Российская контрреволюция, ее вполне беспристрастный анализ

ужимки той самой яркой и пестрой демагогии, что вдоль и поперек так и лоснилась вящей же респектабельностью.
Причем та и вправду была на деле готова всех и вся в один ряд сходу уж уровнять, но то было одно лишь исключительно внешнее и считай до чего еще чисто ведь карикатурное сглаживание…
А на самом-то деле вся западная цивилизация мнит себя единственной в мире цивилизованной расой.
То есть для довольно многих западных сановников за пределами их территорий и по сей день находятся одни дикие джунгли…
Ну а людей, которые там от века же обитают, они и по сей день воспринимают разве что, как тех еще мелких обезьянок.
Но ярые российские либералы по доброте душевной и чисто той самой ведь слепой наивности всего этого никак и никогда попросту уж и не замечали.
И главное, все это именно потому, что весьма ярко кое-кого и по сей день чудовищно ослепляет весь тот чисто внешний лоск и всякая та донельзя чопорная западная стать в величественной позе, которой поболее всего лишь именно той донельзя низменной лести целиком вот направленной только-то к той сколь безупречной себе…
Да и вообще в условиях той самой невероятно «затхлой и бесцветной» дореволюционной жизни кое-кто вполне твердо был до самого конца более чем взвешенно убежден, что стоит только привить российским реалиям некоторую вовсе иную и хоть сколько-то цивилизованную суть и как есть еще многое самым чудесным образом сходу тогда полностью перемениться.
А в особенности, коли вполне вот на деле удастся во имя чего-либо подобного с той еще самой так беспечно же радостной песнью на устах сходу вот нахлобучить простому народу на голову ту самую широкополую шляпу из теоретически верных благих идей и неистово яростных дум.
Однако те самые призрачно светлые идеалы чудовищно невежественную толпу разве что всячески донельзя вот ослепляли, а потому и начисто они сходу же лишали народ хоть сколько-то ему исконно свойственного духовного зрения.
То есть всякие те или иные воинственно праздные слова могли разве что только и послужить одним уж бешеным зовом к великому крушению всех основ всяческой цивилизованности и культуры, но никак не могли они хоть как-либо разом еще поспособствовать действительно полезному развитию общества в какую-либо более-менее праведную и всецело нужную сторону...
Да и вообще от всего того считай, что чисто извне бездумно навязанного простонародью донельзя вот искрометного прозрения ему и впрямь сколь наглядно же и довелось до чего всеобъемлюще разве что только и узреть одни тяжеленные цепи исключительно прискорбного своего повседневного положения…
И ведь явно не могла та чудовищно широкая людская масса после всех тех беззастенчиво сумасбродных излияний, так и источающих яд лютой злобы по поводу ее векового бесправия именно что, как есть во многом разом не превзойти саму себя в той еще неудержимо безликой же буйности.
Да и как то вообще могло быть иначе, раз ее неизменно вот распирала весьма многозначительная гордость, по причине самого незамедлительного своего до чего верного и полнейшего освобождения от любых и всяческих ныне совсем уж былых и прежних нравственных ценностей?
Ну а также и вообще каких-либо более-менее вполне вот хоть сколько-то благоверных этических принципов.
И вот те чертовски вот очаровательно светлые мысли о некоем будто бы ныне безупречно вот близком и максимально наилучшем переустройстве всего общественного бытия были не более чем безнадежно абстрактной и никак нисколько неудобоваримой «манной небесной».
Причем всякий тот простой
народ, как он ел доселе свой скудный хлеб, так и продолжил он именно его и есть, да еще и главное при большевиках и без того неизменно скромный его обед стал уж, куда поболее совсем ведь явно донельзя так ограничен в каких-либо хоть сколько-то весьма питательных своих калориях.
Да и как оно могло быть иначе в те самые отчаянно смутные и до чего беспросветно гиблые, а также и до самой той сколь откровенной непристойности отчаянно же голодные революционные годы?
И это именно хлеба при большевиках и стало, куда и впрямь значительно меньше, да и вкус его тоже совершенно тогда разом страшно вот до чего во многом разом испортился.
Да и в самом том, как он есть безумно сгустившемся воздухе адски грозного времени на редкость обостренно почувствовалась донельзя пропесоченная демоническим революционным бредом сущая вот чисто всеобщая обреченность.
Причем речь тут явно вовсе никак не шла об одной лишь именно царской России.
Однако это как раз в ее исключительно бескрайних пределах и не нашлось хоть как-либо стоящей того сдерживающей силы, что и впрямь смогла бы действительно остановить безумно страшный потоп лютой нечисти, что сколь же быстро превратил цветущий, хотя и прозябающий в дикой архаике край в то еще несусветно гиблое болото.
И вот буквально из-за любого своего крайне так неосторожного шага куда-либо в сторону человек сколь запросто мог прямо уж с головой, сходу уйти в ту самую отвратительно чвакающую трясину.
Но, конечно, при всем том вполне вот необходимо сколь еще разом так сходу заметить, что и весь западный мир тоже никогда ранее не был сущим образцом истинного человеколюбия и заботы обо всем том или ином честном народе.
И это разве что несколько затем оно и впрямь вполне этак стало хоть как-то ведь действительно же иначе, а в начале 20 века рабочие люди в сущей нищете прозябали почти так везде, считай, что фактически одинаково.
И до каких-либо, тех или иных хоть чего-либо стоящих изменений в этом вопросе некогда было уж крайне вот пока относительно как есть вовсе вот донельзя далеко.
Да и вообще коли на деле заговорить о том, что могло хоть с какого-то бока в той или иной мере касаться именно совсем иного расклада вещей, то вот в западной Европе и Америке в те времена начала 20 столетия никто ни о чем подобном и слыхом пока явно не слыхивал.
То есть, чего именно тут еще уж разом на деле поделаешь коли в пору того самого донельзя зловещего преддверия двух мировых войн, некая новая тенденция в общественных отношениях лишь едва-едва только лишь и начала чисто ведь схематически вырисовывать лицо некоего относительно иного мира.
И всякий тот или иной простой люд на западе тоже явно как есть, вполне вот тогда ютился в тесноте и ел он точно никак уж не досыта.
То есть в том самом начале 20 века более чем многие атрибуты, ставшие затем весьма вот безупречно до чего еще неотъемлемо обыденной нормой жизни, пока еще попросту и не существовали, в той самой весьма и весьма на редкость как есть, до чего простецки обыденной природе вещей.
А впрочем, и сегодня общее положение дел и близко так никак явно уж пока вовсе-то и не переменилось, а в особенности тем считай, что до чего безупречно самым кардинальным образом…
Поистине иное общество разве что лишь некогда только-то и предстоит до чего тщательно же создавать тяжким
интеллектуальным трудом многих и многих последующих поколений.
Ну а пока все те сколь наглядно совсем иные и всецело непохожие на нынешние реалии бесконечно ведь пока далеки от всего этого нашего уж чисто житейски приземленного, да и всеми-то своими будничными думами на редкость от края и до края самим собой вовсе вот донельзя так обремененного дня.
Причем и сегодня, спустя целое столетие, пока и близко уж не было хоть как-либо вполне вот стояще осуществлено даже и той самой никак неполной трети от тех преобразований, которым некогда и должно будет сколь безыскусно уж вполне вот и стать истинно на деле достойным преддверьем безукоризненно иного грядущего бытия.
И сама та яркая заря свежих идей вполне может быть чем-то сколь удивительно прекрасным в чьих-либо почти безумно праздных фантазиях.
Да только сама уж попытка их весьма до чего безнадежно утопического осуществления на той самой чисто так обыденной житейской практике только лишь отчаянно будоражит и обезображивает лицо всего того ныне существующего общества.
То есть, кому-либо может и будет сколь безупречно же удобно о некоем том на редкость славном грядущем, весьма ведь сладко лишь слегка позевывая раз за разом радостно возмечтать, мысленно при этом всячески смакуя его размеренность и неземной яркий свет, да и вообще бестрепетно наслаждаясь всем его чудодейственной тишиной, и покоем.
Да только ничего подобного тому и близко будет явно уж не достичь за счет всяческих сколь безумно страстных пожеланий, блаженную суть которых было и близко никак явно не привить общественной жизни без той невообразимо долгой возни во всяческой общественной грязи.
А между тем как раз-таки сколь брезгливо отказываясь от буквально всякого с нею соприкосновения и можно было разом еще уж, и создать общество, сплошь пропитанное кровью, а также и вконец отравленное вовсе-то никак напрасными надеждами.
Причем та чисто теоретическая предтеча для такого общества зародилась где-то и впрямь до чего вот далеко на западе, а лишь затем на буквально всеобщее людское горе и перекочевало оно строго же куда-то явно ведь на восток.
Правда и на том более чем совсем откровенно загнивающем всякой-то многопартийностью западе разве что чуть-чуть немного позже тоже и впрямь ведь возникло нечто более чем ужасающе схожее, хотя и обретшее себе почву на том другом, куда значительно поболее подходящем данной местности дерне самого отъявленного национализма.
И кому, то и близко вовсе никак не ясно, а именно, что тот же фашизм - это как раз тот самый истинно дьявольский антипод коммунизма только и обладающий, куда вот откровенно поболее ярко выраженным ликом сущей бесчеловечности.
И сколь яро он так и наливался алою кровью, будучи даже и мельком, почти насильно разом вот обращен, к той самой считай, что всецело полностью общей во всем этом мире гуманности.
Но все же лик его хотя и был чудовищно изуродован жаждой насилия и убийства, да вот, однако, как-никак, а будучи подчас весьма вот искренне обращен к тем, кто был для него всем вот сердцем своим, он сходу так разом терял все те донельзя изуверские свои черты.
Сколь откровенно так становясь при всем том всем умиленным своим видом чем-либо весьма уж здраво подходящим под определение чего-либо до чего еще безупречно вполне ведь до конца полностью человеческого…
То есть, сам по себе нацизм был значительно поменее пропитан самомнением, со всею основательностью основанным на ярком осознании того, что у общества есть лицо и его надо бы беречь, а все остальное это задница и ее можно подтирать и подтирать сколько угодно и от нее никак ничего не убудет…
Ну а коммунисты всегда вот только и руководствовались именно этим вконец беспринципным принципом, а потому и жалеть огромные массы народа было вовсе не в их славных традициях.
Да и вообще господа товарищи вполне вот готовы были превратить всю эту Землю в довольно-то малообитаемое место, прихватив все оставшиеся в загашнике хорошее лично уж только самим так себе, а народу оставив одно то разве что донельзя жалкое подобие пищи…
И тот самый полностью всепоглощающий ядерный конфликт вполне мог бы никак не по божьей воле до чего только сходу и вправду случиться и попросту духу и пороху у властителей