линзе. Окуляр среагировал отменно – резким движением вдвинулся ещё глубже в паз.
- Что это ты засел там! Разве это не ты говорил сейчас?
Не дождавшись ответа, я вздохнула.
- Продать бы тебя, и купить что-нибудь попроще и подешевле, а на вырученные деньги поправить свой бюджет. Вот мой тебе ответ, агрегатище! Тогда другой холодильник не будет морозить вхолостую, о чём ты так скорбишь. Положу в него массу полезных продуктов. Правда, здорово? И не надо будет выслушивать бесконечные занудливые нравоучения. Не жизнь, а малина! И опять же, будет чем потешить свой желудок. Без занудного учёта витаминов, полезности, усвояемости и прочих препятствий к нормальной жизни!
Совершенно естественно мои мысли перекинулись к конкретным действиям, что именно я куплю, можно ведь и другую полезную вещь купить, съездить к морю тоже было бы неплохо. А для племянников, наконец, сготовить давно обещанную индюшку. Я даже стала раздумывать, как её обработать без избыточных физических и временных затрат с моей стороны. Что надо купить из приправ и так далее. Будто Стинол уже продан.
Никаких излишеств! Деловито размышляла я, всё самое простое, но необходимое и полезное. Потом мысли плавно перекатились на наш семейный рецепт миндального торта. У мамы он получался такой вкусный, никакие другие изделия домашнего приготовления и кондитерской промышленности не шли с ним ни в какое сравнение! Мы с братом считали, что именно такой должна быть божественная пища.
Наконец, поймав себя на таких приземлённых размышлениях, я рассердилась на себя, и, хмурая, уселась на табурет. Представляю, какая ухмылка заиграла на моём лице. Идиотка. Я не могу продать Стинол. Не могу и всё. Уже пробовала. Две недели назад. Этот гадский агрегат показал себя с такой стороны!.. Я не знала, куда деться от стыда, когда покупатели, вместо расписанного мною фантастического идеала, увидели натужно гудящий громоздкий ящик!
Бедная я! Ничего не понимая, нервничая и всё ещё надеясь привлечь их, ну хотя бы другими качествами холодильника - ведь морозил-то он отменно! - я распахнула нижнюю дверку – морозилка имела потно-грязный вид с пористыми снежно-льдистыми наростами на стенках. Лампочка внутреннего освещения, мигнув, тут же и перегорела, пустив слабую струйку дыма. Это ещё не всё! Не самое страшное! Изнутри неуловимо тонко пахнуло невесть чем – смесью протухающей капусты с загнивающим мясом. И пахло так ускользающе слабо, что оказалось гораздо убедительнее, чем если бы пахло резко и явственно.
По какой-то непонятной инфантильности я и тут не отступила, стала удерживать клиентов, оправдываться перед ними, пытаясь доказать обратное увиденному, объяснить все эти кошмары несчастным стечением обстоятельств. На самом деле холодильник не такой! Он качественный, это временный глюк! Чем больше я старалась, тем больше поломок и брака выказывал этот мерзкий аппарат. Ему бы на свалку, а его пытаются всучить добропорядочным гражданам!
Всё, всё указывало на наличие подлой афёры, затеянной с целью обманным путём заработать на продаже вышедшей из строя техники!
Так что этот вариант поправления бюджета отпадал. Не есть мне всяческой экзотики, не съездить к морю, пока не найду другой работы или не выйду замуж за Павла Игнатьевича, за солидного нашего бизнесмена Пашеньку, бывшего моего одногруппника.
Расслаблено двигая рукой, как существо вконец обессиленное, я похлопала Стинола по белоснежному боку. Тяжкий вздох сотряс моё хрупкое тело, и я, смиряясь с неизбежным, произнесла вслух:
— Значит, ты зачем-то предназначен мне судьбой. Не странно ли, а?
Смутное ощущение тревоги вперемешку с ожиданием чего-то неординарного – Стинол, театр, анкета, удача семьи брата – ввергли меня в полулетаргическое состояние. И эти двое, кот и холодильник, затихли, никак о себе не напоминая. Я прошла в комнату, прилегла на тахту, свернувшись калачиком, и очень быстро уснула.
Но сон не нёс в себе облегчения. Мне снились кошмары. Снились беспросветно серые пейзажи с чёрно-бурыми нагромождениями каких-то скал и рваных конструкций, снились страхи. Что-то безысходное, замкнуто-безвыходное. Подразумевалось, что выход есть, но я, конечно же, найти его не могла. Разве во снах бывает иначе? В тёмных, затхлых закоулках, коими кишел мой сон, меня всё время поджидал какой-то страшный злобный старик. От него исходила смертельная опасность. Глаз его я почти не видела. Странным фоном старику была молодая женщина, то появляющаяся, то исчезающая. Что было страшнее – её появление или исчезновение, сказать не могу. Она была очень-очень красива. Правда, её красивая внешность не вызывала ни восхищения, ни зависти, и никаких других чувств. Она была одновременно чем-то похожа на Мариночку и на ужасного старика. Что-то от персонажей старинных картин читалось в овале её лица, в цвете глаз, губ, волос. Одета она во что-то такое, такое… воздушно летящее и сверкающее! От неё исходила жуткая ненависть и, как ни странно для сна и такой красавицы, зависть. Она прямо исходила ею. И завидовала она почему-то мне! В чём суть её зависти я понять не могла, лишь леденела, потому что она стремилась убить, уничтожить меня, но что-то ей мешало.
Господи, я не понимала ни сути её чувств ко мне, ни той причины, по которой она не могла в моём сне добраться до меня и сделать со мной что-нибудь ужасное. Спасаясь от этой странной пары, я забежала за очередной угол тёмных переходов и стала задыхаться, чувствуя, как кончается воздух, как наваливается ещё большая темнота и тяжесть. Были слышны голоса, доносившиеся, как казалось мне во сне, со всех сторон сразу. Голоса были спасением — это я сразу поняла. И я попыталась крикнуть, призывая на помощь, но не могла выдавить ни звука…
К счастью, в самый отвратительный момент, когда казалось, что всё пропало, никакого спасения, безысходность полнейшая – да и только! – я почувствовала, как что-то тёплое, нежно-пушистое и доброе коснулось моего лица.
Базиль своей мордашкой тыкался в мою щёку. Он тревожно сопел, помуркивал. И вдруг громко, что даже зазвенело в ушах, замяукал. Но я никак не смогла на это прореагировать, лежала, как бревно, только чувствовала его лапки, коготками перебирающие по моему плечу. А тут ещё зазвонил телефон. Его трезвон, слившись с воплем кота, окончательно разорвал тёмный кокон сна.
Я проснулась. Но двигаться смогла лишь через какое-то время, словно всё моё тело было налито свинцом, и это ощущение присутствия металла не сразу покинуло меня. Телефон не умолкал. Там, на другом конце провода, был кто-то чрезвычайно терпеливый.
Я села на тахте. Базиль перестал вопить, он громко заурчал и стал тереться головой об мою руку.
- Всё хорошо, хорошо, Базилька. – я погладила его.
Наконец-то мне удалось добраться до телефона. Но, по извечному закону подлости, как только я взялась за трубку, таинственный некто прекратил попытки дозвониться до меня. Надо же – как-то отстранёно подумала я, - столько ждать и на последней секунде не выдержать.
Было уже без пяти три пополудни. Сколько же я проспала? Тяжкое ощущение постепенно сходило. В квартире очень тихо. Видимо, я всё ещё была не в себе, потому что вдруг осознала, что сижу на полу, рядом стоит, тоже на полу, телефон, а Базиль крепко-крепко прижимается ко мне боком. Я глянула на него, он, поймав мой взгляд, в ответ прижался ещё крепче и ответно уставился мне в глаза. Странно для кота. Ещё страннее, что в его взгляде было сочувствие. Будто он что-то знал и понимал, и решил меня приободрить! Я твой друг и защитник – вот что вещал взгляд его немигающих жёлто-зелёных глаз!
Мы оба вздрогнули – телефон вновь затрезвонил, вмиг разрушив нашу идиллию. Кот взъерошился и грозно зашипел. Как потом выяснилось, звонила Мариночка. Кот продолжал шипеть. Смешной кот, на прежние звонки он не обижался и не злился. Хотя сегодня тяжёлый день. Кот, как и я, понёс ощутимую потерю нервных клеток. Но, с другой стороны, нетрудно было заметить, что Мариночка ему не понравилась, но неужели он чувствует, кто находится там, на другом конце провода? И при этом испытывает такие сильные эмоции от одного только чувства, или что там, у котов, что звонит неприятное для него существо, находящееся на невесть каком от него расстоянии? Явно выраженное неприятие к кому-либо он проявил сегодня впервые в своей жизни – к Мариночке.
Все эти туманно-логические выкладки в одно мгновение пролетели в моём мозгу при первых же звуках голоса моей бывшей одноклассницы.
Да, в моей квартире творилось что-то сумасшедшее. А как ещё объяснить всё, что было сегодня, как объяснить последующий поступок моего ласкового зверя?
Он вдруг препротивно взвизгнул особым кошачьим манером и воинственно кинулся на моё любимое зеркало! Не на полочку, а на зеркальную его поверхность! Конечно, он свалился, отлетев от стекла, как футбольный мяч от стены. Все мои баночки, скляночки и коробочки со звоном и хрупом полетели в разные стороны.
- Базиль! – грозно закричала я. – Ты что, с ума сошёл?
А он в ответ, извернувшись, кинулся уже ко мне, вернее, к телефону и опять на него зашипел, до невозможности весь взъерошившись. Я растерялась и испугалась за своего зверька.
- Базилька, миленький, - я попыталась погладить его свободной рукой. В другой держала трубку, чуть приподнятую над аппаратом, из которой до меня донёсся вопрошающий голос Мариночки.
- Дана! Даночка! Что там у тебя?
Кот огрызнулся на мой успокоительный жест. Рассердившись, я ухватила его поперёк туловища и прижала к себе – ишь, распрыгался, расшипелся!
- Алло, Мариночка! – ответно воскликнула я.
Но на том моя речь и закончилась, ибо Базиль не игрушка, которую прижал к себе, и дело сделано. Он принялся неистово сопротивляться, изворачиваться всем телом, лапами хвататься за всё, что попало и упираться тоже во всё, что попало. А попадало, конечно, мне. Он здорово полоснул меня по руке задней лапой. Естественно, я болезненно ойкнула и прокричала в трубку, чтобы Мариночка не обижалась, я перезвоню чуть позже.
Я кинула кота от себя, плюхнула трубку на телефон и, вскочив на ноги, стремглав помчалась на кухню. Кровь струилась по руке весьма неприятным шустрым ручейком. Царапина получилась глубокая. Она словно горела. Пузырёк с йодом, слава Богу, оказался на положенном месте. А вот Мариночка, кстати сказать, обошлась без йода!
- Уже три часа пополудни, а Вы ещё не обедали.
О, Господи, занудливый Стинол, как всегда, был на высоте своей заботливости!
- Крайне вредно питаться не вовремя, нерегулярно и неполноценно. Тем более что у Вас такие потери! У Вас течёт кровь. Вы нервничаете. Ваш энергетический баланс сходит на нет. А у меня внутри всё ещё нет ничего съедобного.
- Я продам тебя. – Пригрозила я, осторожно касаясь ваткой, смоченной йодом, краёв раны.
- Не удастся. – Невозмутимо отреагировал Стинол. – Вы уже пробовали. И это совершенно не в Ваших интересах. Вы не понимаете…
- Тогда я выкину тебя! Ты меня бесишь, а это опасно! Согласен?!
Он и впрямь бесил меня. Я прекрасно помню мою первую и единственную попытку продать его. Ну и запашком пахнуло тогда из его нутра! Что ещё может придумать этот агрегат? И вообще, на что в принципе он способен?
- Зачем, зачем меня выкидывать?! Я же забочусь о Вас!
