Российская контрреволюция, ее вполне беспристрастный анализ

зато вся та чисто небесная его благость более чем безмерно вот нежно же греет чьи-то чрезвычайно славные и благородные сердца.
Причем та довольно четкая и яркая картина грядущего всеобщего счастья в так и сияющих очах господ идеалистов была вот чисто еще заранее соткана из самых мельчайших деталей, а именно чего-то вполне умудренно выверенного внутри своего я, а именно потому и реально будто бы осуществимого в том-то самом ближайшем будущем.
Да только при всем том было оно лишь некоей той сугубо органической частью истинно уж безупречно так совершенно ведь вовсе другого людского быта.
А точно также и во всех их неуемно странствующих мыслях до чего еще одиноко блуждающих в наиболее отдаленных далях всяческих абстрактных рассуждений, неизменно присутствовали и довольно-то многие элементы, куда и впрямь поболее зрелого идейно общественного существования.
И это как раз именно блики сияющего, словно небеса обетованные, чисто уж навеки вечные более чем изумительно наилучшего жития-бытия, куда явнее и четче и давали при всем том ощутить тяжкие оковы всей той будто бы истинно треклятой нынешней современности.
Ну а как раз потому и нашлось некогда вполне предостаточно тех исключительно бравых охотников, что и впрямь-таки явно возымели желание эти оковы более чем спешно всеми ведь силами попросту разом начисто и разорвать.
И всему этому еще уж должно было нечто вполне полноценно взвешенное разом так до чего веско всеми силами явно как есть более чем стояще противопоставить.
Да вот, однако, тот как он есть замшело старый, праздной мыслью снизу доверху пропитавшийся мир вовсе никак не был обучен сам за себя до чего еще неистово хоть сколько-то сплоченно всеми-то силами яростно же бороться.
А в особенности разом так и действуя, при всем том считай вот плечом к плечу, да и, не выставляя при этом совсем никаких донельзя острых локтей…
И то был именно тот чисто же постепенно им сколь безрадостно нажитый и разве что единственное вот, как есть житейски приобретенный, а никак не в едином глазу и близко вот не врожденный его главный порок.
И это как раз потому и была та прежняя крайне вот нерасторопная жизнь безо всякой тени сомнения сколь еще бестрепетно уж сходу так разом и вытеснена илисто мутным потоком всех тех до чего многозначительно новых житейских веяний.
И как есть во всем том сколь невзрачно была весьма ведь немалая часть на редкость основательно горькой вины тех самых людей, что совсем вот неробко тянули лямку самозабвенно житейски умиротворенного существования, а именно тех и впрямь донельзя лощенных представителей среднего и высшего класса российской империи.
Причем нечто подобное некогда происходило только вот разве что именно потому, что вся система той всецело-то прежней дореволюционной жизни считай уж сходу, явно дала необычайно широчайшую трещину.
И это как есть чисто по этой причине и суждено ей было до чего только разом, затем вот и ухнуть именно в ту глубочайше бездонную пропасть сущего кровавого безвременья.
А та чисто дореволюционная светская среда, была донельзя же сказочно величава, и очень даже многое в ней было вполне вот ярко и светло, да и изумительно так по-заправски хорошо…
Да только вот в чем явно была та наиболее страшная беда мира людей, что некогда грелись в ласковых лучах более чем вполне тогда достойного просвещения...
Уж чего тут попишешь, раз питалось тогдашняя интеллигенция, одними теми разве что чисто своими собственными соками и знать при всем том вовсе ведь не желая то самое ей еще от века никак не родное, да и во всем сколь беспросветно темное духом простонародье.
Однако при всем том многих культурных и просвещенных людей всячески в полный рост и впрямь чудовищно же тогда угнетало самое бесправное положение всякого абстрактного простого люда, но никак не судьба сугубо отдельных личностей, а разве что всей аморфной серой массы, которую и надобно бы нынче просветить ярким светом наивысших истин.
А впрочем, тогдашняя левая интеллигенция до лютой тоски была именно попросту влюблена в те самые невообразимо светлые дали сколь наилучшего и совсем этак полностью вот иного грядущего.
Да и вообще уж была она, как есть до чего еще излишне промозгло идейна, но при всем том разве что именно теми чисто чужими и чуждыми мыслями тех самых донельзя далеких от России философов, а если и были люди российского происхождения, проповедовавшие тогда свет и добро…
Ну, так это добро было явно при всем том никак не к добру, поскольку в нем было слишком много до чего отъявленного нигилизма и самого откровенного отрицания всех ныне существующих основ.
Да и вообще сущая альтернатива всему тому промозгло уж серо так именно нынешнему если и предлагалась, то чисто ведь схематичная, а жизнь всегда требует сущего прагматизма, а не одних разве что тех еще светлых чаяний вовсе-то явно абсолютно иного бытия.
И понятное дело, что вот всею мыслью воспарить ввысь, уносясь при этом в царство величавых грез оно, конечно так, и впрямь до чего гораздо приятнее, чем теми-то самыми нежными своими ручонками разом-то разгребать огромную кучу всякого зловонного дерьма…
Причем это белоснежно чистые руки, как символ веры в свою абсолютную непогрешимость, а также ярая и нечестивая ненависть интеллигенции ко всему тому будто бы от века никак неправому барскому укладу по большому счету и есть те две наиболее главные составляющие, в конце концов, и приведшие большевиков к власти в России.
И это как раз по этой причине буквально ведь никто и не был хоть сколько-то вполне этак в состоянии справиться со всем тем чудовищным пожаром, что и был некогда раздут в России двумя первыми войнами с макушки и до пят чудовищно кровавого двадцатого века.
И если та сколь отъявленно нелепая японская авантюра разом подорвала веру в царя и могучее отечество, то Первая мировая война до чего быстро тогда и наточила тот топор, которым и была впоследствии снесена буйная голова излишне доверчивого (по отношению к союзникам), в единый миг бесславно так обезглавленного царского самодержавия.
И той самой наиболее вящей тому первопричиной было, уж, в том числе и то, что та великая война была до самой ведь чрезвычайности сколь бессердечно так разорительна для всей тогдашней российской экономики.
Да и вообще заеденные вшами людские массы годами гнили непонятно за что в узких щелях окопов.
А вполне еще соответственно сему их вовсе-то и не требовалось хоть к чему-либо раз за разом до чего надрывно буквально вот всею душой кровавым потом, потея всячески уж разом еще призывать.
Они и сами были вполне вот сурово готовы ко всему и впрямь исключительно же самому наихудшему из всего того, что только могло на самом-то деле присутствовать в той до чего еще всеобъемлюще всеобщей человеческой природе.
Причем до чего посильно вот заглушить то наиболее темное в людских душах могло бы только лишь то самое весьма вот простецкое начальное образование, а особенно коли было бы оно при этом начисто же лишено всякой той на редкость дрянной идеологической составляющей.
Она ведь начисто губит все и вся своими слишком так и впрямь для всяких людских масс совсем уж непомерно обширными рамками.
И нечто подобное отнюдь не изобретение злыдней большевиков.
Поскольку та еще царская, самим Господом Богом на трон помазанная власть при любом раскладе более чем неизменно стремилась до самого конца всеми силами только уж, и отстаивать совершенно вот вовсе абстрактные общеевропейские интересы.
А нечто подобное и погубило все надежды России на действительно светлое и никак и близко так затем еще явно вот небольшевистское будущее.
Причем тем наиболее основным вектором, который чудовищно искривил всякую житейскую суть всего общественного бытия, а точнее той неведомой силе, что словно флюгер по ветру разом уж повернула истории России в сторону целого века террора и нищего бесправия…
Да вот никак оно не иначе, а всему тут виной, как раз и было то, что то самое весьма вот отчаянно страшное и только лишь наиболее первое общемировое побоище разве что сходу явно так раскалило с самых давних пор исподволь подогреваемые левой интеллигенцией лютые народные страсти.
И все это на самом явном фоне того, что та чисто идеалистическая убежденность в некоем полностью незыблемо нерушимом общеевропейском содружестве интересов и амбиций могла существовать разве что в том еще этак сколь еще отъявленно заносчивом воображении некоторых никак совсем недалеких наивысших чинов тогдашней Российской империи.
Этим людям до чего уж бесподобно более чем явно ведь льстили те самые до чего только возвышенные и напыщенные речи всех тех европейских государственных мужей, что были ныне-то и вознесены на самый гребень общемировой истории.
Однако при всем том все те их до чего безупречно замечательные и распрекрасные намерения были вовсе уж пока нисколько вот неосуществимы без более-менее полноценной перековки всего того, что долгими веками копилось внутри столь необъятно широкого, словно море общественного сознания.
А к тому же весьма внешне на редкость благообразные лидеры европейских цивилизованных государств фактически считай, что в самих себе явно вот в аккурат и аккумулировали все те наиболее отрицательные свойства весьма ведь плотно окружающего их общества.
Ну а как раз-таки потому и донельзя искусно им в то самое время уж сколь еще строго вполне удавалось до чего вот совсем невозмутимо прикрыть сугубо собственнические шкурные интересы, именно тем мишурным блеском всего своего слащаво-высокомерного лицемерия.
То есть для сколь многих из них наиболее главным всегда было разве что вот только оставить за собой право командовать парадом в ущерб любому здравому смыслу, если, конечно, рассуждать не только о ближайших и исключительно радужных перспективах, а именно обо всем том или ином дальнейшем существовании всего этого многогрешного мира.
Причем дабы он хоть сколько-то сумел на деле переменился к чему-либо конкретному и самому наилучшему, явно ведь и следовало разом взвешенно и постепенно никак не к спеху соскрести с него давнюю и совсем дрянную позолоту священных принципов, а вместо них неспешно заставить его приобрести принципы весьма благоверно милосердные и общечеловеческие.
То есть та самая разнузданная и воинственная дикость должна была в нем, как есть уж постепенно сгладиться той самой чисто так внутренней самодисциплиной и возвышенной культурой.
Да только те еще западные донельзя дальновидные стратеги явно ведь предпочитают главными атрибутами чисто внешней культуры, словно же веером из павлиньих перьев более чем строго же всячески прикрывать всю ту и впрямь более чем невообразимо первородную свою алчную суть.
Однако вот, чтобы нечто подобное и впрямь можно было вполне до конца, верно, понять, надо было иметь голову на плечах и уметь смотреть не только на некие внешние атрибуты, но и на то, что за ними до чего еще глубоко сколь явно сокрыто…
Да только те никак не в меру некогда многочисленные в той еще дореволюционной России господа западники вполне естественно воспринимали за чистую монету всякие юркие