упоения разрушением всего того старого и крайне обветшалого строя сменились затем унылыми днями острой нехватки всего и вся, а также и крайней же обесцененностью всякой вот далее человеческой жизни.
Ну а как раз потому и был вовсе вот недалек день немыслимо разом, так и раздирающей кое-кому саму душу на части весьма ведь отчаянной и самой так глубочайшей их чисто вот дальнейшей раздвоенности.
Причем произошло нечто подобное именно на пороге событий совсем иного характера, нежели те, которые всю жизнь ласково и весьма твердо уж до чего еще ярко кое-кому рисовало то самое более чем невообразимо восторженное и слащаво чувственное воображение.
НО ПРЕДЧУВСТВИЕ ЛУЧШЕГО БУДУЩЕГО ТАК И ИГРАЛО ТОГДА НА МНОГИХ НАИВНЫХ ЛИЦАХ…
И понятное дело, что в нужный и праведный момент кое-кому попросту ведь до чего еще незамедлительно разом и захотелось чисто так воочию сходу узреть, как это значится, будет, собственно, происходить то истинно долгожданное перетряхивание всего того на редкость вовсе вот осатанело мещанского дореволюционного быта.
Ну а нечто подобное со всею чудовищной неистовостью жажды крови и попахивало всяческими «светлыми революционными нововведениями», а они и были весьма уж ответственно призваны, совсем дочиста очистить общество от чего угодно безумно старого и исторически замшелого, что в нем только вот ныне еще оставалось от тех самых немыслимо прежних времен.
Однако при всем том те до самого же чертова неприличия разительные перемены более чем так ярко собою напоминали именно то донельзя лицедейское восхождение на престол откровенно злодейской царицы-анархии.
Причем поболее всего в них было как раз от того совсем этак бесцеремонного и поспешного выбивания старых и на редкость основательно запылившихся ковров.
О да, внешне все это тогда явно носило характер изумительно торжественный, нарядный и парадный.
Правда, всем тем до чего еще неумело и надуманно благородным намерениям была тогда именно что как есть, чисто так заранее уготована дорога прямиком в самый тот чисто кромешный же ад.
Да только куда это все было понять тем самым немыслимо бравым идеалистам, которые всю свою жизнь, если вообще чего и желали, так это разве что только и иметь ту самую уж крайне так сколь еще беспечную возможность бездумно и весело парить в сизых облаках на редкость самодовольного вольнодумства…
Ну а чисто как раз-таки потому и все те весьма напыщенно происходившие тогда события им как есть собственно и показались чем-либо уж совсем так на редкость более чем искрометно так ярко блестящим.
Да и вообще в сколь многих душах тогдашних интеллигентов попросту никак так не оставалось никакого места для каких-либо более чем вполне серьезных сомнений, зато сколь вот незыблемо так в них преобладал тот самый воинственно скороспелый энтузиазм.
А, следовательно, им было и близко вовсе не до всяческих донельзя прискорбных и глубокомысленных рассуждений о той самой как есть совсем вот откровенной и выпукло-наглядной пустоголовости любых «серых масс».
Они их явно уж сходу попросту вот собирались разом и повести за ручку в светлые дали идейного и куда только как есть донельзя вот откровенно благостного вовсе вот совсем иного сосуществования.
Но все это были одни вовсе уж совсем напрасные мечты, ну а действительность разом и повернулась тогда ко всему населению более чем злосчастной шестой части суши до чего еще вполне отвратно другой и чисто так казенно бездушной своей стороной.
То есть, в конце концов, и настали же безумно страшные времена всеобщей погибели и
самой-то дикой духовной разрухи.
И вот уж всех тех, кого прибрала старуха с косой в те самые, как они есть безнадежно глухие к мольбам и стонам революционные годы, вполне возможно будет только и разделить на некие те абсолютно, как есть чисто абстрактные категории.
Однако при всем том сама ведь их смерть той еще до чего неразрывной же нитью была вот всецело увязана именно с гибелью и впрямь уж вполне вот доселе более-менее устойчивого правопорядка.
Новый строй в России разом так ввел в действие никак не тот и впрямь сколь донельзя надежнейший и справедливейший порядок, а одну разве что исключительно же призрачную его видимость.
Да и сама экономическая система принципиально нового государства была совсем этак весьма безотрадно построена никак не на разуме, а на тех сколь еще аляповато слащавых и крайне безответственных лозунгах.
А старое прошлое постепенно тогда само собой разом и вымирало да и пухло от чрезвычайно же отчаянного голода…
А, то, что не отмерло само, большевики тогда всею силою отодрали от народа с мясом и реками безудержно и обильно повсюду тогда до чего напрасно же льющейся людской крови.
Ну а все те социальные недуги, с которыми комиссары в то самое время на деле и повели весьма вот безумно ожесточенную борьбу, быстро уж затем всецело так и развились в нечто всепоглощающее и вопиюще беспросветно мещанское.
К ним разве что присовокупилась пролетарская лихость и разнузданность, иногда довольно-то грубо копирующая те до чего давнишние барские повадки.
А между тем с любым даже и самым отчаянно темным прошлым кровавыми путями бороться совершенно уж явно попросту и нельзя.
Былое его можно лишь посильно всячески переиначивать на некий другой лад, учитывая все те когда-либо только допущенные ранее промахи и грубые ошибки.
Да и вообще, сколь еще яростно сражаться со всеми существующими недостатками общества надо бы вовсе-то никак и близко совсем не размахивая при этом красными стягами, а истинно так планомерно ведя борьбу с главным врагом всего человечества – всецело самодостаточным невежеством.
А оно порою встречается и среди привилегированных классов, поскольку переполненность сухим грузом знаний его лишь подчас до чего необъятно разве что только на редкость предметно усиливает.
И сама та напыщенная надменность высших классов Российской империи в сочетании как раз-таки с их совсем вот никак ничем необоснованной горячностью по исключительно так беззастенчиво спешному прививанию именно что своей считай, что вовсе-то допотопной государственности тех наиболее исключительно же донельзя передовых форм правления…
И главное этакие сурово бравые действия во всей их общей совокупности попросту и не могли уж никак, затем вовсе вот не привести к тому самому до чего еще многозначительному разрушению именно того, что долгими веками доселе было воздвигнутого именно на поте и крови трудового народа.
Да, правда, угнетение и нещадный труд всегда были частью быта, как правило, совершенно так всецело бесправных масс.
Но то было бы, по меньшей мере, несколько так странно, кабы ко всему этому делу и вправду было бы возможно истинно на деле еще разом привлечь каких-нибудь насекомых, например, инстинктивно трудолюбивых муравьев.
Ну а те вконец закаленные и закостенелые в марксистской идеологии революционные заправилы разве что только и предложили народу нечто небывало свежее и будто бы значительно уж поболее благородное в тот еще самый явный противовес всему тому, что и вправду доселе являлось тяжким уделом всех тех простых тружеников села и города.
Причем коли и было ими весьма беззастенчиво разом предложено нечто совсем небывало новое, да только, то были одни те злосчастные декорации, а за ними четко и ясно как-никак и расположились дикость и тупость серых невежд ни смысливших вовсе вот ничего и не в чем кроме всего того донельзя слащавого лицедейства.
Ну а потому и стала в конечном итоге жизнь простого народа уж до чего еще и впрямь весьма значительно хуже, а именно как есть, чисто так разом она оказалась, куда только явно поболее во многом донельзя обездоленной, и вовсе-то совсем как есть отныне безнадежно бесправной.
А никак иначе оно попросту и не могло ведь, собственно, быть…
Причем тот самый некогда лишь чисто грядущий застой был попросту, считай, уж вовсе так явно уж именно неотвратим, поскольку, вдохновив народ на великие подвиги, его действительно можно было зажечь, но этого огня могло хватить только и всего, что на два-три довольно-то недолгих десятилетия.
Ну а затем великий первоначальный энтузиазм серых масс обязательно должен был до чего неминуемо, уж постепенно так вскоре смениться сколь этак вялой и совершенно безнадежной осоловевшей апатией.
А чего-либо иного и быть тогда вовсе вот и не могло, если бы только, конечно, сколь наглядно зримые результаты всяческой позитивной деятельности разом не стали бы вполне объективно и повсеместно, более чем наглядно так разом ведь сходу видны.
Ну а иначе всякий тот былой людской пыл попросту со временем непременно увянет, словно цветы, стоящие в вазе.
Причем это именно в самом том, как он есть процессе донельзя совсем этак бессмысленных и напрасных героических усилий, и создавался немыслимо гнусный дух донельзя застойных грядущих времен.
И это разве что та самая чисто вот еще первоначальная суровая идейность, и придавала всем этим тенденциям максимально большую сокрушительную силу.
Уже в самом том можно так сказать безупречно идейном начале искрометно грозных событий в рабочем классе, никак не развилось самое явственное понимание всей той его собственной великой исторической значимости.
Зато вполне этак донельзя сколь еще четко в нем тогда буквально в единый миг обозначились черты на редкость весьма и весьма откровенно исподние, дикие и необычайно уродливые.
Кроме того, кое-кто из того днем с огнем сколь донельзя так тщетно искомого «сознательного» пролетариата вдруг явно уж именно что более чем беззастенчиво переполнился вовсе-то хоть как-либо здраво никак этак вовсе необъяснимой, лютой и отвратительной злобой.
И вот отчасти как раз-таки только поэтому вместо всего того, что и впрямь до чего вдоволь весьма сладострастно было ему чисто вот сходу так наобещано весь тот российский простой люд, повсеместно и лицезрел попросту никак небывало же страшную свободу лютого разврата и разгула бесшабашной братии отпетых гуляк.
Ну а простые обыватели тогда превратились именно что в собственные тени, и как уж они боязливо вздрагивали от каждого ненароком случавшегося шороха.
И было все это именно так разве что, поскольку светлые идеи далекого будущего весьма вот неприглядно тогда отразились в мутной луже обыденной и крайне во всем донельзя же отвратительной, исключительно ведь скотской наглядной действительности.
Причем произошло - это именно так разве что потому, что некоторые сколь наивные и беспечные люди попросту напрочь вовсе так позабыли истинные тяготы всей своей необъятной родины.
А впрочем и для того простого народа, который будто бы с тем великим нетерпением более чем тоскливо ожидал весьма благословенного дня своего грядущего «освобождения», они сколь пытливо и слезливо именно что совершенно уж отчаянно выдумали, как блага, да так и невыносимо лютые для них самих все его невероятные страдания.
Он, видите ли, был в их глазах чисто так вконец вовсе же немыслимо опечален, как есть, до чего еще беспросветно горькой своей судьбой.
Да и вообще, все это его на редкость многозначительное расковывание из фактически
