почти на три года старше Стёпы, они были очень дружны, много времени проводили вместе, играли в подвижные игры. Иногда к ним приезжал Энгель – сын ещё одной тёти Стёпы, это был худой, долговязый мальчишка, почти на два года старше Стёпы, он жил в посёлке Глубоком. Вместе они затевали какую-нибудь интересную игру, были не прочь попроказничать.
Продав отцовский дом на хуторе, тётя взяла к себе Прасковью Никитичну – хотела позаботиться о ней, а вышло так, что Прасковья Никитична стала заботиться о взрослых и детях. Когда взрослые были на работе, она готовила обеды и ужины, присматривала за Людочкой и Стёпкой, гуляла с ними, вязала домочадцам тёплую одежду к зиме. Делала для Людочки куклы из тряпок, Стёпе и Энгелю – мячики, тоже тряпичные. Дети любили играть в лапту, городки, «третий лишний», в классы и другие игры. А как они любили сказки, которые Прасковья Никитична рассказывала на ночь! О былинных богатырях – Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алёше Поповиче, об Иване Царевиче и Василисе Премудрой, о Бабе-Яге и Кащее Бессмертном, о водяных, леших, русалках и других известных персонажах. Стёпе также полюбились сказки о животных – «Теремок», «Лиса и заяц», «Кот, петух и лиса» и другие.
***
На первой фотографии Стёпы, сделанной, когда ему было четыре года, симпатичный кудрявый малыш прижимается к молодой красивой женщине – маме. Он похож на мать: такие же светлые глаза и волосы, такая же складка губ. В этом возрасте у человека обычно остаются первые в жизни воспоминания, он помнит, хотя и очень смутно, какие-то значимые для него, впечатлившие его события. Какие же первые воспоминания были у Стёпы?
Прежде всего, это прогулки с мамой, когда они вечером шли встречать папу с работы. Теперь он работал на строительном предприятии. Помимо той радости, с которой Стёпа каждый раз бежал к папе, увидев его, и обнимал, он испытывал огромный интерес, когда на небе появлялись первые звёздочки. Одна за другой, как песчинки, они высыпались на потемневший небосвод, и Стёпа, думая, что они маленькие, как жуки-светлячки, подпрыгивал, пытался дотянуться до них, но не мог. Просил папу взять его на руки, но и так не мог достать до звёздочек. Увидев однажды, как высокая водонапорная башня заслонила их, он удивился:
– Они висят даже выше, чем башенка!
– Конечно, выше, – согласился папа. – Намного выше.
– А если влезть на башню, то можно их достать?
– Нет, Топа, нельзя. До них ещё никто никогда не добирался.
Малыш расстроился и зашагал домой опустив голову. Папа понял, что огорчил его, и присел перед ним на корточки, взял его за плечи.
– Но, может быть, ты, сынок, когда-нибудь до них доберёшься! Может быть, они ждут именно тебя!
Стёпа вытер с глаз слёзы и, поверив ему, улыбнулся. Сколько раз потом жалел Степан Владимирович, что дал ему такую надежду – уже когда Стёпа, учась в школе, не давал ему покоя разговорами о космосе, о полётах к дальним звёздам...
Хорошо помнились Стёпе рассказы мамы о её прежней жизни – о хуторянах, простых и добродушных, о подругах, о работе от зари до зари в поле и дома – о сенокосе, жатве, прядении, ткачестве, уходе за домашним скотом и птицей и многих других занятиях, о её несбывшейся мечте стать учительницей... Мама была очень трудолюбивой, ей тяжело было расстаться с привычной жизнью и переехать в город, спасало лишь то, что сестра взяла её на работу в ателье, где сама трудилась, там было много работы.
Первыми друзьями Стёпы, кроме двоюродных сестры и брата, были Витька Жданов и Вася Хадыкин, отцы которых дружили со Степаном Владимировичем.
Ждановы жили по соседству, отец Витьки – Владислав Григорьевич – был военным, их семья была из Курска, но уже несколько лет жила в других городах – главу семьи перебрасывали из одной военной части в другую. Нельзя сказать, что Владислав Григорьевич был закадычным другом Степана Владимировича, но общались они много, приходили в гости друг к другу, помогали друг другу по-соседски. Владислав Григорьевич был человеком суровым, сына держал в ежовых рукавицах, наказывал за разные оплошности очень строго. Мать Витьки, молодая, красивая, добрая и ласковая женщина, жалела сына, заступалась за него. Она умерла, когда Витьке было шесть лет. Сафоновы помогли соседям с похоронами. Когда Витька понял, что он теперь остался вдвоём с жестоким отцом, он хотел удавиться верёвкой, но отец отобрал её и, взяв свой офицерский ремень, избил сына до полусмерти. Мальчик после этого несколько дней заикался и мог спать только на животе. Степан Владимирович говорил со своим соседом о том, чтобы не трогал сына, и тот, боясь, что об этом станет известно в его части, стал меньше наказывать сына, но всё же от ремня не отказался. Витькины карие глаза всегда были грустными, даже когда он радовался, смеялся, и это задевало Стёпу, может быть, поэтому он очень трепетно относился к своему другу, старался ничем не обидеть его и другим в обиду не дать.
Хадыкины были грамотной семьёй, дома у них были книги, газеты. Глава семьи – Николай Олегович – работал вместе со Степаном Владимировичем на строительстве, был человеком мягким, тактичным. Его жена тоже была приятным человеком. Их сын Вася был серьёзным мальчиком, немного замкнутым, увлекался художественной литературой, поэзией, сам писал стихи – о своей семье, о товарищах, о любимых литературных героях. Он мало говорил и много слушал, нередко переживал из-за всяких пустяков, был настроен на плохое, довольно часто обижался. Настоящей катастрофой для Васи стали очки, которые ему пришлось носить с первого класса – из-за них ребята часто посмеивались над ним. Но, несмотря на все недостатки и обиды, Стёпа и Вася были дружны – их детская привязанность друг к другу была очень сильной.
На праздники Сафоновы, Ждановы и Хадыкины любили собираться вместе. Особенно запомнилась Стёпе Масленица. Они с Людой, Витькой и Васей долго катались на санках с горы – летели по длинной ледяной дорожке, переворачивались, визжали, смеялись и снова бежали на гору. Потом родители кое-как загнали их домой. А дома были вкусные блины! Их ели со сметаной, маслом, сболтанным молоком. Мужчины пили пиво, в котором почти не было хмеля, и квас. А однажды Стёпа, гуляя с бабушкой, увидел, как вдали горит соломенное чучело, и расплакался.
– Ну что ты, что ты, Топочка! – испугалась бабушка. – Это всего лишь чучело, оно из соломы! Это не человек!
– Да? – переспросил Стёпа, утирая глаза.
– Конечно! Его мальчики и девочки сделали. Чучело – это как будто бы плохой человек, лентяй, пьяница, свинья...
Стёпа вдруг засмеялся над бабушкиными словами и так хихикал до самого дома.
Был ещё один случай, который его сильно напугал. Когда Стёпа болел зимой, у него был сильный грипп, Прасковья Никитична и бабушка натопили печку, раздели его и поднесли к ней, чтобы посадить внутрь. Стёпа кричал, плакал, боясь, что его сожгут, но его посадили внутрь печи на смоченную солому и закрыли печь заслоном. Стёпе было очень душно, пот лился градом, но с этим потом вышла и простуда. И вскоре после того, как его достали из печки, ему стало очень легко.
Папа был добродушным, трудолюбивым, жалел жену и сына. Татьяна Ивановна, видевшая пьянство и на хуторе, и в городе, боялась, что и её муж может начать выпивать. Однажды после получки Степан Владимирович принёс домой хлеба, колбасы, масла, сушек, а ещё – бутылку водки, чтобы посидеть с друзьями. В тот же вечер к нему пришли Владислав Григорьевич и Николай Олегович. Долго они сидели втроём на кухне, беседовали, спорили о чём-то, а Татьяна Ивановна тем временем переживала, боялась, что муж напьётся. Но, когда гости ушли и хозяин вышел проводить их, она увидела, что бутылка на столе осталась почти полной – мужчины налили себе лишь по одной рюмке, и то выпил свою только Владислав Григорьевич, другие даже не притронулись. Ей стало понятно: муж старался только соблюсти русскую традицию встречи с друзьями, самому ему пьянство противно, и он никогда не станет напиваться.
Правда, и ел он за ужином тоже мало, как будто берёг еду. Когда Татьяна Ивановна спросила, почему он так мало ест, он ответил, что ел на работе.
– Но это же было давно! Ты ведь проголодался уже.
– Не хочу. Отдай всё, что осталось, Стёпе, пусть поест вволю. Ему расти нужно, организм молодой, еды требует…
Он очень переживал за сына, у которого с рождения было слабое здоровье. Стёпа был некрепким физически и часто болел. Родители надеялись, что хорошее питание и занятия спортом в будущем укрепят его организм.
В шесть лет его с этой целью отдали на детскую площадку, где дети регулярно делали зарядку и вообще много двигались. Там Стёпу также научили читать и писать, он выучил несколько песен, которые воспитатели пели вместе с детьми – «Широка страна моя родная…», «Каховка» и другие. Там им рассказывали об известных политических и военных деятелях, о героях Революции и Гражданской войны, о тех, кто стоял у истоков нового Советского государства, показывали их портреты, так что Стёпа хорошо знал и их биографии, и как они выглядели, и эти рассказы воспитателей привили ему огромное уважение к этим людям – настоящим героям.
Глава 2. Настоящие герои
Стёпу отдали в школу, когда ему шёл восьмой год. Вася Хадыкин учился в одном классе с ним, а Витька Жданов был на класс старше. Начав учиться, Стёпа сделался более серьёзным, его перестали интересовать уличные игры, они показались ему бессмысленным занятием. Научившись читать, он стал много времени проводить за книгами, ходил в кино – один или с друзьями, потом обсуждал полюбившиеся произведения и фильмы с ребятами. И неизменными его собеседниками были Витя и Вася – тоже большие книголюбы.
По воспоминаниям его отца, Степана Владимировича, среди прочтённых Стёпой книг были «Чапаев» Д.А. Фурманова, «Как закалялась сталь» Н.А. Островского, «Тихий Дон» и «Поднятая целина» М.А. Шолохова, «Суровая путина» Г.Ф. Шолохова-Синявского, «Железный поток» А.С. Серафимовича, «Война и мир» Л.Н. Толстого и другие. Любимой его темой была Гражданская война, а любимым героем – Чапаев. Книгу о нём, прочитанную и перечитанную, он время от времени брал в руки и пролистывал, а фильм о Чапаеве смотрел много раз и знал наизусть.
Пожалуй, игра в Чапаева – это единственная подвижная игра, перед которой Стёпа не мог устоять. Вместе с Витей и Васей он носился по улицам, изображая бои красных с белыми, скача на деревянных палках, которые были лошадьми, вспоминая фразы из фильма:
– Тихо, граждане! Чапай думать будет.
– Ранен? Ну и дурак.
– Где должен быть командир? Впереди, на лихом коне.
Однажды, когда ребята разыгрывали сценку «психической» атаки красных, Витька взял увесистый земляной камень и что есть силы метнул его через дорогу, радуясь, что сейчас он разлетится в разные стороны и это будет похоже на настоящий взрыв. Но он не рассчитал свои силы – камень угодил в чью-то калитку, громко ударился об неё и осыпался на землю. Из двора вышла приземистая старушка с сердитым лицом, увидела мальчиков и стала ругать их: такие-сякие, охальники, шатаются тут без дела, хулиганят... «Хорошо, что в окно не попали…» – подумал Стёпа.
В это время, к несчастью для мальчиков, мимо шли Степан Владимирович и Владислав Григорьевич, и старушка пожаловалась
