Лейтенант

имеются? – нахмурился лейтенант.
-  Так точно, у всех, и документы и личное оружие, вот пожалуйста. Да ещё пулемётом обзавелись с приличным боекомплектом.

В это время сержант Семёнов под руку привел блаженно улыбающегося обнаруженного старшину:
-  Вот, товарищ лейтенант, очухался старшина, после того, как налили ему сто граммов спирта.
-  Молодец, сержант. Сейчас берёшь коллегу пограничника и с ним комплектуете три отделения. Первое возглавишь ты, второе Родионов, третье Осадчий. А я пока потолкую со старшиной.

Из сбивчивого рассказа старшины следовало, что вчера к вечеру штаб подвергся массированному миномётному обстрелу, видимо по наводке немецкой воздушной разведки. После неё командир полка подполковник Федулов приказал из личного состава штаба укомплектовать  сводный взвод и направил его на усиление танкоопасного направления первого батальона. Сегодня опять последовал сильный миномётный обстрел. Комполка приказал всем занять круговую оборону, а сам с телефонисткой остался в землянке. Результаты этого решения налицо. В живых остался только он, старшина Войтенко, да и то потому, что уже контуженный заполз в свою землянку. А когда заползал, видел, как подполковник в форме простого красноармейца удирал из расположения на мотоцикле, а за спиной у него сидела телефонистка Люся.

-  А какого ты Федьку вспоминал, старшина? – поинтересовался Чертов.
-  Да Федулова Фёдором зовут, я его по службе давно знаю, никогда надёжностью не отличался.
-  Значит так, старшина, вижу, что ты после спирта совсем взбодрился, поэтому займёшься продовольственным и вещевым довольством личного состава нашей ... части. Да, кстати вооружение и боезапас тоже на тебе будут.
-  Есть, товарищ лейтенант. Не подведу, дело знакомое.

ГЛАВА 4.

Через полчаса, Чертов, изучив карту собрал сержантов и поставил задачу. Предстояло с наступлением темноты совершить пятнадцати километровый марш на север по открытой местности, целью которого будет большой лесной массив «Залесье», где можно надёжно укрыться.  

-  Из третьего отделения пограничников выделить троих в головную походную заставу, - информировал лейтенант, - их ко мне на инструктаж. Выдвигается ГПЗ на маршрут за десять минут до основных сил. Связь держать посыльными. С собой максимум вооружения и продовольствия. При появлении в расположении новых людей, всех приводить ко мне на дознание, после чего распределение по отделениям. Оставшееся до выдвижения время использовать для отдыха и подготовке к маршу.

К моменту выступления прибилось ещё восемнадцать человек, в основном из артиллерийского полка их 159-ой дивизии, тоже полностью разгромленного. Ими были укомплектованы четвёртое и пятое отделения.
Маршрут Чертов проложил вне дорог - вдоль балок и оврагов, по мелколесью. Погранцы из ГПЗ корректировали путь на местности профессионально, постоянно держа связь с основной группой. Основное, чего боялся лейтенант – случайного выхода на минное поле, тоже не произошло, Бог миловал. Прибыли на место задолго до рассвета, углубились в лес и расположились, максимально соблюдая свето и шумо маскировку, выставили посты.

С рассветом продвинулись в лес ещё дальше и наткнулись на склад боеприпасов их 26-ой армии. Склад охранял караул из двенадцати деморализованных красноармейцев во главе с сержантом. Они рассказали, что ещё вчера завскладом, техник-интендант 2-го ранга, отправился вместе с помощником в штаб корпуса, но так они и не вернулись. Караулу уже третьи сутки нет смены. А судя по удалившейся на восток канонаде, они в тылу у немцев. Сами они оказались из сапёрного батальона 41-ой дивизии. Лейтенант определил их своим шестым отделением и приказал готовить склад к уничтожению.

-  Товарищ лейтенант, - обратился начальник караула сержант Цуз, - на складе, кроме снарядов и мин имеются ещё боеприпасы к стрелковому вооружению, а также обмундирование и продовольствие, тоже уничтожать?
-  Нет, не спеши, я сказал не уничтожить, а только подготовить к ликвидации. Кое что нам ещё самим пригодится. Судя по тому, что не слышно канонады, фронт от нас удалился на восток не менее, чем на тридцать километров. Поэтому мы здесь немного задержимся.

В середине дня к Чертову привели человека в офицерском обмундировании, но без знаков различия и документов. Человек представился капитаном Виктором Трушиным, начальником штаба стрелкового батальона.

-  Ваши документы, я так понимаю, утрачены преднамеренно, как и знаки различия? Кстати, кто может удостоверить вашу личность? – насупился лейтенант.
-  Тебе бы в тот ад, в котором я был вчера, так не сидел бы здесь таким чистеньким ... А меня должен знать караул склада, мы из одной дивизии.
-  К вашему сведению, капитан, ещё вчера утром у меня был полнокровный взвод в сорок красноармейцев, а к обеду от них осталось тринадцать человек, но я их не бросил и свои петлицы не срывал. Поэтому сейчас под моей командой около шести десятков бойцов, а главное с нами знамя части. А вашей судьбой займутся особисты, в своё время.
-  Слышь, лейтенант, дай шанс. Мои документы в двух километрах от сюда, закопаны у ручья. Выдели вооруженного провожатого ... а если не найду, дашь ТТ с одним патроном, застрелюсь в первой же воронке.
-  Хорошо, с вами пойдут два пограничника, ребята тренированные, поэтому шутить не рекомендую.

Через час пограничники с капитаном вернулись. Они привели с собой ещё старшего лейтенанта танкиста и два десятка красноармейцев. Трушин успел даже  пришить обратно петлицы и предъявил документы.
Пол часа спустя три офицера сидели под навесом у землянки караула склада и обсуждали сложившуюся ситуацию. Капитан и старший лейтенант имели право только совещательного голоса. Окончательное решение принимал лейтенант, как командир состоявшегося боевого формирования. Все трое были твёрдо убеждены в одном – надо прорываться на восток для соединения  со своими.

-  Значит так, товарищи, - резюмировал лейтенант, - двое суток мы ещё пробудем в этом лесу. Они нам понадобятся для упорядочивания структуры нашего формирования и подготовки к предстоящему переходу. Кроме того надо быть готовым к новым людским пополнениям, а чтобы не быть пассивным в этом вопросе, необходимо прочесать наш лес в северном направлении, хотя бы на глубину десяти километров.
Далее, распределяю обязанности: капитан Трушин займётся учётом личного состава и вооружения, а также структурой нашей ... скажем части. Мы имеем право так называться, потому что имеем полковое знамя. Необходимо из имеющихся людей создать разведотделение, крайне нам нужное. Рекомендую для этого привлечь пограничников, у них отличные навыки маскировки и скрытного передвижения. Сапёрное отделение у нас уже есть. Ещё нам необходимо найти санинструкторов, а лучше фельдшера или врача и назначить им командира. Также создать отделение истребителей танков, хотя бы из трёх расчётов ПТР. Кроме этого необходимо раздобыть четыре-пять подвод, для перевозки легко раненых, батальонных 82-ти мм миномётов, которые есть на складе, боеприпасов, продовольствия и т.д.  Для выполнения этой задачи привлечь старшину Войтенко.
Боевой подготовкой, караульной службой, обеспечением всеми видами довольствия личного состава и расквартированием, займётся старший лейтенант Гущин, он же мой заместитель. Вопросы есть?

-  Есть! – подал голос капитан. – Откуда у молодого офицера столь глубокие познания военного дела, и  решительность? Это я, лейтенант, без сарказма, скорее с уважением.
-  Хорошо, немного представлюсь. В 1940 году закончил Московское пехотное училище, после этого год в войсках, 159-я дивизия. Войну встретил на Западной Украине в Немирове, вот третий месяц воюю. Но главное не это. Я военный в четвёртом поколении, поэтому уже в тринадцать лет, при необходимости, смог бы успешно командовать стрелковым взводом во всех видах боя. Подробнее позже, когда время будет ... если оно будет.

ГЛАВА 5.   2 сентября 1941 года.

Через два дня, вечером, перед развёрнутой картой сидели Чертов и Трушин, последний раз уточняя маршрут передвижения по сведениям вернувшейся разведгруппы. Предстояло за ночь преодолеть тридцать километров до следующего небольшого леса южнее населённого пункта Новая Басань. Причём избегая боестолкновений и совершенно скрытно, что  достаточно трудно, так как в строю уже было двести красноармейцев, девять офицеров и десять подвод.
Следующий ночной переход, до Ичнянского лесного массива севернее Прилук предполагался более трудным из-за расстояния уже в сорок километров и совершенно открытой местности. Да к тому же близость к фронту наверняка обуславливала большую концентрацию немецких войск.
Плохо было ещё то, что информации об удалённости линии фронта не было никакой. От имеющихся нескольких раций РБС, толку не было, так как они обеспечивали связь на расстояние до пяти километров, а в лесу и того меньше. Они годились только для использования между своими подразделениями.

Первый переход прошёл гладко, без заминок. К четырём утра они уже были в новом лесу. Лесок оказался жиденьким и небольшим, задерживаться в нём больше, чем на день нельзя, да и то максимально соблюдая все виды маскировки. Спасало то, что лес находился в стороне от дорог, как бы на отшибе. День ушёл на подготовку к следующему ночному маршу к большому Ичнянскому лесу. С наступлением темноты, получив сведения от разведгруппы выдвинулись.


Уже на рассвете, к лейтенанту, находящемуся в голове колонны прибежал разведчик из ГПЗ и сообщил, что пересечь автодорогу Прилуки – Нежин не удаётся, по ней непрерывным потоком, в сторону Прилук,  движутся немецкие войска. Мало того, перед дорогой расположены два села – Великая Девица и Малая Девица, между которыми нужно пройти. В обоих сёлах на постое немцы, причём эсэсовцы. Чертов на минуту задумался  и приказал ординарцу вызвать Трушина и Гущина.

-  Значит так, товарищи, слушай приказ: старший лейтенант Гущин берёт с собой два миномёта с расчетами, расчёт ПТР, стрелковое отделение и левее села Великая Девица открывает огонь по автодороге с немецкой колонной. Задача - остановить движение с тем, чтобы не обстрелянная часть колонны ушла в сторону Прилук и освободила нам дорогу.
Я с основными силами форсирую трассу и на возможно предельной скорости устремляюсь к лесу, до которого два километра. Капитан Трушин берёт первый стрелковый взвод и становится заслоном у «девичьих» сёл, чтобы расположенная там немчура не ударила нам в тыл. Сигналом к вашим отходам будет красная ракета из леса, когда мы его достигнем. Тебе Гущин, миномёты придётся бросить, с ними далеко не убежишь. Но не горюй,  у нас ещё шесть штук имеется.

                            *      *      *
Гауптштурмфюрер Хауссер проснулся от явственно слышимых со стороны Нежина миномётных разрывов. На ходу одеваясь, выскочил из своей комнаты и крикнул Далюге:
-  Отто, поднимайте роту в ружьё  и срочно выдвигайтесь в северном направлении.
Через пять минут рота СС, вооружённая и экипированная, в полном составе, двумя походными колоннами  бегом направлялась в сторону частых миномётных выстрелов. Преодолев полем 200 метров была встречены интенсивным пулемётно-ружейным огнём и