основываясь на исследованиях профессора Гавайского университета Дэвида Э. Стэннарда, называет цифру от двух до ста миллионов человек – но, учитывая площадь обеих Америк, вряд ли стоит сомневаться, что счёт тогда шёл менее, чем на десятки миллионов жизней.
Здесь у любого, мало-мальски думающего, человека не может не возникнуть одного закономерного вопроса: секунду, но как же так – ведь индейцев было гораздо больше, чем белых, и они, естественно, тоже не сидели, сложа руки? Как же смогли завоеватели всего лишь из шести европейских держав, общая площадь которых совокупно в 5(!) раз меньше площади одних только сегодняшних США, а тогдашнее население по численности действительно уступало населению Западного полушария в разы (если не в десятки раз), всего за четыре столетия колонизации захватить два гигантских континента к западу от Атлантического океана – и это, уж не говоря об аналогичных захватах в Азии, Африке и Австралии? Ведь индейцы были искусными воинами, закалёнными в боях различных племён друг с другом, они воевали на своей земле – то есть прекрасно знали места своего обитания и всегда могли использовать особенности их рельефа против своего врага: к примеру, оказываясь на открытой местности, противник всегда будет в заведомо менее выгодной ситуации, нежели те, кто прячется за стволами деревьев в лесу либо вершинами холмов, с которых на расстояние полёта стрелы прекрасно простреливается вся долина. Краснокожие жили на этих землях сотни лет, они прекрасно умели маскироваться, знали все проходы и потому могли запросто осилить пути, непроходимые для самого искусного в таких делах европейца. Отставание в оружии, в конце концов, тоже было ликвидировано – в знаменитом романе Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан» могиканин Чингачгук уже так же ловко управляется с ружьём, как и с луком со стрелами. И всё же многомиллионная цивилизация индейцев в итоге оказалась бессильна против гораздо меньшей их по числу армии завоевателей – ситуация, в которой, по сути, шакал свалил буйвола, исторический парадокс, «копилку» которых я открыл ещё в теории Нормы – парадокс, которого на самом деле точно также не было. Дабы разглядеть главную причину поражения краснокожих в их противостоянии с «длинными ножами», перенесёмся на некоторое время с Американского континента в Евразию, а точнее – на нашу с вами Родину. Как известно, за тысячу с лишним лет своего существования Русь никому не покорялась – убрались восвояси, несолоно хлебавши, и «псы-рыцари» Ливонского ордена, и поляки Сигизмунда III, и шведы Карла VII, и «Великая армия» Наполеона, и любители губных гармошек Адольфа Гитлера. И лишь один эпизод нашей военной истории стал исключением из этого правила – я думаю, вы уже догадались, что речь идёт о знаменитом Монгольском нашествии на Русь, когда родина наших далёких предков едва не прекратила своё существование. И в тот раз тоже гораздо меньшее по численности войско Бату-хана, вошедшего в российскую историю под именем Батый, одержало верх над казавшимися несокрушимыми дружинами русских князей, и причина такого была незамысловата: наследники Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха допустили раскол прежнего единого государства (как описывал то время летописец – «…разодралась вся земля Русская…»), к середине ХII столетия былая Киевская Русь распалась на отдельные княжества, каждое из которых не признавало власть Киева. С приходом завоевателей князья не помогали друг другу, каждый сидел и ждал, что монголы разорят владения соседей, а их не тронут, как не раз бывало во время прошлых половецких набегов. В частности, Рязани, которая, как известно, первой подверглась удару захватчиков, владимирский и черниговский князья отказали в помощи, когда же опомнились и послали войско, было уже поздно: Рязань пала, рязанские полки были разбиты, в силу чего позднее Бату уже проще было справиться с владимирской и черниговской ратью. Война с монголами тогда, по сути, была проиграна, и тот факт, что славян в итоге не истребили подчистую, стал результатом просто сказочного везения: измотанная многочисленными битвами армия Бату повернула назад, не дойдя каких-то 100 километров до последнего на их пути крупного русского города – Новгорода – иначе сегодня политическая карта Евразийского континента, возможно, выглядела бы совсем иначе. Вот так отсутствие единого государства и единого правителя едва не положило конец существованию одной из величайших наций в мире. (К чести Руси, этот тяжёлый урок был ею усвоен: по окончании монгольского ига в XV столетии государь Иван Васильевич начал, а веком позднее его внук Иван Грозный продолжил и во многом завершил знаменитое «собирание земель русских» - создание единого государства, которое уже больше в своей истории никому не позволило себя завоевать.) Уловили, для чего я привёл эту аналогию? Точно так же не было и намёка на хоть какое-то единство у краснокожих обитателей обеих Америк: тот же Джеймс Фенимор Купер с живостью повествует, как постоянно воевали между собой племена делаваров (по имени которых, кстати, и был назван американский штат Делавэр) и ирокезов, как то и дело нападали друг на друга сиу и пауни. Редко выдавалось десятилетие, когда команчи ни разу не сошлись бы в кровавых распрях с племенами апачей, пауни, навахо – и этот список можно продолжать ещё очень и очень долго. Прибывшие на американский континент европейцы быстро «просекли» такую особенность в отношениях различных племён аборигенов – и дальше в ход пошла та самая, испытанная и проверенная за много веков, тактика «разделяй и властвуй». Подкупленный ирокезский воин, замаскировав себя под делавара, убивал кого-нибудь из своих сородичей – между племенами вспыхивала кровавая междоусобица, к финалу которой, когда оба племени были по максимуму измотаны и обескровлены противостоянием, на сцену вдруг внезапно выходили вооружённые отряды европейцев, с лёгкостью подчистую истребляя последних, оставшихся в живых, индейцев обоих племён, уже не способных оказать серьёзного сопротивления – истребляя без особых потерь в своих рядах. Так, раз за разом, «бледнолицый Давид» постепенно и одолел «краснокожего Голиафа». Отсутствие ЕДИНСТВА перед лицом общего врага стало тем роковым просчётом вроде бы мудрых индейских вождей и старейшин, который и вынес в итоге цивилизации аборигенов Западного полушария смертный приговор.
Итак, звезда Чингачгуков и Виннету закатилась – и кто же на Американском континенте пришёл им на смену? Тот, кто с удовольствием выменивал у наивных индейцев жемчуг и золото на стеклянные бусы и грошовые зеркала, тот, кто считал вполне приемлемым сделать другого человека рабом или даже просто убить его только потому, что тот не принадлежит к его народу либо же занимает место под солнцем, нужное новому хозяину. Тот, кто с лучезарной улыбкой на губах, прекрасно зная, к чему это приведёт, преподносил в дар индейцам одеяла, заражённые смертельными болезнями, от которых у краснокожих не было лекарств, тот, кто мастерил из кожи убитых индейских женщин кисеты и хвастался количеством отрубленных носов и ушей своих врагов, тот, кто облагал коренных жителей непомерными налогами, а если «план» не выполнялся – отрубал неплательщикам руки и отправлял умирать в свою деревню, тот, кто отравлял стрихнином питьевую воду в индейских деревнях, вызывая смерти тысяч их жителей. Тот, кто не гнушался принимать законы (знаменитая «Доктрина открытия», на основании которой потом с подачи 7-го президента США Эндрю Джексона будет принят «Закон о выселении индейцев»), на основании которых исконные земли коренных жителей Западного полушария уже как бы им не принадлежали, а сами обитатели этих земель подлежали выселению в пустые и бесплодные земли западнее реки Миссисипи, где, естественно, большинство этих самых выселяемых людей ждала голодная смерть – предтечи последующего создания легендарных индейских резерваций, существующих и поныне и, по сути, являющихся самыми настоящими концлагерями для тех, кого колониальная Фемида признала неполноценным. Мировая история именует краснокожих жителей Американского континента дикарями, но эти «дикари» никогда не опускались до истребления безоружных стариков, женщин, детей – того, что для белых колонизаторов было в порядке вещей, на что они шли, не раздумывая. Если бы сегодня можно было каким-то образом инициировать полноценное расследование всех злодеяний европейских переселенцев в Западном полушарии – я бы нисколько не удивился, когда бы по итогам такого расследования их масштаб превзошёл даже то, что сотворили в ХХ столетии в Европе нацисты Адольфа Гитлера. Как в двух словах поименовать тех, чей портрет я только что обрисовал? Основу русской нации составляли воины-защитники и хлеборобы, основу же новоиспечённой американской – торговцы и головорезы, как бы ни старалась сегодняшняя звёзднополосатая держава обойти вниманием сей неприглядный факт. Естественно, что не все поголовно были такими – среди переселенцев попадались и достойные, истинные хозяйственники и производители, без которых построение любого, хоть сколько-нибудь нормального государства просто невозможно, но – настолько мала была их доля в общем ущербном генофонде тех, чьих потомков в недалёком будущем будут называть «янки», что решающего значения на общий итоговый «результат», о котором я буду писать дальше, они не оказали. Достойные люди по принципу «белых ворон» просто потонули во всей этой массе тех, кто в грабеже и убийстве себе подобных не видел ровным счётом ничего предосудительного. И генофонд торговцев и головорезов в итоге неизбежно предопределил, какое государство и какую нацию такой народ создаст…
Здесь, я думаю, необходимо пояснить, для чего я завёл повествование о генофонде и жизненных принципах нации по ту сторону океана. Жизнь в естественных для перенаселённой Европы войнах отучила европейцев от какой бы то ни было сентиментальности: решение всех вопросов на основе принципа: «Кто сильнее – тот и прав!» давно уже в ментальности большинства обитателей Старого Света стало жизненным кредо, аксиомой, не подлежащей сомнению. Я не знаю, кто и когда заразил европейские натуры вирусом безумного торгашества: видимо, большинство населения тогдашней Европы, вследствие всё той же её перенаселённости живя в вековой, беспросветной нищете, безумно комплексовало при виде той непомерной роскоши, в которой, в пику им, купалась элита. Нищета всегда пестует аморальность: желание любым способом разбогатеть превратилось в идею фикс, человек из простолюдинов, изворотливостью и ловкачеством сколотивший состояние, волей-неволей вызывал восхищение, независимо от того, насколько можно было назвать порядочными способы, с помощью которых он достиг желаемого – восхищение как у мужчин, ищущих ответа на вопрос, к чему в этой жизни стоит стремиться, так и у женщин, инстинктивно ищущих для себя наиболее удачную партию. Так беспринципный торгаш значительно потеснил в европейских умах и сердцах благородного, честного труженика и практически
