скрипку и коснулся смычком ее струн. И - о чудо! Зазвучала Мелодия! Юноша не поверил своему счастью. Значит, она не ушла от него, а поселилась в его скрипке. В эту ночь во сне он снова увидел прекрасную фею. Она ласково улыбнулась ему, и сказала: «Я не ошиблась в тебе, добрый юноша. Ты нашел клад, о котором я тебе говорила, и этот клад отныне принадлежит тебе. Он попал в хорошие руки». «О, не уходи, прошу тебя, мне так одиноко на этом острове – просил юноша – кто ты, как зовут тебя?» «Ты знаешь, кто я. А зовут меня Сперанса, и я не могу никуда уйти, это ты уйдешь от меня» - ответила фея. «Почему ты не приходишь ко мне при свете дня, прекрасная Сперанса?» «Я всегда рядом, когда звучит твоя музыка, ты просто не видишь меня». С этого дня юноша почти не выпускал скрипку из рук.
Прошло много месяцев. Однажды ночью во сне юноша снова увидел фею. «Мне грустно сегодня, потому что завтра ты покинешь мой остров, добрый юноша. Я благодарна тебе за твою музыку, но тебе пора возвращаться к людям. Прощай». «Добрая, прекрасная Сперанса, мне тоже грустно расставаться с тобой. Завтра я буду играть для тебя весь день. Благодарю тебя за эти сокровища, и за волшебную Мелодию, которую ты мне подарила».
На следующий день к острову подошел большой корабль, привлеченный светом костра. Матросы сошли на берег, и очень удивились, услышав чудесную музыку. Они нашли Скрипача, и он рассказал им свою историю. Его взяли на корабль, туда же погрузили и клад. Корабль направлялся как раз в ту страну, куда посылал юношу отец.
Когда корабль прибыл в порт, Скрипач отправился искать Великого музыканта, слава о котором проникла за моря. Он нашел его, и Великий Музыкант попросил Скрипача что-нибудь сыграть. Когда прозвучал последний аккорд Мелодии, Великий Музыкант вытер слезы и обнял Скрипача. Он сказал: «Я не могу тебя ничему научить, ибо сам ты постиг вершины мастерства. Иди и радуй людей своим искусством. Нет тебе равных!». Так сказал Великий Музыкант. И Скрипач ушел странствовать по свету. Найденное сокровище он отправил отцу, чтобы он употребил его на пользу искусству. Шкатулку починили, но живая Мелодия в нее так и не вернулась. Теперь она была обыкновенной музыкальной шкатулкой, которая издавала простые приятные звуки. Зато скрипка Скрипача звучала на весь мир, потому, что в ней жила Мелодия, в которой звучали и голос Певца, и нежные звуки Лиры, и рев пламени горящего селения, и ласковые всплески волн южного моря, и веселые звуки свирели Пастушка, и грустные песни Шарманщика.
С тех пор Мелодия переходила от одного музыканта к другому, но поселялась только в том инструменте, которому отдавали свои сердца лучшие музыканты мира. А может, музыкант становился лучшим в мире, только тогда, когда в его инструменте поселялась Мелодия, кто знает? Да это и не важно. Важно то, что Мелодия живет и радует людей, и будет жить вечно».
«Дорогая Катенька! Последнее твое письмо не дает мне покоя. Я давно убедился, что ты не напишешь в письме ничего лишнего, и можно быть уверенным, что каждое твое слово хорошо взвешено. Ты не бросаешься словами. И тем более дорого для меня это письмо. Ведь ты не часто балуешь меня нежными словами, и эта сдержанность для меня вполне понятна: ты не хочешь писать то, чего не чувствуешь. Но и скрывать свои чувства от меня ты не пытаешься, иначе не было бы хороших слов в этом письме.
И все же, мне кажется, что твоя симпатия ко мне меняется время от времени, и это видно по письмам. Я не могу сказать, что получил от тебя хотя бы одно холодное письмо, но разницу уловить не трудно.
Помнишь свое первое письмо, которое я получил в Ужгороде? Мне кажется, тогда я тебе действительно нравился, и ты этого не скрывала. А в Запорожье я испортил впечатление о себе, и каждая наша встреча лишь отдаляла тебя, потому что я был скучным, и тебе было тяжело со мной.
Но вспомни, как нам было весело и просто в последний вечер в Алуште, когда мы возвращались из ресторана. Помнишь, как мы стояли с тобой в темной комнате в пансионате, и я впервые признался тебе в любви. Разве можно сравнить тот вечер с любой нашей встречей в Запорожье? А знаешь, почему так было? Потому что в Алуште я был уверен, что нравлюсь тебе, и все у нас только начинается, и наши судьбы станут общими. А в Запорожье эта уверенность как-то разом пропала, я почувствовал себя безумцем, подумал, что такая девушка никогда не сможет меня полюбить. Тогда я написал тебе несколько писем, которые, к счастью, не отправил.
Все эти мысли не покинули меня до сих пор. Я плохой психолог, во всяком случае, в твоих письмах я не обнаружил ничего такого, что могло бы развеять мой страх, вот почему твое последнее письмо произвело на меня такое сильное впечатление. До сих пор ты обращалась ко мне как к другу, а это письмо говорит, что я для тебя больше, чем друг.
Но разве есть гарантия, что это письмо написано не под влиянием минуты? Мне одному не под силу во всем этом разобраться. Знаешь, Катенька, мне самому неприятно, что я стараюсь вынудить тебя говорить о том, что тебе самой еще неясно. Вместо того чтобы, закрыв глаза, броситься навстречу своему счастью, я начинаю рассуждать, и в результате рискую остаться ни с чем.
Ну ладно, я надеюсь, что начало моего письма ты игнорируешь, я только хотел сказать, что такие минуты, как тогда в Алуште, нас с тобой ждут и в будущем, давай будем вместе этого хотеть.
Как жаль, что наши письма отстают от жизни на полмесяца. Это обстоятельство держит меня в постоянном напряжении: из письма я могу узнать, что ты чувствовала много дней назад, а что думаешь в данную минуту, я не могу угадать. Я часто пытаюсь представить себе, что ты делаешь в настоящий момент. Рассчитываю, сколько у вас времени, придумываю для тебя самое вероятное занятие, и некоторое время нахожусь рядом с тобой. Ты не замечала моего присутствия? Иногда ты делаешь уроки, тогда я сижу тихонько, и только любуюсь тобой, а когда ты занимаешься домашними работами, возишься на камбузе, я поступаю как раз наоборот: путаюсь у тебя под ногами, делаю вид, что пытаюсь помочь, веду себя шумно и неуклюже, ты делаешь вид, что сердишься, но потом все равно начинаешь смеяться… Иногда ты поешь под собственный аккомпанемент, но я никогда не могу представить, какой у тебя голос, ведь я ни разу не слышал, как ты поешь. А мне очень хочется.
У нас на «Софийске» ожидается приятное событие. В январе с нами шла пассажирка из Никольского. Познакомилась с нашим матросом. Они переписывались все это время, а сейчас матрос везет ее в Петропавловск. Как видно, будет свадьба. Везет же людям!
Милая Катенька, мы пришли в Петропавловск и стали на рейде на сутки. Значит, еще сутки ждать письмо от тебя. Хоть свое отправлю на рейдовом катере. Правда, оно скучное, опять в «минорной тональности». Ты прости своего Стрельцова, у него испорчено в рейсе настроение. Если бы в наше время конфликты решались как в средневековье, насколько меньше было бы мерзких людей!
Видишь, я жалуюсь, но знай, я люблю тебя, и если мне не хватит душевных сил, искать поддержку я смогу только у тебя.
Привет всем твоим, нежно тебя целую, твой Стрельцов».
«Здравствуй, дорогой Мишенька! Получила твое хорошее письмо, и очень обрадовалась ему. Те дни, когда приходят от тебя письма, для меня самые радостные.
В последнем письме ты рассказал мне о своей работе. Теперь я еще раз убедилась, как интересна твоя профессия.
Хочу ли я тебя видеть! Очень хочу. Но лето у меня будет «веселенькое» - у меня столько экзаменов, а потом мне придется много заниматься перед поступлением. Ни о каком отдыхе и мечтать не приходится.
А сейчас у меня последние мои школьные каникулы. Закончилась самая большая четверть. Хотелось бы закончить ее с одними пятерками, но четверок много.
В Симферополе, куда я поеду поступать, у нас родственников нет, но есть хорошие папины друзья. Так что остановиться будет у кого, а потом посмотрим.
Весна у нас никак не начнется. Часто идут дожди, но мы ухитрились сходить на дачу. Был холодный и пасмурный день, и чтобы согреться, мы резво работали. Пилили ветки, складывали их в кучи и сжигали. А потом пили горячий чай. Вечером у всех был румянец во всю щеку.
А сегодня настоящая весна: светит солнышко, дует теплый ветерок, зеленеет травка. Мы с Аленкой гуляем, играем в мяч, в бадминтон, прыгаем на скакалке. Каникулы!
До свидания, целую, твоя Катя».
«Милая Катенька, здравствуй! «Таинственная красавица, которой поклоняется Стрельцов» - так называют тебя мои коллеги, потому что часто заставали меня с твоей фотографией в руках, или с мечтательным выражением, когда я сидел над письмом. А от себя добавлю, что «поклоняется» – это еще мягко сказано, я скоро стану бредить тобой. Сегодня иду по главной улице, а впереди девушка. Она повернула голову, и я увидел ее лицо почти в профиль, и вдруг меня как будто током ударило (уж это ощущение мне хорошо знакомо), в ее лице было что-то, напоминающее тебя! Мне пришлось ее обогнать, а потом вернуться, чтобы хорошо ее рассмотреть. Действительно, что-то в ней отдаленно напоминало тебя, даже глаза синие. Но таких глаз, как у тебя ни у кого нет, и вообще, я самый счастливый человек на свете. Катюша, поверь мне, я очень сожалею, что отослал те злополучные письма, и предыдущее письмо тоже не из лучших. Я боюсь, что ты обиделась на меня за недоверие. Не обижайся, ладно? А знаешь, почему я самый счастливый? Только один раз ты подписалась «твоя Катя», и я думал, что больше не увижу такой подписи. И вот теперь я счастлив, что ошибся. Милая Катюша, ты знаешь, впервые я не могу писать тебе письмо. Ведь нужно думать, а думать я сегодня не могу, слишком много нежности к тебе. Хочу тебя видеть, хочу тебя ласкать. Передо мной, как всегда, твоя фотография. Я смотрю на твое прекрасное лицо, и думаю, что если ты станешь моей женой, я никогда не смогу к тебе привыкнуть. Я научусь угадывать каждую твою мысль и желание, буду чувствовать каждое движение души, буду знать каждую линию твоего тела, но каждый день ты будешь для меня по-новому прекрасна. Неужели эти губы когда-нибудь ответят на мои поцелуи?
Лучше я отложу письмо, иначе наговорю лишнего.
Катенька, спасибо за заботу о моем здоровье. О своей ноге я тоже забыл давно, как и ты о своей болезни. В Усть-Камчатске ходил на лыжах почти на каждой стоянке.
А если бы я тогда получил такое письмо, я бы сплясал от радости, и не заметил бы, что пляшу на больной ноге. А ты на себя не наговаривай. Когда мы с тобой в Запорожье ехали на автобусе, ты спрыгнула на остановке так легко и грациозно, что я до сих пор помню это движение.
Милая Катенька, как мне хочется, чтобы картинка с твоей хорошенькой коробочки ожила. Пусть будет море, лодка, и мы с тобой. Наверно там изображен закат, конец дня, я угадал?
Помнишь, Катенька, на Новый год я мечтал, чтобы была елка, метель, камин, и мы с тобой? Ведь это тоже у нас будет, правда, Катя?
Этот рейс у нас будет коротким, примерно неделю, и мне удалось остаться в Петропавловске. У меня накопилось много отгулов, ведь с августа у меня не было ни одного выходного дня. Мне нужно решить некоторые дела – на стоянках не успеваю, а заодно недельку отдохну. Скоро у нас будет фильм, о котором ты говорила, обязательно пойду. Хочу почувствовать то,
