- Да глухо всё как-то, бредово. Ничего из драгоценностей не взяли, - буркнул "незнакомец". - Может, вы этого... того... сами? Ну, дверь забыли закрыть?
- И вещи перевернула? - вытаращила в ужасе на его ахинею я очи.
- Мам, я кусать хоцу... - лениво протянул Федька, потирая заспанные глаза.
- Зай, иди спать. Позже... - в груди сдавил ком горечи. Поддался - покорно побрел обратно в свою комнату. Но свет так и остался гореть.
Хотя... глупо надеяться на что-то иное... с таким-то количеством народу в доме. Да переполохом.
- Может, попугать хотели? Аля предупреждение? - вновь отозвалась девушка.
- Ну, или что-то, что хранилось в сейфе. И стоит куда больше, чем все эти золотые побрякушки.
- Ничего себе побрякушки, - рассмеялась работница милиции. - Мне мой муж за почти десять лет брака... кроме кольца обручального... ничего так и не подарил.
- Плохо старалась, - загоготал тотчас молодой человек. - Мне вон... моя как на День рождение такой фейерверк устроила, что я на следующий день побежал и купил ей серьги.
- Небось, серебряные, - рассмеялся мужчина.
- Не, че? Золотые! С "брулиантами"!
- Да забухал, наверняка! Явился под утро! Наскандалили - вот и извинялся! Сначала в постели, а потом цацками. А нам тут сейчас рассказывает!
Заржал молодой человек, заливаясь краской. Взор около:
- Все-то ты про меня знаешь!
- Да... если бы. Мой такой же. Только вместо цацек - букетик пару раз принес. И потом мне взахлеб доказывал, что постоянно дарит цветы. Честно, принесет еще раз - запихну куда поглубже. Ибо... допекло.
- Ладно, герои-любовники! Давайте закругляйтесь. Вон... ребенок мается, да и мать сама не своя. В общем, как будут новости - мы вам позвоним. А вы - если что вспомните или узнаете, что пропало, сразу к нам - составим нормальную опись. Странно, конечно, что муж ваш не явился.
- Далеко он... не может.
- Понятно. Коля, Ко-ля! - гаркнул на молодого человека в кабинете. - Заканчивай! Да поехали!
- А… да, иду. Все равно голяк.
- Во-во.
***
Все двери, вся мебель - всё просто черное. А вещи - вещи те все еще кувырком.
Не могу. Ничего не могу и не хочу. Завтра. Всё – завтра (только белье – позорную картину - собрать да спрятать).
Добраться до кухни. Сварить пельменей - и накормить ребенка его любимым, запретным блюдом. Пусть хоть он... порадуется.
А я... я не могу. Кусок в горло не лезет. До сих пор трясет. От каждого лишнего звука - подкидывает.
Страшно до одури.
- Лёня... Лёнечка... может, ты сегодня приедешь? - давясь слезами, отчаянно прошептала я в трубку, забившись в угол детской комнаты.
Федька уснул - а я не в силах сомкнуть глаза. Едва только - как сразу кошмары оживают... и кажется, что из какого-нибудь шкафа сейчас выскочит преступник. И даже если все всё проверили. И даже если я уже десять раз осмотрела всё.
Страшно. До безумия страшно.
- Не могу, зай. И вообще, я сплю. Я тоже устал. Давай до завтра?
Отбила звонок.
Скотина. Гад паршивый. Всегда! Всегда, когда ты мне нужен... тебя рядом нет! НЕТ!
Страх брал свое. И если прежде меня раздирало волнение, то нынче - просто паранойя. Психоз.
Закрылась в ванной. Включила воду и дико начала выть от страха. Мне кажется, они здесь. Они рядом. Вернутся. У них - ключи.
…а менять замок придут только завтра.
Няня - ее ребенок заболел, бросить не может. Рита - у родителей, в области.
Номер. Номер, который я сохранила, только имени так и не смогла дать - так и остался звездочками.
Зажать кнопку дозвона.
Жуткие, душу разрывающие секунды. И вдруг хриплым, заспанным голосом:
- Да? Слушаю. Кто там? Ваня? Вань, ты чего молчишь?
- Нас ограбили. Мне страшно. Я одна с Федькой. Можешь приехать?
- Сейчас буду.
Глава 29. Прошлое
***
- Кушать будешь? - только и смогла взволнованно обронить я, едва Рогожин замер у меня на пороге.
Несмело улыбнулся:
- Привет. Нет, спасибо. Я уже давно поел.
- А... ну, - взор около, покорно отступаю пару шагов назад. - Проходи. Раздевайся.
- А где муж? - тревожно.
- В коман... - запнулась, осознавая, как смешно, заезжено звучит, - дировке, - несмело продолжила.
- Малыш спит?
- Да, - кивнула поспешно головой. - Да, конечно. Может, чаю?
- Может и чаю, - снова искренняя доброта расписала его уста.
Поддаюсь на настроение - заливаюсь ответной усмешкой. Торопливо на кухню. Покорно следует за мной.
- Ты прости... я так и не убралась. Руки совсем не поднимаются. Тут... тут такой ужас, - тарахчу взволнованно, набирая в чайник воды из бутылки, - не хотелось бы, конечно, тебя в такой бардак звать, но...
- Да успокойся, Вань, - резво перебил; попытка обнять меня со спины за плечи - но вздрогнула, а потому тотчас осекся. Сомнения - шаг назад - и присел на табурет. Взгляд около: - Так что произошло-то?
- Да... - растерянно уже и я заколесила взглядом по сторонам. - Отлучилась в садик, да в магазин из дома. А как вернулись с Федькой - дверь открыта, всё кувырком. И, вроде, ничего не пропало, но... Черти что, короче. Говорят, может, напугать хотели. Ну что ж… удалось.
- Милицию вызывала?
- Ну да, конечно, - киваю головой. - Вон же, все черное. Отпечатки искали.
- И?
- Ничего не нашли, - отрицательно качаю головой. - Да даже собаки… след взяли, но лишь до проежки, а дальше всё – запах теряется. Говорят, наверно, в машину прыгнули и скрылись. Ты прости... - тихо; присела я напротив Рогожина, за стол. Опустила очи. - Что побеспокоила... да еще... так поздно. Просто... мне больше некому...
- Вань, - резво, уверенно перебил. Отчего в момент устремила я на него взгляд. - Не чуди, а? Я же сам просил. И мне очень приято... Тем более...
Вдруг скрип пола. Шорох. Обмерла я в испуге. Еще миг - и появился на пороге вновь не спящий, замученный мой сынок.
- Ма-ам, я пить хоцу! О… Здластвуйте…
- Привет, - мило улыбнулся Федор.
Живо вскочила я со стула. За чашку - и к холодильнику. Сок. Погреть в микроволновке и подать малышу. Взор на Рогожина:
- Я пока Малого убаюкаю, а ты, если хочешь, иди в зал. Сгреби там всё на пол, или на журнальный столик, если вдруг что лишнее валяется, - и ложись. Я чуть позже тебе подушку и одеяло принесу. Хорошо? - взволнованно.
Улыбнулся.
- Да не переживай ты. - Кивнул на мальчика: - Иди, укладывай. Я тут подожду. А если совсем тухнуть начну - то найду, где приткнуться. Не капризная барышня.
***
Тщетные мгновения, резиновые минуты, десятки минут... дабы успокоить малыша и самой успокоиться.
И пусть не кошмар уже случившегося меня грыз, как другие демоны... нагрели свой котел и налили в него смолу. Али я сама... их позвала, сотворив запретное.
На кухне уже было темно. А потому - взять из пальни подушку свою, одеяло - и зайти в зал.
Покорно сопел на диване.
Присела я рядом, на корточки. Взор в лицо. Смелый, отчаянный. Ловя каждый миллиметр родной, запретной картины в холодных лучах ночного светила.
Изменился. Еще красивее стал. Возмужал.
Вот он, тот… о ком столько грезила - хотя бы просто узреть. Вот оно… счастье.
При желании - можно даже коснуться рукой... и будь, что будет.
Не рискнула. А затем и вовсе… миг - и дрогнули его веки. Распахнулись глаза.
Схлестнулись взгляды.
Сжалась я в испуге, выкрытая, но отстраниться - не отстранилась.
Во мраке сей дивной, больной, сумасбродной ночи... казалось, можно всё. Всё - и ровным счетом ничего. А пока... пока я пробую почву, дабы и вовсе не свалиться в омут.
- Я скучал по тебе, - тихим, добрым громом, будто небеса, что милуют грешников.
- Я по тебе тоже, - хрипло. Нервически сглотнула слюну. Отвела взор. Прокашлялась. - Подушка нужна? - протянула несмело.
Долгие, цепкие мгновение тишины. И снова очи в очи - пока не решает ответить:
- Нужна.
Пристыжено спрятала я взгляд. Протянула, запихнула ему оную под голову - поддался, не вставая с места.
- Одеяло? - робко, едва слышно. Я.
- Иди ко мне... - пронзающей стрелой в самое сердце.
Задыхаюсь. Захлебываюсь... не то кровью, не то счастьем.
- Федь, - горестно. - Я не могу.
Мигом закинула постельное на него - и дернулась долой. Едва только попыталась встать, отстраниться, как в момент ухватил за руку.
Разряд тока. И снова обрушила на него взор. В груди зияет рана. Я – жива. И я вновь... умираю.
- Ничего такого, - закачал головой. - Вань... просто по-дружески... побудь со мной, а?
Глаза в глаза. Душа к душе.
- Когда мы еще с тобой... так окажемся... когда еще поговорим?.. – медовым бальзамом искусителя.
- О чем? - взволнованное. А сердце уже и само знает ответ, да разум противится. Знает, чувствует... предвидит всеобщую слабость. Миг - и оступлюсь.
- О том, что было.
- А надо?
- А не надо?
…вердиктом.
Еще мгновение перепалки растерянных взглядов, надорванных судеб - и поддалась. Легла рядом. На плечо – жадно обнял.
Взор в потолок.
Родное сердцебиение - звук, который век бы слушала, век бы ему внимала.
Тысяча слов - и не знаю с чего начать. Что нужно озвучить, высказать, спросить. И, главное, искренне и действительно: надо ли?
Обиды? Надежды? Разочарование в жизни? О чем? Что? Что ему сказать?
***
(Ф е д о р )
И вправду, что ей я могу сказать?
Что Инку там, еще на озере, хотел бросить? После того, как с Ваней сорвался. И бросил бы! Да только... только та никак не соглашалась с таким раскладом вещей: истерика, слезы, крик. Угрозы... покончить с собой.
Что и решил... пока не торопиться, выждать момент.
- Я видела вас, - неожиданно отозвалась Ванесса, читая мои мысли, заодно пронзая словами, будто током, - там, на озере. Видела... как ты после меня к ней пошел.
- Вань, - ошарашено. – Да ничего не было! - гневом. Сжал невольно ее сильнее в своих объятиях, страшась вновь потерять. - Как пристала та, так и отвалилась... Я до этого, вон сколько... из-за тебя от нее бегал. А тут бы... да после всего, что с тобой на острове было?.. Не чуди! Не было ничего!
- И на даче? – горестно; провернулась в моих руках. Взоры сцепились, теряя фокус.
[justify]- И на даче. Ничего не было. А как Ника... рассказала, что случилось, я послал эту мр*зь... окончательно. Мне уже по*** на всё стало. Даже если бы действительно та