как авиатехнику…. Он хороший, грамотный специалист. Не беспокойтесь, товарищ полковник, найдём самолёт, разберёмся.
Ну, в самом-то деле, не на луну же он улетел!
- Говоришь, не на луну…, так, где же он может быть, чёрт возьми?! Не заблудился же он на трёхсоткилометровом пространстве! Значит, что-то случилось с технической частью…. Разберись, майор, разберись, как только ты можешь. Сумей до результатов комиссии разобраться, иначе…
- Я понимаю командир, и поверьте мне, разберусь.
- Ладно, ступай…. Да, про двух механиков не забудь, - досказал полковник.
- Не забыл, товарищ полковник. Мы готовы к вылету.
- Иди, иди, - полковник жестом руки подтвердил сказанное им.
И вновь полковник нервно заходил по кабинету.
Мысли, одна другой горше, заполонили его голову, и подобрались к самому сердцу:
Что могло случиться с Игорем? Что случилось с самолётом? Куда он пропал?
Неожиданно какая-то мысль вдруг начала выдавливать из потока другие тревожные мысли. Эта мысль была о каком-то не завершённом деле, или не отданном приказе!
Что я упустил?
Он лихорадочно начал вспоминать свои отданные приказы, и ему показалось, что он не «напряг» медика.
Быстро подняв трубку, он рявкнул: «дежурный, срочно соедините меня с медпунктом!»
Через минуту в трубке раздалось: «Капитан Иванцова - слушаю Вас товарищ полковник».
Что же это я так…сорвался? - приструнил себя полковник. Надо держать себя в узде - я же командир.
Все они наблюдают за мной, оценивают мои поступки и слова, и даже тон, какими они сказаны… и, если я начну нервничать, то они сразу это почувствуют, и тогда…
Пересилив себя, он ровным, обыденно-спокойным голосом, произнёс:
- Елена Викторовна, подготовьте всё необходимое для оказания первой помощи…
- Ты…, Вы… думаете…, он пострадал? - в голосе военврача послышалась неподдельная тревога. Товарищ полковник…, папа, с Игорем что-то случилось?
Полковник по голосу дочери понял - глаза у капитана «на мокром месте».
- Елена Викторовна…, доченька, ничего с ним не случилось, это я так…, на всякий случай.
- Виктор Сергеевич, папа, возьми меня с собой, я должна…, - всхлипнула она, - я должна с тобой полететь, я должна…, - голос её прервался.
Полковник понял, дочь разрыдалась, и чтобы как-то успокоить её, зачастил:
- Леночка, доченька, ну не плачь, всё будет хорошо, найдётся Игорь…
Рыдания не прекращались. Затем, послышалось, как дочь сморкается в платочек, и опять рыдания.
- Прекратить слёзы лить! - голос полковника построжел, - ты же офицер! С тебя подчинённые пример должны брать, а ты… мокрое место развела! Прекратить рыдания!
- Папа…, но Игорь…, - всё ещё продолжая всхлипывать и сморкаться, продолжала дочь, - а вдруг… он… разбился?
- Ты это брось! Не выдумывай! Найдём мы Игоря - ничего с ним не случилось…, подумаешь, рация отказала, - Полковник успокаивал дочь, а сам уже знал, чувствовал сердцем что ли, с Игорем случилась беда.
Ах, эта любовь…, что она делает с человеком. Ну, как ей быть, если она любит, а её нет…, как? И, что я могу сделать, как помочь дочери? Что же ты девонька влюбилась-то в человека, который, ты же знаешь, любит другую девушку?
Эта мысль чуть не сбила его с избранного им пути. Он знал о её любви, и старался, как мог, уберечь дочурку от горя, но…. Ну, что он мог сделать - любви ведь не прикажешь своим командирским голосом - «Оставь дочь в покое!»
- Капитан, в поиске достаточно фельдшера с санитаром, - строго проговорил он, - а вы будьте наготове.
- У меня санблок всегда готов, Вы же знаете, товарищ полковник, - всё ещё шмыгая носом, ответила дочь.
- Знаю. Ладно, доча, мне пора, - полковник, вздохнув, положил трубку на рычаги.
Положив необходимые бумаги в планшет, стал натягивать на себя меховую куртку, и в это время зазвонил телефон внутренней связи.
С одной рукой в рукаве, он схватил трубку надеясь услышать, что самолёт вернулся, но лишь услышал - «Товарищ полковник, говорит дежурный синоптик. Осадков не ожидается. Погода обещает быть ясной и тихой. Видимость - не менее двадцати километров».
- Понял. Спасибо! - полковник положил трубку, и окончательно облачившись, покинул кабинет.
* * *
Вертолёт, утробно ревя двигателями, поднялся в воздух и направился в тундру…
А ещё через два часа пилот прокричал - «Вижу обломки самолёта!»
Полковник, внимательно наблюдавший за расстилавшейся перед глазами тундрой,
тоже увидел рассыпавшиеся на большом расстоянии обломки самолёта, и сердце его сжалось.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
* * *
Всем построиться в одну шеренгу с интервалом в пять шагов, отдал приказ командир части и, став в середину строя, добавил: будьте внимательны, нам нужно найти «Чёрный ящик» и, главное, пилота! Пошли ребята…
- Товарищ старшина! - подбежал к идущему чуть в стороне авиатехнику солдат. Я, кажется, что-то нашёл под обломком панели.
- Курочкин, когда что-то начинает казаться, надо креститься, - насмешливо ответил старшина. Ну, давай, докладывай.
- Пойдёмте, я покажу, - заволновался солдат-первогодок, - я, правда, его нашёл!
- Что ты нашёл?
- Ну, этот…, как его…, ящик, наверное.
- Так чего ты…! - голос старшины перешёл на повышенную тональность. Показывай, дурошлёп!
- Так я…, вот…, - солдат конфузливо замялся.
Механик, преодолевая снежный сугроб, направился к солдату.
- Где? Показывай!
Вдвоём, разгребя снег руками вокруг панели приборов, они попытались приподнять её, но не смогли.
- Товарищ майор! Товарищ майор! Мы нашли «Чёрный ящик»! - Позвал старшина замполита. Мы нашли его!
Солдаты, идущие рядом в шеренге, бросились на помощь.
Когда панель была поднята, помогавшие поднять панель солдаты, увидели прикреплённый к ней прибор.
Да, это был «Чёрный ящик» с разбившегося самолёта!
Ящик мы нашли, но пилота мы так и не отыскали, констатировал, подошедший к группе, полковник. Продолжать поиск!
Прочёсывая место падения самолёта, заглядывая под обломки и разгребая снег в подозрительных местах, солдаты и офицеры продолжили искать лётчика.
Но поиск ничего не дал. Лётчик не находился!
- Может волки его загрызли, - осторожно высказал своё мнение один из авиатехников.
- А где его кости? - возразил, рядом стоящий солдат-старослужащий, - скелета-то нет!
- Так они их по тундре растащили. Ищи-свищи теперь.
Жаль мужика…, хороший был лётчик, и человек хороший - словно эпитафия на надгробном камне, подумал каждый, из искавших его. Но, от судьбы, как от неё ни бегай, не уйдёшь!
А в другой группе кто-то предположил - наверное, он пошёл в гарнизон через тундру…, пешком.
Ну, ты, умник! - прикрикнули на него: самолёт в дребезги, а пилот живой! Тоже мне…. Точно - придурок, и не лечится!
Прекратить поиск! - отдал команду полковник. Возвращаемся на базу!
- Игорь Иванович! Что скажешь? - уже идя к вертолёту, спросил полковник.
- Мы загрузили в вертолёт самые нужные нам остатки от самолёта…, у себя поищем причину. У нас с собой нет необходимых приборов для анализа…, нужны: спектрограф…, ну, и другие.
- А, на… вскидку? Твоё мнение? - полковник даже остановился.
- Боюсь ошибиться, но…, Виктор Сергеевич…
- Да, давай уж, чего тянешь…
- Мне думается…, меня надо…отдать «под трибунал».
- Чттооо!!! - заорал полковник, и лицо его покраснело от неожиданного ответа своего заместителя по технической части.
- У самолёта…, мне так кажется…, нет, я почти уверен - закоротил силовой кабель и…
- Что, «и»?
- Все системы вышли из строя.
- Ааа, дублирующая система? - тихо, почти шёпотом, просипел командир части.
- С ней нужно разбираться…. «Чёрный ящик» покажет, что, да как.
- Ясно…. Игорь Иванович, ты твёрдо уверен в своих предположениях?
- Почти да!
- Ну, что ж, будем разбираться, - вздохнул полковник и, ещё раз вздохнув, повторил, - будем разбираться.
Часть третья
Найдёныш
Под крылом, покрытая снегом, белела и искрилась под неярким северным солнцем тундра. Куда не кинь взгляд всюду снег, снег, и лишь изредка на его фоне появлялись карликовые деревья или стада оленей. Но это предположение - с высоты полёта они лишь угадывались. А над головой на сотню километров, вплоть до далёкого горизонта, холодное северное небо.
В кабине было относительно тепло, а меховой комбинезон и унты из собачьего меха, не стесняя движений, придавали ощущение уверенности и защищённости.
Для Игоря полёт при пятидесятиградусном морозе был обычным делом, и он совершенно был уверен в благополучном его завершении: это был его пятидесятый, юбилейный вылет по штатному расписанию. Он вылетел один, без штурмана - он мог себе это позволить, так как полёт должен был быть несложным, а он всё-таки полковник - командир эскадрильи.
Согласно времени полёта самолёт покрыл расстояние уже в триста пятьдесят километров, прикинул Игорь - скоро точка возврата, и я увижу Машеньку. Родная, как я соскучился по тебе, если бы ты знала…
Под ровный, чуть слышный на такой скорости, гул турбин, он представил лицо любимой, и улыбка непроизвольно легла на его лицо.
Мечты о Машеньке неожиданно прервал голос руководителя полётов.
- Тринадцатый, - ответь «Казбеку», ответь «Казбеку».
- Слушаю «Казбек».
- Тринадцатый, через семнадцать минут разворот на сто восемьдесят градусов. Как проходит полёт?
- Я, тринадцатый. Полёт нормальный. Через семнадцать минут разворот на сто восемьдесят градусов, - продублировал он.
И вновь мысли о скорой встрече с Машенькой потекли в его сознании, превращаясь в видения и воспоминания.
Он вспомнил их первую встречу в электричке, затем, плавно, словно и не было долгого расставания, вновь увидел её за свадебным столом в Остоженке…, и их первый поцелуй…
Неожиданная, и такая непривычная в полёте тишина, прервала его грёзы и заставила бросить вопросительный взгляд на панель приборов: стрелки и индикаторы застыли в немом молчании!
«Чёрт, только этого мне не хватало! - прошептал он и, протянув руку, переключил тумблер на дублирующую систему.
Панель приборов продолжала молчать: стрелки даже не сдвинулись с места!
Спокойно! Спокойно! - прошептал Игорь, - и не такое проходили, справимся…
В кабине застыла напряжённая тишина: не слышался успокаивающий гул турбин, не пощёлкивал хронометр, лишь своё собственное дыхание слышал Игорь.
Полковник нажал на кнопку аварийного запуска двигателей - раз, другой, третий. Никакой реакции! Двигатели, неожиданно заглохшие, не хотели запускаться.
Самолёт стремительно терял высоту. Стрелка барометрического альтиметра, единственного прибора не связанного, по прихоти конструктора что ли, с электронным оборудованием самолёта, делая оборот за оборотом, быстро откусывала сначала километры, затем - метры.
- Казбек, я тринадцатый, у меня нештатная ситуация! Машина умерла, я падаю! Казбек, я падаю!
В ответ - тишина!
Сохранить машину! Сохранить машину… любой ценой… для проверки! - шептал полковник, двумя руками удерживая
