Последняя попытка

гости и хозяин вели разговоры о том, как лекарю наладить хозяйство. Купец посоветовал  "прикупить мужиков, две-три семьи", и все наладится. Как только они оказались дома, Элиас обратился к Ксавье с вопросом, что все это значит. Тот объяснил, что ему предложили купить рабов. Рабов? Элиас возмущался. Здесь рабы! Ксавье убеждал его, что все зависит от того, как мы к ним относимся. Может быть, для кого-то это будет переменой жизни к лучшему. По мнению Ксавье в обществе с таким укладом немыслимо радикально  изменить жизнь. Можно лишь постепенно понемногу улучшать жизнь отдельных людей.
Вот так к его списку грехов добавился еще один: он рабовладелец. Прелестно!

В доме появились слуги: хороший конюх (очень любил животных!), повариха, как скоро выяснилось, очень хорошая (странно, здесь  это считалось исключительно женским занятием), еще несколько человек. По двору бегали двое ребятишек. Как-то сами собой стали чистыми полы (ах, какие здесь были деревянные полы!), всегда был сытный и вкусный обед, были чистыми постели и выстирано белье.

Зимний день короток, а ночь длинна. Вечерами Элиас читал, сидя со свечой. Он не привык рано ложиться спать. Из Франции они привезли с собой много книг. Все чаще Элиас обращался к Вийону. Ему казалось, что  эти стихи про него и для него.



Ну, разве эти строки не про него?

У Элиаса не шла из ума соседка. Несколько раз он видел ее в церкви.

В конце зимы у русских веселый праздник, Масленица, эквивалент европейского Карнавала. Катание на санях.  Украшают даже лошадиную упряжь, к дуге подвешивают колокольчики. В воздухе стоит звон, смех, веселые крики. Катается преимущественно молодежь, люди постарше только любуются катаниями. А дети катаются на маленьких саночках с горы. Жано был в восторге. Устраивают народные гуляния, угощения. Элиас по достоинству оценил главное блюдо русской Масленицы: блины. Все понятно, круглые лепешки – символ солнца. А вкусно!

Но было кое-что, чего Элиас не только не знал, а даже не предполагал: оказывается, во время Масленицы русские устраивают массовые побоища. Жано прибежал и позвал его посмотреть. Состояние, близкое к шоку. Это не спортивная борьба, это массовое нанесение увечий!

После этого безобразия у него было столько работы! Он вправлял выбитые запястья и плечи, зашивал разбитые брови и скулы, фиксировал переломы. Разбитые носы не шли в счет. Элиас очень удивлялся, что далеко не все пострадавшие обращались к нему за помощью.

После Масленицы наступил пост. В этот период не разрешалось никакого веселья, нельзя было есть мясную пищу. Элиас и Ксавье потихоньку забирались в погреб и таскали оттуда колбасу и куски окорока. Безобразие, конечно…

Однажды кухарка застукала его в погребе. На месте преступления. К большому удивлению Элиаса она не стала бросать на него, как всегда, гневные взгляды, а попросила лекарства. Он поинтересовался, какого ей лекарства. Женщина поправила платок и, вздохнув, ответила, что ей нужна мазь от ушибов. Откуда у нее ушибы? Но мазь нужна была не кухарке. Поколебавшись, она сказала, что это для соседки, Анны Степановны.

Элиас удивился, почему соседка не обратилась к нему сама. Кто же там упал? Опять сосед свалился с лестницы? Объяснение, которое последовало, повергло его в шок. Сосед избил свою жену. Сначала Элиас не мог вообще ничего выговорить. Видя его изумление, кухарка простыми русскими словами объяснила хозяину, что в России все бьют своих жен. Чего такого-то? В этом коротеньком вопросе было даже что-то вроде оправдания этой дикости.

Элиас призвал  Ксавье. Тот прочитал ему лекцию о нравах русских. Элиас долго молча сидел, глядя в пол. Потом он поднялся, ушел к себе в кабинет, приготовил мазь и велел кухарке отнести лекарство соседке.

Как смела эта старая скотина бить слабую женщину! Вызвать его на дуэль? Где-то внутри Элиаса что-то говорило ему, что он  не простит этого соседу. Ксавье уверял, что сосед не примет вызова, здесь это не принято. А, кроме того, не принято вмешиваться в чужие дела, так это здесь называется. Через несколько дней Жано, вернувшийся с улицы, сказал, что встретил соседку, она дала ему горсть орехов и поцеловала его в лоб, а когда наклонялась, шепнула, чтобы он передал дядюшке, Элиасу, то есть, спасибо.

Видимо купец обнаружил у жены баночку с мазью. Это вызвало его ярость, и последовал новый скандал. Кухарка опять шепнула Элиасу, что Анне Степановне совсем плохо.

Элиас столкнулся с соседом на базарной площади. Сосед, которого сопровождали брат и двое мужиков, пошел на лекаря, словно африканский слон. Он ухватил Элиаса за воротник шубы и хотел встряхнуть его. Бедный, какое разочарование он испытал! Когда Элиас, не слишком напрягаясь, сбросил его руки, купец прошипел, прищурив маленькие глазки: -  "Не суйся в чужую жизнь, без носа останешься!"

Элиас был безумно рассержен. Конечно, он не испугался угроз этого старого дурака, но вот серые глаза под густыми бровями частенько вспоминались ему. Бедная женщина! Ксавье уверял его, что ничего поделать нельзя.

Началась весна. Сначала, когда снег растаял, и стало ясно, что больше не будет холодно, пейзаж и в городе, и в деревне был черно-белый, а потом постепенно стало казаться, что верхушки пока еще голых деревьев окутываются каким-то зеленым облаком. И с каждым днем это облачко становится все гуще и ярче, пока, наконец, не стало ясно, что это молодая листва покрывает кроны деревьев. Хотя было понятно, что трава и кусты не могли позеленеть за одну ночь, но как-то вдруг осознавалось, что весна-то уже пришла, потому что все вокруг, что могло покрыться листьями, уже расписано всеми мыслимыми оттенками зеленого, изумрудного, оливкового, даже синеватого цвета.

В середине мая семья Элиаса была разбужена в середине ночи. Со стороны усадьбы купца-соседа донеслись выстрелы, потом лай собак, крики. Потом кто-то заколотил и в их ворота. Мишо открыл, их звали на помощь. В усадьбу соседа проникли грабители.  Мишо, Ксавье и слуги, вооружившись, кинулись на помощь соседям. Туда же бросился и Элиас, только его никто не видел. Зато он видел. Видел Анну Степановну в накинутой наспех шали, с непокрытой головой. Оказывается, у нее дивные волосы! Эти русские просто варвары! Прятать такую красоту…

Теперь, когда мужчины поймали одного из воров и должны были передать его в руки   стражников, всеобщее внимание было приковано к тому, что происходило внизу, во дворе. Анна стояла в одной рубашке, не скрывавшей ее почти юношескую стройность, смотрела в окошко. Элиас, стоявший возле двери в этой же большой комнате, невидимый для нее, не отрывал от нее глаз. Она подняла руки, захватила свои волосы в обе руки и стала заплетать косу.

Судя по звукам, доносившимся со двора, злодея заперли в погреб. Теперь мужчины обсуждали это происшествие, кто что увидел, что сделал.  "А он нож выхватил и  на меня! А я его кнутовищем…"   Наконец, стали расходиться и соседи, пришедшие  на помощь купцу, отстоявшие его имущество, а, может, и спасшие жизнь.

Анна услышала за своей спиной тихий хлопок, словно бы ветром захлопнуло дверь. Сквозняк?

Элиас вернулся домой. Ксавье и Мишо подробно рассказали ему, что было в доме у купца, кто что видел и кто что говорил. Оказывается, купец даже поблагодарил их за помощь, но ничего не спросил об Элиасе. Он поинтересовался, что станет с пойманным бандитом. Ему ответили, что если он выдаст других членов банды, то его отправят на каторгу, а если нет, то отправят в другое место, куда попадают все, в конце концов.

На каторгу. Вот и здесь бывают каторжники.
Будем жить дальше.

Элиас кроме лечения своих пациентов начал понемногу составлять лекарства. А потом и косметические средства для женщин. В России такие красивые женщины! Даже те, которых бьют мужья…

А потом пришло лето. Жаркое и пыльное в городе и приятное дома, в тени, в саду под деревьями. Летом можно было одеваться легче, чем зимой, хотя, к удивлению Элиаса, русская знать и летом  носила что-то вроде шубы. Как же, показатель благосостояния! Но он сам не стал подражать этой блажи. Одевался легко. Но прилично.

Жано целыми днями играл в саду или с приятелями на улице. Элиас настоял, чтобы в бане каждый день была горячая вода, все должны были мыться с мылом. Мыло он приготовлял сам. Он вообще пропагандировал среди всех своих знакомых мыло в каждом удобном случае. Он еще подумал, не вырыть ли в  саду пруд для купания, но потом отказался от этой затеи.

Все, что происходило после бандитского нападения на дом соседей, было исполнено для него особого смысла. Он чувствовал себя так, как если бы постоянно  невидимым находился около Анны. Он просыпался утром и мысленно желал  ей доброго утра. Если шел дождь, он думал, не промочила ли  она ноги. Если округа собиралась в церковь, он думал, удобно ли ей стоять.
Это было наваждение.

Порой он сталкивался с ее мужем и, если мог, уходил в сторону, чтобы не вступать с ним в контакт.

Элиас улучил удобный момент и разговорился с поварихой. Слово за слово, он навел ее на разговор о соседке. Та сказала страшные слова. Сосед сводит жену в могилу. И не первую жену. Он бьет ее смертным боем, а его родня травит бедняжку издевками и попреками.

И вот однажды Жано прибежал к Элиасу в испуге, из-за соседского забора доносились страшные крики. Элиас подбежал к стене к  тому месту, о котором сказал мальчик. Из соседского имения действительно доносились крики.  В волнении Элиас подскочил, подтянулся на руках на стену и с высоты посмотрел вниз. Давно вел себя как обычный житель Земли.

То, что он увидел, сразило его. Никакой ночной убийца не нанес бы ему удара сильнее, чем то, что он увидел. Этот идиот сосед привязал жену к столбу и хлестал ее кнутом.

Только когда Элиас увидел, что купец лежит на земле и не шевелится, он понял, что натворил. На него нашло затмение. Он послал в соседа слишком сильный разряд. Элиас наклонился, поискал пульс у старика. Тот был мертв.

Элиас освободил Анну, которая была без чувств. И тут он увидел, что у безобразной расправы, которую сосед устроил над беззащитной женщиной, были зрители. Младший брат купца, одна из сестер и кто-то из слуг стояли  неподалеку в тени, поэтому Элиас не увидел их сразу.

То, что предстало их взорам, было предельно просто: со старым человеком случился удар в результате излишнего возбуждения. Элиас и Мишо просто перелезли через стену, услышав крики. Все произошло так быстро, что никто не смог связать появление соседей со смертью купца. А Элиас теперь выступил в роли  "представителя общественности".

У тела купца уже собралась вся семья и домочадцы. Сестры купца и служанки подняли вой. Скоро на улице стало известно о смерти купца. У ворот собрались зеваки. Послали за священником. Закрутились хлопоты, связанные с похоронами.

Состояние здоровья вдовы никого не интересовало. Элиас понял, что ее нужно спасать. Он долго разговаривал со священником, убеждал его в необходимости позаботиться о вдове. Батюшка разделял его мнение, он сказал брату купца, что по его просьбе лекарь пришлет женщину, которая будет