разогреется, вдоль его стенки поставят наполненные горшки, а в центре подвесят мясо.
Для храма козлята и ягнята готовятся целиком, для горожан бараньи туши разрезаются на большие куски. Всё заранее просчитано: еды заготовлено достаточно для всех участников праздника. Кушанье будет томиться в тонире несколько часов.
У хозяек есть время, чтобы подготовить корзины и лукошки. В одни корзины кладут фрукты и овощи, в другие – головки сыра с ароматной зеленью и отварные яйца, третьи — обложат лавашем, в них позднее переложат готовое мясо. В отдельные лукошки вложат кувшины с вином.
Еда в тонире будет готова лишь после полуночи. Чтобы запахи жареного мяса не привлекли хищников, вокруг города охотники разжигают костры с пахучей травой и дежурят, прогуливаясь рядом.
После дел горожане наряжаются в праздничные одежды. Каждая женщина оденется в нарядное платье, украсив его расшитым передником. Выбрав лучшие украшения, на лоб повяжет серебряные кружочки, на шею оденет ажурное ожерелье с каменьями, на запястья — браслеты, на пальца — кольца и на талии застегнет серебряный пояс. Обязательный предмет наряда красный платок на голове. Богатые горожанки похвастают изделиями из золота. Мужчины наденут вышитые рубашки и красные жилетки, на талии завяжут алую ткань. Красный — символ плодородия, цвет праздника и радости. Завершат одеяние жителя цветные вязаные гольфы и трехи на ногах.
Далеко за полночь хозяйки убедятся в том, что кушанья готовы. Подождут немного, чтобы горшочки остыли. Мясо достанут из тонира и переложат на лаваш в корзинах, накроят лавашем. Вынут горшочки из тонира и вложат в отдельные корзины. Горячее кушанье укроют салфетками для сохранения тепла.
Сильные мужчины возьмут в руки вкусный груз, предназначенный для жрецов и горожан, чтобы весело встретить праздник Навасард. Женщины возьмут плетенки и лукошки с мисками для каш и чашами для вина. Юноши зажгут факелы — они будут освещать путь. В городе останутся лишь старики, больные, беременные и молодые мамы с малолетними детьми, остальные горожане направятся к обители Творца.
Шествие с факелами достигнет храма и остановится. Юноши войдут в обитель, чтобы осветить его. Мужчины один за другим поднимутся по высоким ступеням лестницы, войдут внутрь и перед золотой статуей Творца оставят корзины — приношения города. Остальные горожане поочередно войдут в храм, чтобы поклониться Творцу. К ним присоединятся жители окрестных сёл с подношениями.
После ритуала приношения жители общины соберутся перед храмом. Женщины на свободном пространстве справа от тропы на траве расстелют плетенки. На них разложат еду, принесенную в корзинах, миски и чаши.
Служители храма с главным жрецом, стоя перед статуей Творца, будут петь хвалебные песни — благодарить Создателя за прожитый год и обильный урожай. По случаю праздника главный жрец будет в торжественном одеянии — черный балахон покроет белой накидкой, украшенной главным символом веры – крестом с загнутыми концами (аревахач), вышитым на спине и передних половинках.
Двое жрецов приношения жителей перенесут в трапезную – небольшое строение с плоской деревянной крышей, расположенное напротив храма. Там на широких низких скамьях они расставят кувшины с вином, чаши, плошки и разложат еду из корзин, принесенных из храма. На полу постелют плетенки – на них сядут служители обители Творца.
Двое служителей святилища возле Гавазана будут пристально смотреть в небо, ожидая появления главной звезды праздника именуемой ‘плечо Айка’. Остальные участники ритуала, стоя перед храмом, с нетерпением будут ждать, когда жрецы объявят о начале Навасарда. Как только звезда появится, жрецы посмотрят друг на друга, как бы проверяя — не ошиблись ли, оба ее видели? Один из них возьмет факел и подожжёт соломенный стог, сложенный перед обителью. Пламя, охватив солому, взлетит ввысь, освещая золотую статую Творца. Так делается для тех кто не смог прийти к храму.
— Хвала Творцу! – воскликнут жрецы у Гавазана.
— Хвала Творцу! – запоют жрецы перед статуей Творца.
Все жрецы соберутся в трапезной, жители сядут на траву перед плетенками с праздничной едой.
— Хвала Творцу! – запоют жрецы в трапезной, подняв чаши с вином.
— Хвала Творцу! – старейшины общины поднимут чаши с вином.
Народ начинает праздновать Навасард – наступление нового года.
Радостные жители благодарят Творца за богатый урожай, пьют вино, и едят кушанья.
Обжорство и пьянство не приветствуется, приносится вино достаточное лишь для поднятия настроения, чтобы не обидеть новый урожай. Чаш не много, их наполняют вином и передают из рук в руки – каждый отпивает по глотку. Сначала выпьют старейшины и мужчины, затем женщины, юноши и девушки.
Скоро в небе начинают гаснуть звезды, темнота отступает, проступают очертания окружающих высоких холмов и дальних гор. На глазах вершины принимают фиолетовый цвет, постепенно бледнея, от них отделяется голубая полоска, которая растет и вытесняет в небесах сиреневые оттенки. Небосвод светлеет, заливается бирюзой. Стремительно наступает утро нового дня. Гасятся факелы.
Слышны удары барабанов, звуки волынки и дудука, трели свирелей. Молодежь становится в круг. Ритмичная музыка заставляет парней и девушек двигаться в такт мелодии. К ним присоединяется старшее поколение.
***
Аревахач (солнечный крест) – так армяне называют крест с загнутыми концами, свастика на санскрите. Аревахач еще называют Керхач (гнутый крест). Бог Ар — главный бог древнеармянского пантеона богов — он же Ара, арев (солнце), арарич (творец). Аревахач имеет к нему прямое отношение. Аревахач видоизменялся – имел, как прямые, так и закругленные лучи, четыре и более ветви. Аревахач использовался всюду: на посуде, одежде, оружии, доспехах, коврах, на стенах храмов. Свастика — символ жизни и благополучия.
Глхатун – жилище древних армян из неотесанного камня, с тониром, отверстием в потолке – ердик, и отдельным помещением для хозяйственных нужд;
Оник – мужское имя, ударение на ‘о’,
Арам – мужское имя, ударение на второе ‘а’,
Размик – мужское имя, ударение на ‘а’,
Минас – мужское имя, ударение на ‘а’,
Трех – древняя армянская национальная обувь, шилась из мягкой кожи по форме ноги, в части верха стопы имелись отверстия для шнура. Шнур продевался в отверстия и затягивался. Чтобы при ходьбе трех не спадал с ноги, шнур завязывался на щиколотке и выше.
Гавазан – качающийся столб возле храма – ныне монастырь Татев, Армения.
‘плечо Айка’ — звезда Бетельгейзе в созвездии Ориона.
Начиная с 11 августа 2492 года до н.э. вплоть до начала ХХ века армяне отмечали праздник Навасард – армянский новый год.
Прародителя армян называют Айк лучник – Орион его созвездие. Навасард праздновался в честь победы Айка над Белом, когда Айк (Орион) убивает Бела (созвездие Тельца) трехперой стрелой — 3 звезды пояса Ориона.
В ночь на 11 августа народ ждал появления звезды Альфа-Орион (Бетельгейзе), которую армяне называли ‘плечо Айка’. Звезда появлялась на небе к утру, и народ праздновал Навасард.
***
Глава 2. Гавазан
Сумерки сгустились, когда Оник дошел до главного храма, посвященного создателю. Прямоугольное сооружение обрамляли четырнадцать одинаковых колонн высотой четыре с половиной метра – массивный столб мог обхватить лишь очень высокий мужчина. Крыша обители опиралась на две стены – южную и северную, защищающие фигуру бога от ветров. В южной части помещения на квадратном постаменте стояла золотая статуя Творца в полный рост. Верховного бога, смотрящего на север, правой стороной обращенного к городу, отлили таким, каким его представляли – с пышными волосами, густой бородой, опускающейся ниже горла, с тиарой на голове; на левое плечо накинуто полотно, концы которого завязаны на противоположном боку; на левой опущенной руке браслет; правая кисть у груди, указательный палец поднят вверх, остальные — собраны у ладони; на ногах трехи, зашнурованные до щиколотки.
То было незабываемое зрелище – новый храм и золотая статуя Творца. Оник хорошо помнил, как возводили обитель и отливали драгоценную скульптуру. Выбранный скалистый мыс посчитали самым надежным по расположению – с трех сторон окружен глубоким ущельем бурной реки. Верхушку холма выровняли, в восточной части вырубили ступени. В некоторых местах оказалась мягкая порода. Чтобы дождь не размыл ступени, из камней сложили широкую лестницу, считая ее входом в храм.
Горожане долго обсуждали высоту статуи. Старейшины общины охладили желание некоторых горячих голов сделать памятник шестиметровым, потому что боги высокие.
— Так много золота не сможем собрать. Высокую фигуру трудно отлить, она может оказаться неустойчивой, а у нас часты землетрясения. Три метра немало. Статую поставим на постамент, так что самому высокому жителю придется смотреть на Бога, задрав голову. В праздники, в свете костра золотого Творца можно будет увидеть даже из города, — решил совет общины.
Скульптуру установили накануне Навасарда. Старейшины оказались правы – в темноте ночи, в свете взметнувшегося пламени костра люди в городе увидели золотую фигуру Творца.
Возгласы ликования долго сотрясали ущелье и окружающие горы.
— Ох, ох, — вздыхал старик, опираясь на посох, поднимаясь по ступеням тридцатисантиметровой высоты, — нелегка дорога к Богу.
Наконец, ему удалось преодолеть все двенадцать ступеней.
Старец огляделся, остался доволен — вокруг ни души, и быстро вошел в храм.
Дойдя до статуи Творца, мудрец упал перед ней на колени, молитвенно сложил ладони у груди и тихо произнес:
— Величайший из богов — Творец, надеюсь, я ничем не прогневил тебя — ни поступком, ни словом, ни мыслью.
Переведя дух, продолжил:
— Окажи мне милость, Создатель, разреши, помоги мне один раз, — мудрец огляделся и закончил шепотом, — переступить линию времени.
Старик еще долго стоял на коленях, смиренно сложив ладони у груди, низко склонив голову. Он скорее почувствовал, нежели увидел край чёрной материи.
— Оник, что ты делаешь в храме в столь поздний час? Едва разглядел тебя в темноте, – над ним раздался строгий голос Минаса, главного жреца храма. В балахоне до пят, с длинными рукавами мужчина крупного телосложения выглядел внушительно. Меньше всего возле статуи Творца мудрец желал встретить этого служителя святилища.
Маг поднялся с колен, кивнул Минасу и направился к выходу. Жрец вслед за ним вышел из храма. Оба остановились у ступеней.
— Накануне праздника пришел к Творцу с пустыми руками? – большие глаза Минаса смотрели неодобрительно, мохнатые брови вытянулись в прямую линию.
«Хорошо, что нос прямой, — подумал старец, — будь он крючком, жрец походил бы на любопытного ворона. Впрочем, есть в нем нечто такое – неприятное».
— Что может принести старик? – в свою очередь искренне удивился Оник.
— Старик – ничего, но мудрец, судья и знахарь – может. Неужели тебе ничего не дают в благодарность за оказанную помощь?
— Дают плошку каши, достаточно для поддержания жизни в бренном теле. Зачем мне больше?
— Принес бы в храм.
— Горожане сами дают храму, без моего вмешательства.
Жители по любому поводу приносили
