Из моей головы не выходила мысль о вещателе смерти-сна. Рассказать о нём Паше при медсестре я не могла, уж очень она похожа на первую! В общем, взять на анализ мою кровь не удалось и этой медсестре. Я не далась. Паша расстроился и разозлился на меня. Я заявила, что брать у меня кровь нет никакого резона. У меня не грипп, не бронхит, не чума, не ветрянка! У меня синяки! И нет ни одной шишки на голове! Слабенькая контузия – не инфекционное заболевание! А такое моё нервное поведение от внешних обстоятельств!
Но на обстоятельства никто из них не прореагировал. Что обидно, даже Паша! Он же видел ту медсестру, он не отказывался от факта их необычайной похожести.
В совокупности со всем случившимся за день, плюс взрыв на площади, вокруг меня творилось что-то жутковатое – ведь не керосинка рванула по неосторожности домохозяйки!
- Даночка, милая, тебе надо просто взять себя в руки, сосчитать до ста и успокоиться. – устало сказал Паша.
Мы с ним остались вдвоём. Медсестра отправилась жаловаться заведующему отделением на трудную пациентку. Раз я не хочу лечиться, то меня выставят отсюда!
- Ты ведёшь себя очень глупо. Не дай бог, тебя на самом деле выпишут. Тебе обязательно надо вылечиться.
- Да хоть сейчас пусть выставляют! Нечего мне здесь делать! Я здорова, чуть-чуть ушиблась и всё, а здесь меня доведут до инфаркта!
Паша с тоскливым нетерпением вздохнул.
- Конечно, ничего страшного с тобой вроде бы …
- Ну, вот! – перебила я его. – А они меня почему-то не выпускают!
- Даночка. У тебя что-то с головой не то. Надеюсь, тебя не покоробят мои слова. Приходится говорить напрямую, коли ты так упорствуешь. Ты же помнишь, какой страшный был взрыв, тебя забросило в фонтан! Потом из него! Это что-то, да значит! Ты же не глупый человек, можешь проанализировать последствия таких ударов!
- Пашенька, с ударами у меня всё нормально, дело не в этом. Эта история длится с раннего утра…. Я потом тебе расскажу. Отсюда надо уходить…
- Но твоя голова…
- Да нормальная у меня голова! С чего ты взял…
- Ты была без сознания. Пришла в себя – и, пожалуйста! Подайте ей Базиля! Я слышал, как главврач сетовал, что ты упёрлась на том, что по тебе бегает твой кот! Ему что, сказали адрес, и он, такой молодец, прибежал к хозяйке с другого конца города? Это нормально? А какая истерика по поводу взятия крови из пальчика! Да без крови из пальчика или даже – ох ты боже мой! – из вены, ни одно лечение не обходится!
Паша сердился. Ему очень идёт потрёпанный вид. И его
