Лейтенант

залегла, потеряв до десятка человек убитыми и ранеными.
Хауссер и Далюге, лёжали под свистящими пулями в мелкой канаве.

-  Отто, что за хрень! Линия фронта от нас в 50-ти километрах. А мы тут как на передовой.
-  Гауптштурмфюрер, говорят в лесу за дорогой есть партизаны, но они до сих пор никакой активности не проявляли.
-  Плохо другое, эта часть дороги в зоне нашей ответственности, а судя по выстрелам и разрывам миномётов, огонь ведётся именно по дороге, по колоннам наших войск. А мы не выставили даже наблюдательные посты, только охранные, по одному в каждой деревне. Совсем расслабились.
-  Мы же только вчера передали две тысячи военнопленных для дальнейшего конвоирования полевой жандармерии и поздно вечером вернулись в расположение.
-  Слышите, Отто, наша колонна начала отвечать на миномёты противника, надо её поддержать, поднимайте роту.

Поднятая по команде рота, потеряв под плотным огнём противника ещё несколько человек, опять залегла.
- Чёрт подери! Отто, берите первый взвод и ползком обходите противника слева, а мы с фронта отвлечём их огнём.

Как только Далюге с первым взводом скрылся в предрассветном тумане, со стороны леса взвилась красная ракета, миномётный огонь прекратился, как и огонь по роте СС. Через несколько минут, соблюдая все меры предосторожности, эсэсовцы приблизились к огневым позициям противника. Кроме куч стрелянных гильз и смятой травы ничего обнаружено не было. Не было ни раненых ни убитых, даже следов крови.
-  Отто, они нас сделали в сухую, как слепых котят, и ушли! Берите всю роту и в след за ними к лесу, а я с одним отделением обследую миномётные позиции русских.

На миномётных позициях картина была похожа – кучи стрелянных гильз, смятая трава, но ... оставлены два батальонных миномета БМ-37, правда со снятыми прицелами и изуродованными ствольными казённиками.  Хауссер в сопровождении отделения направился к дороге. Там среди разбитых грузовиков, дымящихся воронок и разбросанных по обочине трупов бушевал подполковник вермахта. Увидев приближающихся эсэсовцев, накинулся на них:

-  Что тут у вас происходит? В глубоком тылу на нас нападает регулярная часть Красной армии! Мы видели как в трёхстах метрах южнее дорогу пересекла колонна советских войск численностью до батальона и углубилась в лес. Что за чертовщина? Киевский котёл уже двое суток как уничтожен, оставшиеся в живых полностью пленены. Я за двадцать минут потерял до полусотни убитыми и ранеными. За это кто-то должен ответить! Кто у вас старший, представьтесь!
-  Бригада СС «Лейбштандарт АГ», командир восьмой роты гауптштурмфюрер Диц Хауссер. В настоящее время моя рота преследует противника. Откуда он здесь появился, неизвестно, но в ближайшее время будет уничтожен.
-  Значит так, гауптман, я оставляю на вас раненых. Убитых тоже, погребёте с почестями. И доложу в ваш штаб о творящихся в тылах безобразиях.

В это время со стороны леса начали взрываться растяжки Ф-1, установленные сапёрами Чертова. Хауссер послал солдата с приказом Далюге отходить.
Спустя час, Диц и Отто сидели в тёплой мазанке за скромно накрытым столом, дегустировали местную самогонку и сочиняли донесение в штаб бригады.

-  Знаете, Отто, от этой бумажки напрямую зависит наша судьба. Мы очень скоро можем оказаться  в окопах, причём без офицерских кубарей. Поэтому записывайте так:

«2 сентября 1941 года, расположение роты и участок рокадной автодороги Нежин-Прилуки, подверглись нападению противника силами до двух батальонов с артиллерией. Нападение удалось отразить, противник понёс значительные потери, более 50 человек убитыми. Наши потери – 8 убитых и 21 раненый. Предположительно нападавшие, это остатки советских войск, которым удалось вырваться из Киевского котла. Понёсший потери противник от нашего преследования укрылся в Ичнянском лесу. Площадь леса более 150 кв.км.  Ситуация ещё осложняется тем, что непосредственно к лесу примыкают населённые пункты Монастырище, Ичня, Гмырянка и другие. Для блокирования и ликвидации неприятеля необходимо до полка пехоты при поддержке двух-трёх миномётных рот. Своими силами можем обеспечить постами только основные въездные дороги в лес.                
Могу ли составить списки на отличившихся в бою солдат?                      
Гауптштурмфюрер СС Диц Хауссер.»

-  А сейчас, Отто, срочно направляйте двоих нарочных на мотоцикле в штаб. Наша бумага должна туда попасть быстрее кляузы сердитого подполковника.

ГЛАВА 6.

Последними в лес втянулись миномётчики Гущина. В это ж время из-за леса показались первые лучи солнца. Трушин, не скрывая своей радости открыто ликовал и лез обниматься с Чертовым. Лейтенант же сдержанно улыбался.

-  Слышь, Саня, ты чё такой скромный? – не унимался капитан, - Мы же не только прорвались, дак ещё и фашисту по сусалам надавали. А главное никаких потерь, только двое легкораненых. За такую операцию нам как минимум по Красной Звезде положено.
-  Ладно, Витя, будем скромными, хотя ... ты прав в том, что надо уже документировать наши действия, поэтому подбирай себе в штаб писаря, да и маршруты наших передвижений тоже наноси на карте.
А сейчас, товарищи офицеры, слушай приказ: углубляемся в лес на два километра, устраиваем привал. Место нашего входа в лес минируем. На север и на восток высылаем разведгруппы с задачей определить место нашей временной дислокации. Требование – густой смешанный лес с подлеском, вдали от дорог, источник водоснабжения и возможность проехать на телеге, но не на машине, а тем более на БТРе или танке. При возвращении, их сведения сверяем с картой. Выполнять!

В середине дня Чертов сидел на поваленном дереве в густом лесу и всматривался в карту. Вокруг кипела работа. Бойцы рыли землянки, устраивали шалаши и навесы, оборудовали места питания и забора воды. Не забывали даже про отхожие места. Место разведчики подобрали идеальное – возвышенность, просматриваемые подступы, ключевая вода, утекающая ручейком на запад, да и с витаминами повезло – полно брусники,  голубики, а в километре на север болотистая местность с клюквой. В общем почти санаторий ... только вот взятых на армейском складе харчей хватит дня на три, не больше. Лейтенант вздохнул и вызвал старшину Войтенко.

-  Захарыч, что ты думаешь по продовольственным делам, это твоя прямая обязанность.
-  Да я сам хотел с этим идти к вам, товарищ лейтенант. Думаю так: местное население обижать нельзя, ну если только молочком у них разживаться для раненых, да может муки-крупы не пожалеют. Хотя прокормить двести с лишним человек, это не шутка. Поэтому надо немчуру на дорогах грабить, хотя как угадать, в какой машине харчи, а в какой боеприпасы или обмундирование.
-  Молодец, старшина, подсказал, гадать не будем, будем проверять документы на груз. Свободен, только кликни ко мне Гущина и Васю Вейсмана из разведвзвода.

Не успел старшина удалиться как появился Трушин:
-  Слышь, командир, тут северный пост при смене донёс, что за ним кто-то наблюдал все два часа из чащи. Чего делать будем?
- Ну тут, капитан, и сам мог бы решить. Бери погранцов и любопытного в клещи с двух сторон, только осторожно, зря не палите из всех стволов.

Подошли с вопросительным видом Гущин и Вейсман, доложились.
-  Как у тебя с немецким, Василий? - лейтенант встал и подтянулся.
-  Без хвастовства скажу, что в совершенстве – нижне-саксонский диалект. Сами мы из поволжских, а мама ещё и преподавала немецкий в школе. Да и дома часто на него переходили.
-  Отлично. Подбери себе ещё двух-трёх бойцов, даже лучше пять, прилично знающих немецкий, сведи их в одну группу, сам возглавь её. Группа будет четвёртым отделением разведвзвода. Между собой говорить только по немецки, даже во сне. – улыбнулся лейтенант, - И второе, необходимо раздобыть форму полевой жандармерии или СС. Проработать эту операцию поможет старший лейтенант, как организационно, так и действенно. Ну иди, Вася, выполняй, а мы тут ещё сами потолкуем.
-  Чего-нибудь случилось, командир? – вопросительно уставился на лейтенанта Гущин.
-  Пока ничего, но может. Первое, проверь перед ужином как бойцы устраиваются на ночёвку, чтобы у всех была крыша над головой и не промёрзли. Второе, перед отбоем общее построение. На построении объявить благодарность миномётчикам и первому взводу за отлично проведённую операцию. Потом, для всех, напомнить о достоинстве и внешнем виде красноармейца. У нас воинская часть а не партизанский отряд. Воинские преступления начинаются с расстёгнутого воротничка и не отдания чести. Кстати, на эту тему, в приказном порядке всем сдать всё имеющееся спиртное в санчасть, чтобы не было соблазнов расслабиться. После построения всех офицеров ко мне на беседу по той же теме. И третье, завтра двумя взводами прочесать весь лес в западном и северном направлении до конца, остальные на благоустройство.
-  А что, мы здесь задерживаемся?
-  Боюсь, что придётся. Вот смотри карту, до ближайшего большого лесного массива на северо-востоке, севернее Конотопа, 55 вёрст по прямой. За ночь мы никак их не преодолеем, а это значит, что с рассветом нас фашист накроет артиллерией и раздавит танками. Здесь прифронтовая полоса и их войск больше, чем надо. А время работает на нас, с каждым днём ночь удлиняется.

ГЛАВА 7.

Через два часа, в только что оборудованной штабной землянке, перед Чертовым стояли два на вид  деревенских парня, со связанными сзади руками, слегка помятые  и виновато переминались с ноги на ногу.
-  Ну что, юные следопыты, от вашей искренности будет зависеть ваша же жизнь, - с суровым видом стращал лейтенант, - кто такие, откуда оружие, почему наблюдали за нашим постом?

По сбивчивому рассказу ребят, они из только что образованного партизанского отряда «Знамя», который базируется в середине лесного массива, рядом с деревней Вороновка. Отряду от роду неделя, пока обустраиваются в лесу. Костяк состоит из работников Черниговского горкома партии и комсомола, человек десять. Остальные местные и окруженцы-красноармейцы, всего человек семьдесят. Руководит отрядом некто Семёныч, тоже горкомовский. Пока никаких активных действий не предпринимали. Сами хлопцы вели наблюдение за постом, так как были посланы в рейд по поиску наших солдат-окруженцев, коих в лесу ещё много, особенно вблизи деревень.

-  Значит так,- принял решение Чертов, - одного следопыта под замок, а со вторым два бойца во главе с сержантом следуют в лагерь партизан для установления связи. Тут недалеко, судя по карте километра четыре-пять.

На следующий день к обеду в штабной землянке за большим столом собрались Чертов, Гущин, Трушин, только что назначенный замполитом части батальонный комиссар Березняк и заросший седой щетиной дедок в кирзовых сапогах и ватнике, перепоясанном офицерским ремнём с кобурой. Начал лейтенант.

- Товарищи офицеры, хочу вам представить нашего соседа по лесу, командира партизанского отряда «Знамя», Ивана Семёновича Гречина. Какое то время нам предстоит сотрудничать с отрядом, даже согласовывать некоторые наши действия. Пожалуйста, Иван Семёнович.

- Товарищи, - в голосе дедка, не смотря на простоватый вид, слышался металл, - наш отряд образован не стихийно и не на пустом месте. Поэтому мы можем вам помочь медикаментами и