начали его… грызть?
– Это… Андрюха, – разволновался он. – Теленок мой палец в рот засунул. К чему бы это?
– А, это он его сожрать решил. С голодухи-то! – торжествующе ответил Андрей.
– А чего это он?! – Сергея заклинило. – Чего это… Он же травку должен есть?
– Нету поблизости травки, – Андрей участливо развел руки и глумливо прыснул.
«Вот, скотина! Весь в говне, а туда же!»
Ощущения были странными. Палец, несомненно, был проглочен, но явно не откушен. Почудились даже легкие сосательные движения. Теленок от блаженства закатил глаза.
– Да он его сосет! – тихонько возмутился Сергей.
– Понравился ты ему, ой, как понравился! – откровенно издевался, оттягиваясь за все лишения, Андрей.
– И чего мне теперь делать? – горестно спросил Сергей, с ужасом ощущая, что сосательные движения учащаются и набирают силу.
– Терпеть, – торжественно ответил Андрей. – И получать удовольствие.
«Твою мать!»
Такого с ним еще не было. Сергей чувствовал себя совершенно беспомощным. Попытка вытащить обслюнявленный палец провалилась. Теленок обиженно замычал и зачмокал еще быстрее. Обескуражено вытаращившись в блаженные глаза животного, Сергей не нашел ничего лучшего, как почесать другой рукой теленку под челюстью. Теперь тот смотрел на него с любовью.
– Не хотелось бы прерывать твои сексуальные игрища, – неожиданно скороговоркой выпалил Андрей, – но мне кажется, что за тем сараем прячутся двое.
– За каким?
– Вон, за тем!
Резко развернувшись, Сергей выдернул-таки палец изо рта теленка. Раздался громкий капризный рев. Едва удалось подхватить прислоненный к стенке сарая автомат, как началась форменная свистопляска.
Из-за «вон того» сарая резво выскочил огромный бык. Наклонив голову, запыхтел и забил копытом по земле. С луга наперерез неслись, вовсю мыча, три коровы. Зло захекал теленок.
Андрей бросился за угол сарая первым. Сергей за ним. Бык следом. Оббежав круг друг за дружкой, пошли на второй, не сбивая темпа. Мысли у Сергея отсутствовали полностью. Судя по искаженным ужасом глазам, у Андрея тоже. Бык, цепляясь рогами за доски сарая по углам, сотрясал сооружение до основания. Теленок мычал и бился в проеме. Коровы трубили, задрав хвосты, и быстро приближались. Снова заревел бык.
«В тональности соль-бемоль», – мелькнуло у Сергея.
К четвертому кругу стало понятно, что надо прекращать бессмысленную беготню. Подмога быку в виде коров была уже близка. Растопчут к чертям собачьим!
– Давай, двигай к кормушкам на столбах, – задыхаясь, проперхал Сергей.
Андрей заполошно кивнул и бросился в указанном направлении. Как обезьяна взлетел по гладкому столбу на крышу навеса над кормушкой и отвернулся. Сергею пришлось повозиться с предательской дрожью в ногах, потом в руках, потом с переброской автомата за спину. Он терял драгоценные мгновения, а топот разъяренного быка был ой как близок. Столб скользил под потными ладонями. Наконец, неимоверно извернувшись, он забрался-таки на покатую крышу и обессилено откинулся на спину.
Последовал удар рогатой башкой по столбу-опоре. Еще один. Еще. Однако, судя по всему, хуже от этого было только быку. Андрей, решившись, обернулся. Поерзал и… расхохотался.
«Крыша съехала», – отстраненно констатировал Сергей.
– Ты глянь на своего теленка, – задыхаясь от смеха, крикнул Андрей.
Сергей посмотрел вниз. И сам рассмеялся. Выяснилось сразу несколько вещей. Непомерная упитанность теленка, например. Первая же из прибежавших, как оказалось, не ради кровожадных помыслов, коров стояла боком к дверному проему и, непрерывно что-то жуя, кормила теленка. Тот сосал вымя. Точно так же, как до этого сосал палец. Рядом стояли остальные коровы, каждая с огромным выменем и набухшими сосками. Следующие кормилицы. Бык – как вожак или папаша – защищал и бдил, лупя головой в столб. Оставался один невыясненный вопрос: как теленок попал в сарайчик.
Так они и сидели, хохоча на все лады под аккомпанемент постанывающего от удовольствия теленка и треска отлетающих от столба щепок. Бык был неутомим. Но настойчив.
Отсмеявшись, Сергей принялся издевательски комментировать потуги безмозглого травоядного:
– Поди, все мозги уже отшиб. Если они были, конечно.
– Бессмысленно и беспощадно, – вторил Андрей.
– Интересно, на сколько ему запала хватит?
– До вечера? – куражась, предположил Андрей.
– Не-а. До ночи. Силищи ему не занимать.
Первая корова отошла от сарая и мирно побрела на луг щипать траву. Эстафету приняла вторая. Привалившись к сараю, подставила соски. Теленок закапризничал и потянулся к дальнему соску. Дверной проем затрещал еще сильнее. Бык на миг остановился и оглянулся. Отошел и озадаченно прошелся вдоль кормушек. Андрей бросил в него кусок коры. Теперь бык принялся долбить головой и мочалить рогами столб, ближний к «животноводу».
– Напомнил! – заржал Сергей.
Андрей стал чуть сдержанней.
– Там прячутся двое! – не унимался Сергей.
– Ну да! Ноги ведь четыре!
Солнце стояло почти в зените. Стало жарко и скучно. Уже третья корова кормила прожорливого теленка. Бык подустал и лишь расхаживал возле кормушек, гоняя пыль хвостом да время от времени злобно поглядывая наверх. Сергей с Андреем принялись совещаться.
– Нам что, до вечера тут торчать?
– Есть варианты?
– У тебя автомат!
– А как же твой пацифизм?
– Жарко.
– Папашу теленочка не жалко?
– Жалко.
– Что делать будем?
– Разве много вариантов? Надо бежать к мотоциклу.
– Блин!
– А я о чем?
– А я, между прочим, я во вьетнамках.
– Босиком побежишь.
– Побегу, конечно. Может, пальнуть для острастки? В воздух!
– Это вариант!
– На счет – «три»!
– Стой! Что на счет – «три»?
– Дурень! Я стреляю в воздух, спрыгиваем и деру.
– Вьетнамки лучше сразу сними и в карманы положи.
– Лады.
Сергей выстрелил в воздух и кубарем скатился с крыши навеса. Естественно, с другой стороны от воинственного быка. Реакцию на выстрел он увидел и услышал, уже пробежав с десяток метров по лугу. От выстрела корова сильнее вдавилась в сарай, а теленок, наоборот, толкнулся наружу. Многострадальный сарай затрещал и рухнул. Бык, дернулся от выстрела, резко поворотился на звук рушащегося сарая, отпрыгнул и развернулся. Увидев улепетывающих нарушителей порядка и спокойствия, ринулся за ними. То ли действительно отшиб себе мозги, то ли просто ослеп от ярости, но бросился вперед, не разбирая дороги.
К сожалению, на выбранном курсе располагались кормушки. Врезавшись рогами в одну из них, бык сорвал ее с петель и нахлобучил на голову. Взревев от неожиданности, темноты и страха, побежал. Идеально прямо, следом за людьми.
Освобожденный и не пострадавший теленок, вероятно, потеряв аппетит, побрел за третьей коровой на луг, еле передвигая ногами.
Андрей, не оборачиваясь, сдуру чесал напрямик, дальше по лугу. Сергей, задыхаясь, матом подкорректировал направление напарнику, споткнулся и растянулся на жесткой траве, поцарапав локти. Автомат больно стукнул по затылку. Вьетнамок выпал из кармана. Земля гудела от топота приближающегося вслепую быка. Веселуха!
Он поднялся, держась за бок одной рукой, а второй прижимая к груди тапок, и заковылял, прихрамывая, к деревьям, до которых оставалось всего ничего. Андрей, добежав до мотоцикла, нервно приплясывал и пытался вдеть руки в лямки рюкзака.
– Бли-и-ин! Коровы тоже сюда идут.
«Тоже мне – проблема…»
Сергей, рухнул на сиденье мотоцикла, хватая воздух. Бык отстал. Успел!
Рано обрадовался – мотоцикл не заводился. Никак.
– Толкаем! – приказал Сергей и, схватившись за руль, уперся ногами.
Андрей пристроился сзади. Худо-бедно, благо, под горку, расшатали. Лениво крутя колесами мотоцикл начал набирать ход.
– Пюпитр забыли! – вспомнил Андрей.
Сзади раздался треск. О пюпитре позаботился бык. Как бы дико это ни звучало, а кормушка так и осталась на его башке. Совершенно обезумев, животное помчалось дальше. Только на этот раз его курс кардинально не совпал с направлением, которое выбрали они. Вскоре бык врезался в молодую сосновую поросль, запутался и рухнул, напоследок взревев.
Людям же расслабиться не удалось. Три коровы и толстый теленок, не обремененные яростью и головными уборами, целеустремленно двигались за ними.
– Чего им надо? – спросил Сергей.
– А я знаю? – вызверился Андрей.
– Ты ж специалист по животноводству!
– Отвянь.
Толкать становилось все труднее. Дорога выровнялась, а впереди виднелся пригорок. Сергей выстрелил еще раз, но эффект получился обратный ожидаемому – животные ускорили шаг.
– А может, не нужно их бояться? – испуганно предположил Андрей.
– У них тоже рога. Шесть штук, – напомнил Сергей и, стиснув зубы, оттолкнулся босой ногой.
Мотоцикл повело вбок. С трудом выровняв, попытался снова завести. Есть! Впереди уже виднелся коттеджный поселок. Уселись и поехали с ветерком. Проезжая мимо памятной лавки и куста с бебехами Сеголетки, Сергей завопил во все горло:
– Яшка! Мы стадо тут пригнали. Разберись!
«А чего! Они местные», – утешил себя и, прибавив газу, помчался к особняку.
Тщательно закрыв ворота и калитку, Сергей устало сообщил, что идет спать. Укатался!
Андрей же, наоборот, чувствовал себя удивительно бодро. Эх, добавить бы! Чтобы поминутно не смотреть на сосну и дупло, побежал в душ, смывать какашки теленка. Фыркая и отдуваясь под согретыми солнцем струями воды, он задумался. Хватило бы ему столько терпения, чтобы возиться с ним, как Сер... муд… Сергею? Нет и еще раз нет! Да и речи Сергей говорил верные, правильные…
Андрей, естественно, не собирался писать никаких картин в угоду чужим пожеланиям. Демарш с размазыванием красок и демонстративное уничтожение пустых полотен – таково было первоначальное желание. Сейчас думалось иначе. Да и знаки готовности творить наличествовали: знакомое покалывание в пальцах, легкость и опустошенность в голове, самую чуточку раздвоенное зрение, четкое ощущение цвета. Не было разве что предвкушения встречи с мастерами кисти прошлого. Никто, похоже, сейчас не собирался ему ассистировать. Сложить же дважды два – приход мастеров и прием кокаина – Андрей был не в силах.
Он натянул мокрые вещи, до одури натрескался помидоров и… решился. С опаской выглянув за ворота и не обнаружив жаждущего мести быка и трех его подружек, спокойно вышел. Холсты оставил ввиду отсутствия погибшего пюпитра-мольберта, решив обойтись альбомом. Идти решил к холму, на который уже возил его Сергей. В голове забрезжила идея. Боясь спугнуть, пробормотал:
– Лето, осень, зима, весна.
На небе неподвижно повисли могучие кучевые облака, словно сошедшие с полотен мастеров эпохи Возрождения. Насекомые издавали непрерывный гул. Отовсюду неслись пронзительные возгласы птичьего базара. Ящерицы, изящно изгибаясь, то и дело перебегали дорогу. Запах цветов дурманил голову.
Андрей сошел на обочину, нагнулся, сорвал травинку и сунул в рот. Подобрал дубовый лист, восхищенно рассмотрел все прожилки, потрогал на гладкость и нежно провел пальцем по изгибам. Причудливо светились в траве солнечные блики. Муравьи – вечные работяги – озабоченно сновали под ногами. Растерев между пальцами цветок цикория и потрогав пяткой кустик полыни, он почувствовал себя полностью настроенным.
Взобравшись на холм и ни капельки не устав, стал против солнца, прищурил
