Снежка. Обыкновенная история. Часть 1

останешься с нами, я обязательно расскажу тебе эту историю!
- Если останусь?
- Ну, да. Не беспокойся, у нас никто тебя не обидит. Ребята все – отличные, таких друзей еще поискать надо! Ну, а если кто вдруг будет приставать – Он лукаво прищурился. – Сразу говори мне, я разберусь. Хорошо? Ну, и уговор! – Он оглянулся на Кторова. – Пошлые шуточки этого клоуна приставаниями не считаются. Его все равно не переделаешь. Хотя парень в доску свой. Только с виду заморочки. Ты его не бойся.
- Я не боюсь. – Согласилась Снежка. Она и впрямь перестала испытывать даже малейшее волнение. Как будто давным-давно знала и Кторова, и Гуриева, и они оба были ей добрыми друзьями.
- Ну, а если вы? – Спросила она неожиданно.
Артем приподнял бровь.
- Что – я?
- Ну, если вы начнете ко мне приставать, кому мне говорить?
У Гуриева было такое растерянное выражение лица, что Кторов за Снежкиным плечом громко расхохотался.
- Да мне, конечно, кому же еще! – Выдавил он из себя, захлебываясь смехов. – Сразу мне, Снежка! Я ему...
Смех не дал ему договорить.
- Ну, знаешь... – Тем временем собрался с мыслями Артем. – Этого можешь не бояться. Это совершенно исключено!
- Это почему? – Полушутя решилась спросить Снежка. – Я для вас слишком некрасивая?
- Слишком молодая, если уж на то пошло!
Снежка покраснела.
- Но дело не в этом. – Примирительно сказал Артем. – Просто я в этом смысле полностью укомплектован. У меня две постоянные любовницы и еще три, с которыми встречаюсь время от времени. Боюсь, на большее просто здоровья не хватит!
Он улыбался, и трудно было понять, в шутку, или всерьез это было сказано. Снежка  недоуменно молчала.
- Мишка, все ведь так? – Обернулся Гуриев к Кторову.
- Так... но не все! – Ответил тот весело. – Ты про ведьму свою сказать забыл! И еще...
- Так, все, хватит! Если девушка будет у нас работать, ты еще успеешь перед ней меня скомпрометировать. Ну, а если нет – для нее это и вовсе лишняя информация...
- Белоснежка, ты опять с открытыми глазами спишь? Неужели, все, что я говорю, тебе настолько безразлично?
- Что ты, мам, конечно, нет! Просто, я задумалась.
- И о чем же, можно узнать?
- Об Артеме. Ты так зря про него говоришь. Он очень хороший и... надежный, вот!
- Ну, конечно, кто бы сомневался! И ты  вот так, прямо с первого взгляда это определила!
- Если бы ты его увидела, то согласилась бы со мной! Такой человек просто не может врать!
- Хорошо! Предположим, он говорил тебе правду! Но ты уверена, что такая жизнь, какую он тебе предлагает, для тебя? Ты слабая, хрупкая девочка, совсем малышка! Я воспитывала тебя нежной, доброй и мягкой. Может быть, это и неправильно было, но теперь, боюсь, уже поздно начинать отращивать зубы и когти! А в этом мире, куда ты так стремишься, такие нравы!
- А вот мне ребята Артема показались очень дружной, хорошей компанией. Они замечательно относятся друг к другу, в отличие, например, от моих бывших одноклассников, которым часто бывает часто просто плевать друг на друга! И откуда ты знаешь, какие там нравы? Ты там никогда не была!
- Ошибаешься!  - Неожиданно ответила Светлана Петровна. Она встала с кресла и сняла с полки один из старых семейных альбомов. Снежка с детства любила рассматривать фотографии, и была уверена, что выучила их наизусть. Однако мама, к ее удивлению,  извлекла из глубин альбома совершенно незнакомый снимок. На нем были огромные лампы, длинноволосые парни с гитарами и... девушка с микрофоном в руках, чем-то отдаленно напоминающая Снежку.
- Мама, кто это?
- Это я. – Просто ответила Светлана Петровна. – Когда-то я тоже была в музыкальной группе солисткой. Правда, группа была не московская, а наша. Но и в Москву мы ездили несколько раз. И в Петербург – на всероссийский вокальный конкурс. И диплом где-то лежит, если только я его не выбросила!
- Ма-а-ама! – Протянула с восторгом Снежка. – Но почему же ты мне об этом никогда не рассказывала?!
- А чем тут хвастаться? Не тем ли, что я из-за этого едва не загубила свою жизнь? Чуть не бросила институт на втором курсе? Знаешь ведь, в медицинском серьезно учится надо, спустя рукава не получится. Выйдешь – тебе в руки не деталь с конвейера, а жизнь человека дадут! А я... чуть-чуть все не поломала.  Однажды моя подруга перед выступлением напоила меня ледяным лимонадом. Уговорила, что ничего страшного. Ну, я и охрипла... А как раз надо было петь перед отборочной комиссией. Был конкурс в другую группу, уже московскую. Разумеется, я его не прошла.
- Зачем же она это сделала?
- Тоже в певицы пробивалась. Видимо, видела во мне конкурентку... Точно не знаю. Мы с ней этот случай не обсуждали.
- Какой ужас! – Искренне возмутилась Снежка. – Ну, а что ты?
- Ничего. То есть, сначала не могла ее видеть. Из группы ушла, плакала все время. Потом, чтобы отвлечься, налегла на учебу и вскоре встретила твоего отца.
- А она... где она сейчас?
- Работает. Нет, звездой не стала, если ты это хочешь знать! Танцевала тоже в каком-то ансамбле, потом перешла на преподавательскую работу. Сейчас – директор хореографической школы.
- Это... это Людмила Викторовна, что ли?! Но... вы же сейчас дружите!
- Да, до сих пор. Вот такие сюрпризы подбрасывает жизнь!
- Так ты что... ты ее простила?!
Мама села к Снежке на диван и, протянув руку, погладила ее по волосам.
- А что, собственно, ей прощать? Она же меня спасла тогда! Если бы не это, не было бы ни нормальной жизни, ни работы, ни вот этой квартиры. И, что намного важнее, не было бы тебя, моя принцесса!
- И тебе совсем не жалко? – Прошептала Снежка, прижимаясь к ее плечу.
- Честно? Нет, сейчас не жалко!  Я довольна своей жизнью. И мне бы не хотелось, чтобы моя дорогая девочка повторяла мои ошибки. И страдала из-за чьих-то интриг!
- Мама, ну, я же не собираюсь становиться звездой! А простой девочке из подтанцовки что за дело до нравов? За спиной почти каждого артиста мелькают девочки в ярких костюмах. Кто на них обращает внимание? Только эти артисты и знают, как их вообще зовут. Так что, не бойся, интриг против меня плести никто не будет!
- Во-первых, ты все равно как-то должна будешь выстраивать отношения с теми, кто тебя окружает, кто бы ты ни была! Но речь не об этом. Эти люди всегда много работают. Невероятно много! Сдвигается режим дня, питание и отдых резко урезаются...
- Да, я знаю! И что же, ты думаешь, что я не справлюсь? Да если я увлекусь каким-нибудь интересным делом, я неделю могу не есть и не спать!
- Дослушай! Помимо этого, еще и колоссальные нагрузки, систематический тяжелый многочасовой труд. Плюс перемена мест, нервы и так далее. Обыкновенный человек долго такого ритма просто не выдержит.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Что они вынуждены искать себя особые... стимуляторы для деятельности. И это может быть все, что угодно! Алкоголь, наркотики, беспорядочные связи, чтобы расслабится, и мало ли, что еще!
- Мама, ну, неужели ты думаешь, что у меня головы на плечах нет? Что я вот так сразу начну колоться дрянью, или еще что-нибудь? Мама, я все-таки, дочь врача! Я знаю, что можно, а что нет!
Светлана Петровна качала головой. Снежка обиделась.
- Неужели, ты в меня так мало веришь, мама?
- Я верю в тебя больше, чем во все другое на свете! Но никто не может знать, что его ждет! А ты – моя единственная девочка, другой у меня не будет! И если вдруг с тобой что-то случится, я просто умру. У меня не выдержит сердце. Я тебя не пугаю, просто это действительно так. Я хочу, чтобы ты это знала. И берегла себя.
- Я буду, буду беречь! – Горячо принялась заверять Снежка. – Просто, не могу же я до старости просидеть под стеклянным колпаком!
- Я этого вовсе не требую, Белоснежка! Просто прошу, чтобы ты лучше обдумывала свои шаги. А не мчалась прямо завтра сломя голову неизвестно куда!
- Но... Артем же будет ждать меня...
- Ты же сама сказала, что не обещала ему, что ты придешь! Послушай-ка! А ты не влюбилась ли случайно в этого Артема?
- Ты что!  - Смутилась Снежка. – Я его и видела-то всего час, или и того меньше!
- Что ж, иногда этого бывает достаточно! Ты так часто произносишь его имя, и так его хвалишь, что...
- Нет, мамочка, нет! Он мне и впрямь понравился, как хороший человек, но это все! Там еще Миша Кторов был. Он тоже очень хороший, смешной такой! Ты же не думаешь, что я и в него влюбилась?
- Да, в двух сразу ты, пожалуй, не могла. – Согласилась Светлана Петровна. – Что ж, уже легче. Значит, тебя просто увлек его красочный рассказ о сценической жизни. Но увлечение скоро пройдет. Или просто сменится чем-нибудь другим.  Ты не расстраивайся! А теперь давай-ка спать, принцесса! Мне завтра рано вставать на работу, это ведь у тебя каникулы!
Снежка очень хотела поспорить, но сдержалась. Пожелала маме спокойной ночи, распустила уставшие от непривычной прически волосы и почистила зубы. Но, забравшись в постель, еще долго не могла уснуть. О чем-то раздумывала, ворочалась, и  в конце концов встала и, шлепая босыми ногами, подошла к книжному шкафу и ощупью достала из него увиденную сегодня у мамы в руках фотографию. При слабом свете уличного фонаря, через окно проникавшем в комнату, разглядеть ее было трудно, да Снежка и не стремилась к этому, она ее хорошо запомнила. Просто постояла немного, прижав ее к груди, словно стремясь этим успокоить неистово колотящееся сердце. Потом снова вернулась к кровати, со странной, еще не оформившейся до конца мыслью, что она должна, обязана хотя бы попробовать что-то сделать в этой жизни не только за себя, но и за маму, которой это не удалось.
 
***
Вряд ли Светлана Петровна знала, к каким результатам приведет ее рассказ о бурной юности, иначе бы никогда на него не решилась. Утром, перед уходом на работу, она заглянула в комнату дочери, но Снежка притворилась спяшей, и мама ушла, уверенная, что ей удалось убедить свою девочку отказаться от нелепых затей.
Снежка встала, едва за ней закрылась дверь. Времени до десяти было более чем достаточно. Она не торопясь заварила чай, вымыла чашки – свою и оставленную мамину. Потом привычно собрала свой большой спортивный рюкзак, положив в него все необходимое, так же, как когда собиралась прошлым летом в спортивно-санаторный лагерь. Отложила в сторону веселые самовязязанные игрушки-брелки, без которых обычно не выходила из дома – игрушкам нет места во взрослой жизни, куда она собирается. Аккуратно сложила бриджи и топики, в которых обычно ходила на тренировки в балетный класс. Переложила в кошелек свои сбережения, хранящиеся в коробочке из-под чая. Последние два года в свободное от учебы время Снежка подрабатывала официанткой в маленьком кафе. Не потому, чтобы нуждалась, а просто за компанию с одноклассницей. Мама долго не хотела ее туда пускать, но все же согласилась, с условием, чтобы Снежка не работала по вечерам, и  успевала делать уроки. А деньги так и не были потрачены – ведь все, что нужно было нетребовательной Снежке, ей всегда покупали. Значит, пригодятся теперь, на первое время. Снежка слышала, что Москва – дорогой город, хоть и не очень ее себе представляла, но ей казалось, что она сумеет жить экономно и скромно.
На кухонном столе она оставила маме длинное письмо, полное покаянных слов и рассуждений. Она писала, что хотела бы, все-таки, учиться на собственных ошибках, а не на чужих, что она будет очень и очень осторожной и при малейшей только опасности все бросит и, не задумываясь, вернется домой.