Цунами тоталитарной идеологии

Цунами тоталитарной идеологии

«Мои дети не смогут жить в мире без национал-социализма».

Слова, приписываемые фрау Геббельс – она их, по всей на то видимости, сколь бойко же произнесла именно как раз перед безбожно кощунственным отравлением всех шестерых своих детей.

1
Буквально издревле крайне так выпукло наблюдаемые, как и во всех пустых и праздных речах безмерно вездесущие мораль, этика и культура на самом-то деле являют собой донельзя непрочный, уж исключительно, внешний скелет фактически всякой человеческой натуры.
И как-никак, а считай каждая в этом мире личность, так или иначе, вполне неизбежно подвергается риску душевного тления, а то и гниения, и все это зачастую зависит разве что оттого, как это именно острые зубья жизни до чего безысходно вонзятся во всю чью-то горячую плоть и кровь.
И дело само собой разом тут вовсе-то безупречно же ясное, а именно что того или иного человека от большой беды может подчас уберечь один только тот самый так чисто нечаянный случай и никак и близко ничего кроме него.
Причем всем тем весьма разным людям и впрямь-то подчас на редкость везет не столь уж явно так редко.
Ну а как раз потому человек, сколь сходу не валящий все свои беды на одну ту исключительно злосчастную судьбу, безусловно может несмотря ни на что вполне уцелеть, да и вправду добиться в этой жизни более чем безусловно так должных успехов.
Однако важно же еще учесть и именно тот весьма на редкость существенный фактор!
Раз до чего безусловно для каждого индивидуума будет крайне вот на деле поистине важно как раз то самое на редкость безупречное же наличие дружеской и родственной поддержки со стороны всех тех так или иначе окружающих его людей.
В одиночку человеку более чем неизбежно намного труднее будет справляться с трудностями, а потому и все шансы его пойти ко дну в случае, когда у него вовсе нет никого того, кто действительно мог бы протянуть ему руку помощи сколь же значительно сами собой только ведь разом тогда возрастают.
А потому и заранее предсказуемая гибель всякого одинокого пловца, отчаянно борющегося с седыми бурунами суровых невзгод это один разве что вопрос времени и лишь один счастливый случай может позволить ему добраться до некоего далекого берега.
Да уж при всем том вокруг вроде бы и люди, но тот одинокий человек все равно, что как на необитаемом острове совершенно один одинешенек, причем иногда он может сколь яростно воспротивиться попытке увезти его оттуда силой…
Ну а как раз потому именно для того чтобы — это предприятие и впрямь на деле имело самый должный успех нужно будет разом еще найти именно тот единственно верный подход.
И ясное дело, что его можно нащупать разве что подойдя к этому вопросу весьма ведь обстоятельно и никак не впопыхах…
И, конечно, людям, выросшим в тепле, да ласке будет крайне так неуютно рядом с тем от кого вовсю же веет холодом самой бессердечной отчужденности.
Да только коли при всем том никак так в кому-то нет той на редкость откровенной враждебности то тогда всего-то, что надо будет разве что запастись же терпением и ждать изменений к чему-либо весьма вот еще наилучшему.
И те изменения скорее всего явно придут поскольку всякая людская натура довольно-то отходчивая, и надо бы совсем так никак не давить на мозг человека со всей высоты вполне верно обустроенного своего общего благополучия.
Да и принять его надо бы именно полностью уж всей душой, а это можно сделать даже и договорившись встретиться где-нибудь на скамеечке не оставляя при этом никаких своих координат.
И главным тут будет до конца раскрыть свою душу и искренне заинтересоваться чужими проблемами.
Причем коли человек не зудит о них день за днем и никак не пытается прикрыть своим несветлым прошлым всяческие исподтишка делаемые им грязные подлости, то тогда — это будет именно тот тяжкий крест который всего-то навсего кому-либо еще явно придется затем нести…
И главное никто ведь себе ту еще первоначальную судьбу не выбирает…     
То есть тем наиболее существенным преимуществом перед кем-либо другим на редкость запросто может вполне оказаться одна лишь безупречно наилучшая атмосфера, в которой человеку и впрямь довелось все его светлое детство жить и до чего беспрестанно здравствовать.
А между тем все это и близко никак уж не появляется просто так из сущего ничего.
Нечто подобное должно было неизменно как есть оказаться, более чем загодя заранее же оплачено потом и кровью нескольких предыдущих поколений.
Потому как вовсе не могло оно быть, сколь разом на самом деле получено непосредственно в дар от Господа Бога.
Но есть между тем и те представители интеллектуальной среды, которые в самой широкой манере мысленно же отделяют самих себя от всего того остального человечества.
На раз фактически делая из него один только навоз, который и должен будет со временем попросту начисто сгореть в топке, куда и впрямь неимоверно наилучшего куда явно вот само собою поболее светлого грядущего.
Причем чего-либо подобное должно было возникнуть само собой и разве именно потому, что вполне, видите ли, ныне назрела пора исключительно яростных перемен во всей той сколь многогрешной человеческой натуре.
Хотя это как раз именно из липкой пыли и грязи сегодняшнего дня и нужно было бы вылепить нового Адама дня грядущего, а вовсе не выдумывать его с того самого как он есть белоснежно чистого же листа.
Причем — это, как раз-таки именно в связи с тем обстоятельством, что неземной свет доброго будущего стал таким ведь нестерпимо ярким на этой черной земле и стало до того много людей вдоль и поперек совершенно измазанных в копоти и диких нечистотах.
Ну а коли бы кто-то до чего старательно из-за всех своих сил весьма поспешно бы не выдумывал тот невообразимо яркий день грядущий…
То уж может быть тот и сам собою мог бы как есть давно еще сходу на деле разом сам так собой ныне ведь и настать.
Причем тот искусно созданный рай на этой земле явно уж никогда не сможет отменить считай что единственно же общий для всех нас конец.
А потому смерть и жизнь всегда будут идти рука об руку, но их широкий шаг откровенно окажется всецело так до конца соразмерен именно как раз тому насколько образованное общество будет хоть как-либо вообще готово по временам как есть действительно же наклониться и вдумчиво присмотреться ко всяким отвратительно грязным реалиям житейского быта.
Причем проделать нечто подобное кое-кому вполне бы надо никак не для того чтобы непременно так еще стать сколь еще ниже и впрямь-таки на деле приземистее.
Нет уж только лишь ради того дабы совсем безо всякого содрогания весьма старательно на деле прибрать весь тот гнилой мусор, о который кое-кто совсем ненароком будет способен сходу же так невольно до чего совсем так ненароком разом споткнуться.
Ну а именно потому и упасть всем светлым ликом в ту ничем вовсе несмываемую житейскую грязь.
Но кому-то вот легче всего будет смотреть только вперед и ввысь, а там всегда все чисто и более чем божественно же величественно.
А между тем как раз то самое обстоятельство, что технический прогресс явно так приблизил к нам звезды, и сделал видимыми мельчайшие молекулы, и создало все условия к тому, чтобы людей обездоленных и заброшенных стало и сколь значительно больше, чем их было когда-то вот некогда действительно ранее.
И происходит это именно из-за того, что будучи приподнят кверху взгляд человека начисто же затем разом отучается видеть все то что на редкость назойливо подчас мельтешит где-то там весьма далеко так внизу.
Ну а кроме того новое время стало эпохой страшных глобальных катастроф, а они до чего еще явственно оказывают на всякую человеческую натуру самый же чудовищно отрицательный эффект.
Да и вообще носят они при всем том исключительно так сколь еще долгоиграющий характер.
Нет, конечно и некогда ранее ведь точно также существовали гигантские волны, считай до самого дна иссушающей души безнадежно лютой ненависти.
Да вот, однако во времена всей той вконец убеленной сединой старины и близко еще не было столь целенаправленного отрицания всего того хоть сколько-то человеческого у того врага, что отныне явно уж вовсе совсем перестал быть как есть еще всяким творением божьим.
Ну а следовательно с ним разом и надлежало вот поступить как с демоном в том еще чисто разве что исключительно мнимом человеческом обличье.     
То есть некогда ранее даже и тот наиболее лютый враг в любом случае все-таки как-никак оставался вполне ведь живым человеком.
Ну а ныне он стал в чьих-то глазах разве что самой страшной поганью, которую и впрямь надо бы всю до конца целиком истребить, да и под самый тот ее горький же корень.
Причем в том темном словно своды подземелья исключительно мрачном прошлом самое как есть полноценное же лишение врагов несущих смерть всего вот вообще человеческого было на редкость откровенно так весьма большой редкостью.
Даже и при религиозных войнах степень враждебности никогда при всем том накале страстей вовсе не доходила до такого самого же безнадежно осатанелого желания попросту раз и навсегда очистить эту крайне благодатную землю от всякого дьявольского семени.
То есть, может быть те или иные наиболее ретивые фанатики о чем-либо подобном и вправду ведь думали, но основная масса народа совсем не горела жаждой истребления всех гугенотов до самого как есть считай распоследнего из их числа.           
Да только в новые времена стало уж разом хватать одного того еще донельзя броского и липкого слова и все то яростно уничтожаемое исключительно мнимое зло незамедлительно перевоплощало до чего многих и многих живых людей в тот как есть совсем ничтожный мусор, который было бы истинно во грех сходу не вымести вон.
А потому и сама смерть тогда перестала быть хоть сколько-то наглядно и впрямь-таки весьма избирательной…
И те самым коренным образом подлежащие истреблению люди при этом никак так не становятся жалкими скотами.
Нет дело тут будет вовсе не в том, а попросту более уж сколь еще явно не видят новоявленные властители чужих судеб в тех кем-то никак так не дрожащей рукой кружочком обведенных личностях хотя бы одного вообще человека…
А следовательно крайне резкие повороты судьбы в жизни всего существующего общества уж до чего только крайне вредны для буквально всякой общественной морали.     
И все это именно так чисто уж явно поскольку, что фактически так любое начисто подчас разрушающее сами основы этических норм внешнее воздействие исключительно так поболее сходу отягощает все те весьма давнишние задушевные недостатки…
Да и вообще необходимо иметь в виду, что сходу вот разом поменять надо бы никак не весь строй общества, а только лишь того самого полностью так отдельного человека.
То есть, для вполне всесторонне благоразумного развития индивидуальности любого представителя той или иной общественной среды нужно бы научиться обоюдовыгодному взаимопроникновению частного и общего.
Да вот еще и безо всякого насилия одного над другим.     
Ну а всяческая сколь безбожно слепая массовость только и наплодит из людей одних разве что совсем же безынициативных муравьев!
Да и