Истоки Часть 7. Река жизни (Заключительная)

уходить, а кот его за штанину зубами держит. Кто бы мог подумать, что такое возможно.
- Василий! Ты бы не хулиганил, не голодный ты. И погладил я тебя хорошо  и поговорил с тобой. А может ты сам  из наших краёв будешь? Только сказать ничего не можешь. Тяжело тебе здесь.
Кот ничего не отвечает Распутину, а только петли вьёт возле ног. Что он там мурлычет, Гришка его не понимает.
- Ты бы Мише моему помог, сказку ему рассказал, как в детстве это было. Говорят, что коты так лечат. И в ответ кот пронзительно мяукнул.
Рассказал Распутин всё Димке, тот посмеивается.
- Да он возле нашего магазина прописан, это его территория. До перекрёстка он ходит, а дальше у него граница. Умный кот, ничего не скажешь.
Утром Дима, ещё только светало, ушёл на работу. За ним потянулся Распутин. Сегодня у него серьёзное испытание. Надо пораньше пройти эту дорогу, чтобы всё лучше рассмотреть. И опаздывать в больницу нельзя. Миша там один лежит.
- Василий! – зовёт он кота. - Ты где?
И кот уже стоит перед Распутиным, свои желтые глаза на него пялит. Всё получается, как в сказке Ершова «Конёк-Горбунок». Распутин невольно улыбается: – «Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой»... Кушай, Василий, а мне к Мише надо идти, тяжело там ему одному, очень тяжело, помочь ему надо». Кот все понимает, трётся о ноги человека, успокаивает его: всё хорошо будет, не переживай, человек.
Кот провожает Распутина до большой улицы, здесь граница его участка. Дальше он идти не имеет права. И он не нарушает «кошачью конвенцию». Запрыгнул повыше на какой-то кирпичный колодец и мяукнул: «Я на месте, хозяин, буду ждать, удачи тебе!»
Город только просыпается, спешат редкие прохожие, им не до Распутина. И тот идёт по памяти, находит знакомые дома, прошёл фонтан. Так и до остановки добрался. Народу там мало, наверно, это будет первый автобус. Шофера сидят в кружочке и беседуют между собой в прохладной утренней свежести. Всё, как у нас происходит. Только все они, похоже, разных национальностей, даже африканец есть.
И в микроавтобусе едут люди разных национальностей. О чём они толкуют, ему не понятно. Но кое-где слышна русская речь. И уже на подъезде, когда стала видна сама больница с вертолётной площадкой на крыше, Распутин говорит шофёру: «Ихелово госпиталь», - тот согласно кивает головой, понял, где надо ему остановиться.
А дальше автобус ушёл в сторону от видимого здания больницы и затерялся среди высотных зданий. Понял Гришка, что не туда его везут. И опять повторяет: надо Ихелово, госпиталь.
Теперь уже все пассажиры стали между собой разговаривать и что-то на иврите объяснять шофёру. Тот понял, сам он похож на араба. И показывает Распутину жестами: сиди, не надо выходить. И уже на обратном пути останавливается автобус в нужном месте: «Ихелово госпиталь». И показывает направление, куда ему надо идти. Денег водитель не взял: вроде его ошибка была.
Тут развилка двух дорог, многополосное движение. Так что сразу на другую сторону не перейдёшь: сложный переход. Хорошо, что на улице прохладно и машин мало. А так совсем бы взмок от пота Распутин. Хорошо, что есть у него запас времени. Он это учёл заранее, предположил, что может такое случиться: не у себя дома.
И в самой больнице он искал нужный ему корпус, где стоит пианино. Ошибался, возвращался и все же нашёл. Это верная для него примета. Но главное, что он всё ближе к своему сыну.
Так он добирался до реанимационной палаты. И когда прошёл комнату отдыха для приезжих людей, там и сейчас много людей ночевало, то понял, что следующая дверь его. Он уже на месте.
Дежурила миловидная медсестра, зовут её Анжела. Раньше жила она в России, где-то на юге страны. А потом волею судьбы переехала на ПМЖ в Израиль. По-русски говорит чисто, это её родной язык.
Она знала маму Саши, Диму, Таню, всегда была с ними искренна. Держалась, как со своими добрыми знакомыми, земляками. Дима уже говорил отцу о ней: он очень быстро с людьми сходится. И хвалил Анжелу: хорошо, что есть такие люди. Без них тяжело было бы жить на свете!
- Это очень хорошо, что вы приехали к Мише. Теперь ему легче будет. Он у вас наверно очень добрый, как и вы. Распутин удивлён: – А откуда ты, Анжела, это знаешь?
Миша лежит под наркозом, опутанный различными проводами и трубками, глаза его закрыты.
- Я уже не один год здесь работаю и столько людей видела на краю гибели, что сама удивляюсь, как моё сердце выдерживает. Тут оно должно быть каменным.
Мишу мне очень жалко. Я начинаю говорить, и он слышит меня. Из всех сестёр мой голос различает. Все врачи это заметили. А начинает шевелиться ему тяжело на одном месте лежать, могут пролежни быть, я с ним разговариваю, успокаиваю его. Говорю, что всё будет хорошо, что он в больнице находится и не надо ему волноваться. Сначала он не понимал, где находится. Наверно, думал, что на улице потерялся. И Миша успокаивается, слушается меня.
Потом Миша скажет отцу: «Меня всё время разрывали на части, тащили в разные стороны. Черные люди упорно цеплялись за меня. А Анжелка, она светлая была, меня им не отдавала. Там целая война была. Потом ты был со мной, и нам легче стало отбиваться. Я тебя всё время видел, папа.»
- Анжела, возьми шоколадку «Алёнка», это тебе из России подарок. Пусть тебе наша Родина сладкой покажется, как твои мечты, силы тебе добавит и счастья. За Мишу спасибо!
И книжку я тебе хочу подарить, что сам написал. Это моя девятая книга. Там и о Саше есть немного, и о Диме. Есть и о нашем далёком для вас Биробиджане, и об Израиле: я уже был здесь один раз.
Книга так и называется «Восток Дальний и Ближний». О нашей жизни и о наших людях там много чего написано. Сама почитаешь!
А вот эту мою книгу сказок «Сорок сороков» передай от меня Наталье Шапиро. Она заведующая этой больницей, или исполняет такие обязанности. Я плохо в этом разбираюсь, но не это главное.
Я ей многим обязан. Именно она прислала мне справку, что Миша находится в критическом состоянии. Сделала всё это быстро, без всяких чиновничьих проволочек. Понимала, как дорого время: сутки, часы, минуты. Когда никто этого не знает. И она тоже, что будет дальше?
Спасибо ей за её доброе сердце. Ещё ей низкий поклон от меня: здоровья и счастья желаю!
- Её на работе сегодня не будет, но я всё сделаю, как вы просите, обязательно передам.
Миша не шевелился, был под наркозом. Распутин подошёл к нему, погладил его голову. Задержал чуть руку. Пусть сын подпитается его чистой энергией. Он за всё лето и начало осени немало по тайге побродил. Как бы уже сжился с ней, и он мысленно просит её:
- Мама-природа, помоги моему сыну Мише, как мне всегда помогала. Дай ему силы выздороветь, как меня этой силой щедро оделяла. И не раз спасала меня от погибели. Спасибо тебе! Не обдели и сына моего Мишу своей щедростью и вниманием.
Распутин в церкви очень редко бывает. И не знает он молитв. Но тайга его другой мудрости научила: надо с душой всё говорить, если ты просишь без всякого обмана,  тогда Господь Бог поможет тебе обязательно. И Распутин в это верит.
Два часа пролетело быстро. Миша так и не открыл глаза. А в большом коридоре уже подкатили новый аппарат. Как понял Распутин, будут подключать к Мише: помогать ему жить.
Идёт Распутин к морю. Идёт автоматически, как у нас говорится, лишь бы идти. Мысли его где-то зависли в каком-то вакууме. Надо как-то самому выходить из этого состояния. Сейчас он передал свою энергию Саше. И завтра будет то же самое, надо будет много энергии.
Разделся Распутин и полез в море. Заплыл он подальше от берега. И на волнах качается. Но мысли его совсем о другом.
- Я сейчас весь в твоей власти, стихия, как уже не раз это было в моей жизни. Если я в чём-то виновен, то готов за это понести заслуженное наказание. Сейчас это возможно.
Мне надо себя испытать, нужна уверенность в себе. Прости, если что-то не так сказал. Ты мне всегда была как мать родная на протяжении всей моей жизни, стихия-вода.
Солнце греет Распутина, вода ласкает его тело и слышен шёпот моря: ты ещё долго будешь жить. А пока ты должен пройти свой путь, и Миша тоже. Это ваше испытание в жизни.
Добрался он до Диминого дома, попил чаю и прилёг отдохнуть. Полуденная жара уже даёт о себе знать. Да и вся обстановка не радостная. Хотя кот Василий встретил его у подъезда дома. И с ходу вцепился зубами в штанину, не пускает Гришку домой.
- Что, Василий, и тебе ласки хочется? - гладит он «продуманного» кота. – Ты действительно бесподобный кот, сам о себе беспокоишься. Но душа у тебя всё равно не на месте, и у меня тоже.
А кот всё трется о ноги Распутина, что-то своё говорит Распутину, успокаивает его: всё будет хорошо, добрый человек.
Потом позвонила Таня.
- Папа, я в обед буду у Миши и мама тоже. А вечером некому там быть. Что будем делать?
- Не переживай, Таня, я к Мише поеду. Дорогу я уже знаю, так что прогуляюсь под пальмами.
- Папа, ты смеёшься, но это же другой город, и даже другое государство. Я за тебя сильно переживаю. Но у меня работа, дом, семья. Ты сам всё понимаешь.
- Всё нормально, дочка, за меня не переживай. Я буду у Миши.
И он поехал туда вечером.
У Миши хорошего ничего не было, никаких перемен. Пробовали его выводить из наркоза и, похоже, что лёгкие отказывают, не справляются они. Опять он под наркозом лежит. Распутин погладил сына по голове. Подпитал его своей энергией. И в детстве он также возился с Мишей. Кормил, если надо было, мог и постирать одежду, если была такая необходимость. Никогда не разделял работу на мужскую и женскую. Нянчился, если была такая необходимость.
А сейчас надо просто сидеть возле Миши. Ничем он не может сыну помочь, и это для него самое обидное состояние. Так и сидел он возле Миши в своих раздумьях, пока его не попросила медсестра выйти из палаты: «Ваше время закончилось».
А на улице уже темнело. Огромные многоэтажные дома стали преображаться в каких-то монстров с выпученными огненными глазами, в любой момент готовых надвинуться на человека, раздавить его. Всё, что стало уже известным ему, переходы, дома, улицы, снова чужие для него и враждебные.
И даже дома Распутин не любил это сумрачное время. Тут надо или раньше выбираться из тайги, а если уж так получилось, что не успеваешь это сделать, то без всякой спешки надо готовиться к ночёвке. Запастись дровами, водой, устроить лежанку у костра. И самому смешно стало: Гриша, ты где?
Дома его встретил встревоженный Дима.
- Я весь испереживался, уже думал, что ты где-то потерялся. Звонил тебе, ты не отвечаешь. И кот твой возле подъезда всё сидел, ждал тебя. Тоже переживает, а увидел меня и о тебе спрашивает. Ты не поверишь, в лицо смотрит своими зелёными фарами и громко мяукает: папку зови. Прямо чудеса творятся с этим котом.
Сели кушать борщ, что наварил Распутин. Сын кушает и нахваливает: «Я сейчас, как дома побывал. Тут борщей никто не варит. Да и вообще это трата времени, а его тут и так мало».
Потом позвонил Фима Кельман.
- Как там дела у Миши? Моя Сафана уже все своих знакомых подняла на ноги. Всех объездила, хочет помочь Мише. Всё что в её силах, она делает, старается. И сказала, что будет рада, если мы с тобой встретимся у нас дома. Ещё звонили друзья про тебя спрашивали. Хотят видеть твои книги, что ты им передал. Спрашивали, чем они могут помочь тебе.
- Спасибо, Фима, завтра с утра я в больницу поеду, а что