утратил память - в 2018-ом. Сейчас 2046-й
"Только жаль непрочных стен,
Улиц, стертых в порошок,
Ну, а так-то, что ему?
Так бы шел себе и шел."
«Пикник».
Что я помню, последнее?
Экскаваторы...
Моложавые женщины в возрасте. Приличного вида мужчины с бородками-щетиной, как тогда было принято.
Непреклонные лица ОМОНа.
Экскаватор бьет ковшом.
Кто-то - прямо в глаза с айфоном, снимает...
Сокольники. «Егерский пруд». Улица – «Олений вал». Кажется, я там жил.
"Сокольники, Сокольники... любимые мои, " - заливается сладостный послевоенный тенор. "Аллейки тополиные. Ночные соловьи."
Что-то не припомню я там «тополиных аллеек».
"Люблю я вас Сокольники,
Зеленая родня,
В коляске, в дни младенчества,
Катали здесь меня."
Композитор - Юрий Милютин. Слова - Сергей Островой.
В Москве хорошо. В Москве всегда было хорошо. В остальной стране не очень, а в столице - получше.
А потом, - стали сдирать удобный, шершавый, пружинящий асфальт и класть скользкую плитку. Сколько людей на ней расшибалось в гололед. В Москве, большая часть года, - гололед.
А в парках - заменили удобные сталинские скамейки, на которых не скапливается вода, и отдыхает спина, - на дурацкие, конструктивистские. На их плоских сидениях - лужи, - потому что в Москве, почти всегда, - снег или дождь. Сидеть на них могут только манекены, - сразу болит спина, хочется встать, и уйти.
А куда уйдешь из Москвы? Ну, скажите, - куда? За МКАДом - может, и нет ничего...
Плиткой заложили все водостоки. Улицы Москвы, после дождя, превращались в горные ручьи. Москвичам понадобились не только зонты, но и сапоги. СМИ сообщали: "Небывалый тропический ливень обрушился на столицу..."
"...А просто - летний дождь прошел. Нормальный, летний дождь."
...Прибыли орды с Востока в строительных жилетах.
Перекрыли улицы. Начали ломать всё. "Благоустройство, однако..." Китайский урбанизм. И жизни в Москве - не стало.
Ну ладно. Это можно было бы перетерпеть, если б не сносили дома...
Я даже на митинг пошел тогда.
Вообще, я давно не ходил на митинги. Неинтересно.
Загончик огороженный. Милиция. Иногда - с собаками. Колонны протестующих: ЛГБТ. "Яблоко" во всей красе. Гламур... Все радостные, с хорошими лицами.
А на том митинге - лица были нехорошие. Энергия гнева захлестывала уже в тоннеле на Сретенском и выносила на забитый до отказа проспект. "Я к батарее себя прикую!" - кричал взъерошенный, давно не спавший мужчина. "Сносите тогда вместе со мной!"
- Я под экскаватор лягу, - тихо, доверительно говорил знакомый пенсионер, и показывал карту, где хорошие кварталы были помечены красным.
- И ведь ляжет! - восклицали женщины в спортивных костюмах. На рукавах у них были повязки из красно-белой строительной ленты. А на спинах - знак. Перечеркнутый олень.
Народ напирал. Метро извергало людей на проспект, словно вулкан, плюющийся серой лавой. Никто не пел: "Возьмемся за руки друзья..!" Похоже, тут всё было серьезно.
Я и сам стал постепенно загораться, когда увидел на карте - помеченный красным Олений вал.
"Так вот оно как! Приглянулись им наши Сокольники!"
- А куда переселять-то будут? Рядом с домом?
- Хрен вам! - кричала полная дама с палками для скандинавской ходьбы. - А за МКАД - не хотите?!
- В ТиНАО... За 101-й километр! В Калужскую область!! - слова, одно страшнее другого, звучали в толпе.
Особенно инфернальным казалось, - это, никому не понятное, - ТиНАО!
Студенты развернули огромный плакат: "РЕНОВАЦИЯ = ДЕПОРТАЦИЯ!"
"Дарига Медведева. Риэлтор ", - высветилось на экране моей "матрешки".
Обычно евразийцы говорят по телефону, как сомнамбулы, вещая в пространство. В ухо вставлены наушник и микрофон, а пульт в кармане.
Но я, по старинке, говорю в книжку смартфона. В чебуречной становится шумновато.
- Куркино? Какое Куркино..? - щебечет юная Дарига. - Куркино - хороший район. Может, тебе Остоженку, еще..? Нет?! «Пост 81-й километр»..! Да, с Ярославского… Там две ветки. Можно еще и до Икши доехать!
- Зачем мне до Икши? Что мне там делать?
- Ну, мало ли… Кто вас, пенсов, знает. Гулять, например… Хорошая капсула, почти квартира! Замкадье - рай для пенсионеров. Приезжай и посмотри. Я встречу...Давай! Джакши! (Хорошо! /кыргыск./).
Еду на вокзал в метро.
Мужчина напротив, с усталым, нервным лицом авиадиспетчера, как будто смотрит на меня. Вообще, у евразийцев такая манера, смотреть друг на друга пристально, будто мазать тряпкой по лицу. Да не на меня он смотрит, а на соседа. Такого же, как он, усталого бедолагу.
Вскакивает. Хватает за руки. Кричит:
- Руки убери! Руки убери, сука! Не ори на меня, тварь..! - агрессивный распаляется все больше, при этом его жертва сидит безмолвно. - Я тебя насквозь вижу! Не вывертывайся..! - у нападающего начинает идти изо-рта пена.
Сосед, тихонько пыхтя, пытается освободиться.
Через дверь между вагонами заскакивают два полиционера. Один - сходу хлопает бузотера шокером. Ему заламывают руки и вышвыривают на ближайшей станции.
Рядом со мной - моложавая старушка, с георгиевскими ленточками в косичках. Говорит, ни к кому не обращаясь.
- Это из-за нарушения поста. Ел мясо. Ел..! Вот и бесится. Объявлен всенародный пост, - прокомментировала она. - В связи... (Я так и не понял, в связи с чем... В общем, из-за угрозы нападения врагов.)
А зачем - объявлять пост? Он и так есть. Петровский... Рыбу вкушать можно. Но у них - ишь, как строго! Только крабовые палочки...
Женщины здесь - страшненькие! Не то, что "Маша"...
Ходят в каких-то гопнических штанах, вроде треников. Или – советских кальсон. И в кедах. В корейских кедах! Ноги, почти у всех, - кривые. Прямо, сочувствие вызывают.
И, почти все, - лопоухие. Или так кажется? Прически у девушек - с выбритыми висками. Уши жутко торчат. Как у нетопырей.
Здесь не любят стариков и инвалидов. Называют их пенсами и уродами.
Здесь очень много охранников. Наверное, четверть взрослых мужчин.
Здесь говорят матом. Не ругаются, а говорят.
Матом кроют младенцы из прогулочных колясок. Матом глаголют почтенные старики, хотел бы я сказать. Но здесь нет почтенных стариков.
"Вегетативное состояние проявляется в том, что человек бодрствует, не проявляя признаков самосознания..."
"Если человек находится в постоянном вегетативном состоянии, вероятность восстановления очень низка, но не исключается".
Электричка старенькая. Такие еще во времена присоединения Крыма ходили. "Рекс" - называется. И нарисована собачка. "Рекс" - это РЕгиональный ЭКСпресс. Хотя останавливается у каждой платформы.
Еду к Дариге, на «81-й километр», смотреть капсулу.
Возле «Маленковской», мелькнули изрядно поредевшие кущи Сокольников. Путяевский пруд. Огромные корпуса громоздятся возле некогда пустоватого «Северянина».
«Тарасовка», похожая на Харбин. Непонятно, когда закончится Москва и начнется Замкадье.
В вагоне чисто. Никто не попрошайничает, на гитаре не играет, как раньше; всякую ерунду не продает. Вообще, - никто ничего не продает.
За окном - много храмов Божиих. И восстановленных, и вновь построенных. Некоторые, взирая на храмы, осеняют себя крестным знамением.
Показалось, что по вагону прошла "Маша" из чебуречной. Поезд качнулся, и "Маша" чуть не задела меня рукой.
Но, была ли это она? Или - просто, девушка, похожая на нее. Или - следствие "водки на пиво"...
На остановке "Ашукинская" - небольшой инцидент. Кого-то ловили. Испуганный человек с сумкой пробежал по вагонам. Его догнали полиционеры. Скрутили, куда-то повели вдоль путей.
- Редиску продавал, - объяснила худенькая женщина со смиренно поджатыми губами. - Нажиться хотел.
Прошли школьники и школьницы, с зайками-мишками на рюкзачках. Все – в красивой, темно-синей форме. Посмотрели взрослыми, неприятными глазами. Как ножом полоснули.
Раньше – тоже была форма… У мальчиков нечто, похожее на гимнастерку, но из серого, плотного сукна. Золотые пуговицы. Ну, желтые, конечно, не золотые. Одень такую без ремня - жалкий вид. Поэтому, боялись, чтобы одноклассники не отняли ремень. Без ремня, как опущенный. А с ремнем - орел. Бляха на ремне здоровенная. Ударишь - больно. Ее тоже, как и пуговицы, полагалось чистить зубным порошком. А ремень - из настоящей толстой кожи. Где такую брали?
Им можно было щелкать. Походило на пистолетные выстрелы.
"Деменция - старческое слабоумие..."
Проплыла за окном Лавра преподобного Сергия. Пассажиры перекрестились, творя молитву Радонежскому чудотворцу.
Некоторые терли ладонями лицо, словно умываясь. Но это, скорее, относилось к мечети, расположенной неподалеку.
Серые бетонные дома громоздились и на «81-м километре». Но платформа казалось пустынной. Только юная Дарига, словно "тополек мой в красной, (а, точнее, - в зеленой), косынке", издалека махала рукой.
Заросли борщевика возвышались вокруг. Среди них, к домам шла тропинка.
- Платформа рядом - большое преимущество! - Дарига, пылая энтузиазмом, вела меня к бетонным уступам.
Борщевик был в рост человека. Какие-то злые дети бродили под его огромными зонтиками, словно пигмеи по саване.
Мы поднялись на четвертый этаж. Лифт в двадцатиэтажке не работал.
- Четвертый этаж - тоже преимущество!
- Не капсула, а почти квартира. - Дарига открыла помещение, похожее на просторный стенной шкаф. - И посидеть есть где... Все-таки - Замкадье! Не Тверь какая-нибудь... - напевала она. - Не потеряй карточку. Дубликата нет. Открывает и подъезд, и квартиру.
Я с трудом вылез на крошечный балкон.
- Вообще-то, это не балкон, а ящик для кондиционера, - уточнила риэлторша. - Но постоять можно. Воздухом подышать. Кондиционера все равно нет.
Высотные корпуса нелепо возвышались над заросшими сорняками пространствами.
- Дома построили еще в двадцать четвертом. Но продать не смогли. Квартиры выше пятого этажа, - не заселены. - Дарига становилась откровеннее. - Мусоропровод не работает. Помойку вывозят регулярно.
- А Вай-Фай?
- Интернет нужен? Налог платить? Перстенек все спишет и посчитает.
- Но... Информация?
- ТВ - 10 каналов. И для пенсов канал есть... Ну как?
- Пока - на месяц.
- Плюс месяц - депозит, - согласилась Дарига. Может, привыкнешь? Что я, зря моталась..? Договорчик в "матрешке". Читать будем?
- Я мелкое не вижу.
Дарига пролистнула текст.
- Типовой. Напрягись, как-нибудь...
В "Договоре" сообщалось, что Медведева Дарига Васильевна, 2023 г.р., №... сдала, а я, 1960 г.р., №... снял жилое помещение... ну и так далее.
- Тебе чего, - скоро девяносто лет, ата? - почтительно уточнила Дарига.
- Как видишь.
- Свежо выглядишь! Только это... волосы покрась. Или - побрейся налысо. А то некрасиво. И курточку - почему внучка не гладит?
- Нету внучки… Слушай, Дарига. Когда я ехал, полиция человека схватила. У платформы… Сказали: «Редиской торговал…» А что он сделал не так?
- Бывает… Я здесь часто езжу. Он, по ходу, не только редиску толкал. Картошку молодую. И
