бы еще уж должно вот осуществиться исключительно как-никак, а разве что, потому что у тех и впрямь вкривь и вкось искривленных, словно ржавые гвозди людей, никаких слюнявых сомнений по поводу избранного пути уж и близко затем не в едином глазу совершенно так тогда не возникло.
А именно поэтому, руководствуясь единой, словно свежевспаханное колхозное поле железной логикой большевистская когорта тогда и рассматривала бы абсолютно любые свои действия в одном-то свете донельзя острой необходимости весьма четкого сохранения правильного баланса между достаточно скромными ресурсами планеты и тем и по сей день порочно появляющимся на белый свет родом людским.
А только потому и до чего правомочно будет чисто так исходя из тех достаточно веских предположений весьма уж сходу, предугадать, что, это никакая там иная, а разве что данная концепция устранения проблемы перенаселения всего Земного шара, вовсе вот непременно тогда сколь явно и возобладала.
Ну, а в свете всего того доселе вышеизложенного и было бы сколь незамедлительно разом принято то сколь непременно так чисто же единогласное и судьбоносное решение на том чисто гипотетически вполне реально некогда проведенном общемировом пленуме ЦК.
Ну а прозывалось бы оно именно так: «О мерах по самому насущному предотвращению дальнейшего продолжения этой-то нынешней до чего чрезвычайно гибельной ситуации».
То есть, в тех отчаянно нелегких для всей большевистской власти условиях, когда то невероятно прожорливое население всей планеты срочно бы как-никак, а явно потребовалось попросту сколь еще неминуемо начать решительно сокращать, эта власть более чем закономерно и пришла бы к «светлой идее» насильственной кастрации большей части новорожденных лиц мужского пола.
И ведь все это совсем обезличенно верно тогда бы осуществлялось разве что именно ради истинно наилучшего будущего всего человечества, поскольку то, как есть необычайно обильное деторождение во всем том дальнейшем попросту вот и грозило выразиться в том самом отъявленно сумасшедшем переизбытке вечно голодных ртов.
Причем любое сопротивление было бы донельзя жесточайше сходу подавлено и растоптано кирзовыми сапогами привилегированных частей отныне уж только считай единственной в мире коммунистической гвардии.
И главное, именно этакого недюжего ума бравые действия, и были бы сколь естественно разом и призваны, до чего незамедлительно остановить, то чудовищно же бесконтрольное увеличение всей человеческой биомассы, которая при коммунизме точно бы жила (как и понятно) в безупречно полнейшей идиллии с довольно скромными ресурсами всей нашей планеты.
Причем то-то и оно, что значительно хуже подлых фашистов в этом вопросе самую что ни на есть весьма суровую принципиальность могли бы проявить именно те буквально-то доверху переполненные верой в свой светлый путь милые господа товарищи!
И уж довелось бы им при этом быть еще похуже, как раз вот только потому, что были они дико враждебны всем, кто хоть на секунду позволял себе касаться острыми иглами критики хоть каких-либо суровых догматов их идеологии.
В то время как в том еще отчаянно злом нацистском государстве отдельные оговорки этак строго явно не преследовались.
Да и вообще при всей весьма отчаянно лютой своей преступности тот же нацизм извращенно и аморально весьма обиходно и крайне ведь выхолощено только-то разве что некогда и пожелал одного лишь донельзя всеобъемлющего добра.
Правда добро это всецело предназначалось для одних лишь своих людей, а именно представителей той чисто арийской нации или максимум более-менее хоть сколько-то родственным ей народам.
Ну а большевики всею силой серого ума до чего доблестно пожелали именно своей родной отчизне одного лишь совсем ведь никак небезызвестного и всеобъемлющего вырождения…
4
Большевиками безостановочно двигало одно только более чем явственное стремление именно что ко всем, тем чисто так на редкость максимально (дутым) успехам, и вовсе не менее сколь однозначному перерождению всего рода людского в сплошное и полностью совсем и впрямь вот совсем безмозглое быдло.
То, что Варлам Тихонович Шаламов в его «Колымских рассказах» совершенно ошибочно называет «канцелярской выдумкой» на самом-то деле являлось до чего и впрямь прагматичной политикой государства, что была разве что только-то однозначно нацелена на одно лишь грядущее и вполне всеобъемлющее вырождение нации.
Вот она яркая цитата из его «Колымских рассказов».
«Если уж к ним относятся как к рабочей скотине, то и в вопросах рациона надо быть более последовательным, а не держаться какой-либо арифметической средней канцелярской выдумки. Эта страшная средняя в лучшем случае была выгодна только малорослым, и действительно, малорослые доходили позже других».
Как говорится, если до самого конца сколь уж беспроигрышно разом начать сходу изыскивать наиболее скрытые устремления всего того новоявленного тоталитарного общества, то вернее всего это уж проявит себя как раз именно там, где у него и вправду как-никак на деле имелось наиболее полноценно максимальная и всесильная власть…
*Причем есть в России этакие люди, которые явно только и замечают те тысячи евреев, что заседали в сталинском правительстве, «верой и правдой» несли службу в системе НКВД, а заодно и в управлении Гулага было их действительно не так и мало.
Да только те сотни тысяч расстрелянных и совсем ни за что посаженных евреев эти же самые люди замечать попросту уж никак нисколько вовсе-то не желают.
А между тем среди тех евреев вполне хватало, в том числе и таких, что на воле вольной были полностью законопослушными гражданами…
Да только после тех нескольких лет их пребывания в Гулаге, они еще обязательно бы устроили (имей они подобную возможность) евреям работникам НКВД настолько изощренную казнь, до которой никто из братьев славян никогда и близко бы попросту совсем не додумался*.
5
Причем до чего тягостно возвращаясь к нашим баранам…
Нет, давно бы пора бы раз и навсегда изъять из обращения всякую мысль о некоей более чем простой и чисто аморфной тупости отъявленно дьявольской большевистской заразы к тому же донельзя еще и пропитанной безнадежно скотской идеологией…
Эта власть была по-своему очень даже мудра и начала, она действительно вырождаться разве что вместе со всем чужим ей великим народом.
Виктор Астафьев являвшийся плотью от плоти всего того всецело родного ему общества в его книге «Царь рыба» вполне наглядно, совсем не жалея на то черных красок, сколь живописно описывает сущую деградацию широчайших северных просторов его некогда благодатной… вширь необъятной даже и на карте - северной родины.
Вот он тот весьма конкретный пример его глубоко прочувствованного мироощущения.
Виктор Астафьев «Царь рыба».
«…а начальник строительства требует продукции, на каждой оперативке брякает по столу: "Нам завезли достаточно человеческого материала, но добыча руды тормозится. Доставленный на всю зиму человеческий материал несоразмерно убывает, и если так будет продолжаться, я из вас самих, итээровцев, вохры и всяких других придурков, сделаю человеческий материал!"
Много людей пало в ту зиму. Но с весны караван за караваном тащили по Енисею вместо убывших на тот свет свежий человеческий материал. По стране катилась волна арестов и выселений, массовых арестов врагов народа, вредителей, кулацких и других вредных элементов».
Люди довольно уж быстро (после революции) совершенно так разом попросту перестали быть хоть сколько-то вообще живыми людьми…
И ясно, словно божий день, что общемировая диктатура, глупая, яростная, как следует подкованная в одном лишь ярком техническом смысле, в конце концов, вообще перестала бы их считать за какой-либо живой материал, к чему вполне наблюдались всецело наглядные тенденции, причем как раз еще в те самые незабвенные 20 годы прошлого столетия.
6
И может, конечно, все это одни лишь всецело уж полностью досужие домыслы автора, да только вот, однако совсем недавно российская цензура и впрямь ДО ЧЕГО только милостиво так соизволила явно разрешить несколько дополнить книгу Ивана Ефремова теми двумя некогда ранее (навсегда) напрочь изъятыми из нее отрывками текста.
Наверное, на наш сегодняшний день, все те «мысли праведные» о той единственно верной, а потому и на редкость доблестно же лихо захватывающей ключевые позиции общемировой диктатуре пролетариата в Кремле, и впрямь-то отныне попросту донельзя своевременно совсем бессильно разом вот попросту выдохлись.
Солдатские портяночные духи мировой революции, явно этак до чего ныне совсем окончательно превратились в гниющий тлен на свалке общемировой вполне благополучно всех нас разом минувшей истории…
Иван Ефремов «Час быка»
«Родис узнала о массовых отравлениях, убавлявших население по воле владык, когда истощенным производительным силам планеты не требовалось прежнее множество рабочих. И наоборот, о принудительном искусственном осеменении женщин в эпохи, когда они отказывались рожать детей на скорую смерть, а бесстрашные подвижники – врачи и биологи – распространяли среди них нужные средства. О трагедии самых прекрасных и здоровых девушек, отобранных, как скот, и содержавшихся в специальных лагерях – фабриках для производства детей».
Там же.
«Безмерная людская глупость не дает возможности понять истинную природу несчастий. С помощью наших аппаратов и химикалий мы вбиваем в тупые головы основные решения социальных проблем. По заданию великого и мудрого Чойо Чагаса мы создали гипнотического змея, раскрывающего замыслы врагов государства. Наш институт изготовил машины для насыщения воздуха могущественными успокоителями и галлюциногенами, ничтожное количество которых способно изменить ход мыслей самого отчаявшегося человека и примирить его с невзгодами и даже смертью…»
7
И вот неужели именно за этим и надо было до чего только мучительно голодать, да и всем тем как есть вовсе-то незадачливым кагалом, так и роиться вокруг сказочно уродливой идеи всеобщего тотального исключительно же разве что только наружно и выраженного равенства?
Да и нуждалось ли то дореволюционное общество в тех самых никак несуразно и яростно сколь весьма вот скоропалительно всесокрушающих переменах?
Ответ на этот вопрос следует поискать в том же «Часе Быка» Ивана Ефремова.
«Ведь ничего не изменится, если принять доктрину, противоположную предыдущей, перестроить психологию, приспособиться. Пройдет время, все рухнет, причиняя неисчислимые беды».
И из всего этого будет вполне еще возможно сделать разве что только тот безупречно здравый и совсем чисто житейски определенный, да и весьма строгий чисто так именно окончательный вывод.
Уж в чем человеческое общество от века действительно нуждалось, а, между тем, и теперь в точности именно в том явно испытывает никак невпример всему тому прочему донельзя острую нужду заключено в одном лишь как есть довольно-то существенном подъеме можно вот сказать чисто всеобщего уровня всей своей духовности и культуры.
8
И это как раз именно тогда, несмотря на то, что быть
