Ларс

достала. А на экзамен я не пойду, она будет смущаться.
–  Хорошо, доченька. Ты только сильно не засиживайся.
– Хорошо, мама!
– Слушай, Даш, а как Сережа?
– О-о-о, – протянула Даша. – Ему дома такую взбучку устроили, Женька сказала, что комп забрали и телефон.
– Ничего, он парень крепкий. А Женька с ним часто общается?
– Ага, мама, я побежала, ладно?
– Ну, давай, целую.
– И я тебя!
Света положила телефон на стол и взглянула на цветы, улыбаясь. Она набрала мужа и подошла к окну.
– Привет. Лечишься? Ну, молодец. Мне Дашка звонила… ну как, разрешила, конечно же, ты же разрешил… а я без тебя не могу, сам знаешь… я не смеюсь. Дим, ты можешь позвонить родителям Сережи, обьяснить им, а то, мне кажется, они зря его так… ты с Колей говорил, ну  и что он? А, понятно, Оля рвет и мечет, на нее это похоже… ну не сказала, что с того, не знала, что так будет… я не злюсь, просто настроение испортили тут… да, есть одни… а, семинар, нормально. Ребята хорошие, умные. Наглые только… нет, я с ними не заигрывала, строга как никогда… наверное да, возраст… ой, какой ты смешной! – она искренне рассмеялась, гладя лепестки цветов. – Сейчас еще кое-что доделаю и домой поеду… да, я знаю, что ты болеешь, не переживай, скоро буду. Ну, давай, целую… угу, пока.
За окном уже медленно скатывалось солнце к закату, плотнее входя в серые облака, готовящиеся обрушить на город новый снежный коллапс. Ей вдруг стало лень что-либо делать, заполнить формы она может и в понедельник. Она быстро оделась и вышла из кабинета. Толпа экспертов стояла еще на этаже, не обращая на нее внимания. Света скользнула к пожарной лестнице и побежала вниз, не уступая в резвости студентам, пролетевшим прямо перед ней, спеша вниз.
Домой она вернулась раньше обычного. По пути забежав в магазин за рыбой. Выйдя из лифта, она ощутила приятный запах жареной рыбы.
– Ты что, в магазин ходил? – спросила она мужа с порога.
–А что? – Дима вышел из кухни в цветастом фартуке.
– Тебе же нельзя, забыл, что врач сказал? – строго спросила она, протягивая ему пакет с рыбой. – Вот, держи. У дураков мысли сходятся.
– О, прекрасно, – он взвесил на руке филе трески. – На завтра хватит. Раздевайся, скоро будет все готово.
– А откуда ты узнал, что я скоро приду? – спросила она, снимая куртку.
– Я звонил тебе на кафедру.
– А чего на сотовый не позвонил?
– Я звонил, ты же не слышала.
Света достала телефон из сумочки, в трее висело несколько пропущенных вызовов от Димы и Даши.
– А чего Даша звонила?
– Скоро придет. Ее Оля за дверь выставила. Спрашивала, надо ли хлеб купить.
– Какая хозяйка стала, ты смотри. А что Оля взяла и вытолкала, да? – Света подошла к Диме, стоявшему у плиты, и легонько толкнула его в бок.
– Нет, конечно. У Жени завтра выступление, вот Оля и волнуется.
– А Женя не волнуется?
– Волнуется. Даша сказала, что Женя в панике и плохо себя чувствует.
– Ну, еще бы, загоняли бедную девочку, - сочувственно сказала Света. – Мы же не такие?
– Хвала Аллаху нет, – улыбнулся он, притянув к себе жену и поцеловав в щеку.
– Уйди, заразишь меня еще, – оттолкнула она его.
– Уже бы давно заразилась.
– Нечего. Ты лучше думай, что будешь делать, когда выздоровеешь.
– А что думать? Мы же уже все решили.
– А ты решил?
– Да, я решил. Будем жить на твою зарплату.
– Ха-ха-ха, ну юморист, сил моих нет.
– Я на следующей неделе в тир поеду. Надо с тренером поговорить, что-то это все ненормально.
– Может, ты и прав. Но ребята все равно молодцы, не бросили подругу, правда же?
– Молодцы, но это не выход.
– А ты дрался в детстве из-за девчонки?
– Конечно, дрался, и не раз.
– А как ее звали?
– Ой, не начинай, опять разведешь тут…
– Нет, я хочу знать, чего ты боишься?
– Отстань!
– А, значит, есть что скрывать!
Входная дверь хлопнула, вошла Даша. Она шумно раздевалась, бросив вещи на ходу.
– Вот хлеб! – вбежала она на кухню, бросив на столешницу пакет. И побежала в туалет.
– Еще поговорим, – щелкнула зубами Света и поцеловала мужа в губы.
– Заразишься же.
– От тебя? Слабовата зараза-то!
На кухню вбежала растрепанная Даша, взгляд у нее был недовольный, а руки терзались от безделья, ища себе занятие. Она схватила лопатку и полезла в сковороду, желая перевернуть рыбу.
– Пап, а где Ларсик? Почему он меня не встречал? – обиженно спросила она.
– Ларсик твой обожрался рыбы и дрыхнет на подоконнике, – Дима показала на спрятавшегося за пакетами кота, свернутого в плотный клубок.
– Ах, вот ты где! – воскликнула Даша и бросила сове занятие, метнувшись к подоконнику. Кот вяло отреагировал на нее, осоловев от съеденного, и разморенный теплым воздухом от батареи. – Ну ладно, спи пока, разрешаю.
Даша погладила кота и вернулась к плите. Света дала ей в руки разноцветные тарелки, дочка радостно побежала сервировать стол, перемещая корзинки с фруктами и хлебом в разные стороны, не определившись, как будет выглядеть лучше.
– Закормил кота, – сказала Света Диме, перекладывая рыбу небольшое блюдо.
– Не завидуй, – ответил он ей, легко потрепав кота, Ларс ответил негромким мурлыканьем и глубже спрятал нос в свою шкуру. – Похолодает, видимо.
– Ты доверяешь нашему придворному синоптику? – улыбнулась Света, помогая Даше определиться с расстановкой тарелок.
– Придворный синоптик? А я тогда принцесса! – воскликнула Даша.
– Ну, нет, ты не принцесса, - сказала Света.
– Ну почему же? Я хочу быть принцессой! – запротестовала Даша.
– Вот еще, придумала. Садись за стол. ТЫ руки помыла? – строго спросила Света.
– Конечно, мама. Принцессы никогда не садятся за стол с грязными руками!


9.

Женя сидела позади водителя и устало смотрела в окно. За запотевшим стеклом проносился молчаливый субботний город, только начавший продирать заспанные глаза после долгого сна. Навстречу им плыли яркие снегоуборочные машины с веселыми ребятами за рулем, болтавшими без умолку. Такси остановилось на перекрестке, пропуская колонну уборочной техники. Один молодой парень из маленького трактора помахал ей, отправляя красивый воздушный поцелуй, все это было так же нелепо, как и трогательно, она засмеялась, сбрасывая  себя накатившую с вечера хандру.
– Мы так опоздаем, – нервно проговорила Ольга, сидевшая рядом. Она смотрела прямо перед собой, изредка бросая взгляды на дочь, не зная, что делать с ее напряженной фигурой. С одной стороны ей хотелось приободрить ее, обнять, но нервное напряжение, которое она накрутила всем вчера и себе самой еще больше, чем другим,  подавляло в ней все хорошее, заставляя беспричинно ругаться по всякому поводу. – Твой папа не захотел нас отвезти, твоя судьба ему не интересна, конечно же! Лучше он в сервис съездит.
– Мама. Мне нехорошо, – прошептала Женя, повернувшись к матери. Ее лицо стало совсем бледным, а на щеках выступил ярко-красный горячечный румянец. Ее голубые глаза резко потускнели, превратившись в серую воду.
– Ничего, ты просто нервничаешь, – Оля дотронулась ладонью до ее лба и тут же одернула ее, будто бы обжегшись. Она испугалась, но почему-то она сказала совсем другое, не то, что почувствовала. – Это все нервы, сейчас приедем, ты успокоишься. Да? Может, хочешь поесть, у меня что-то осталось.
Ольга принялась копаться в сумочке, но Женя еле слышно прошептала, что ей ничего не хочется, и уронила голову на холодное стекло двери. Такси дернулось и повернуло налево, входя в небольшой занос на обледенелой дороге. Все оставшееся время Оля часто посматривала на дочь, трогая ее горячую руку, но сил повернуть обратно у нее не было, нелепо ставя во главе призрачное будущее дочери. Ей вспомнился их разговор с Колей, он перестал быть покладистым, как он изменился, а может это она «заигралась»? Эти воспоминания раздули в ней новый пожар, и Оля недовольно сказала водителю:
– Мы скоро приедем? Почему мы так долго едем?
– Еще три километра, – спокойно, не поддаваясь на ее тон, ответил водитель. Родом он был скорее всего из Узбекистана, но говорил по-русски хорошо, только смешной акцент выдавал его за приезжего. – Я не могу нарушать правила, вы же понимаете.
– Можно было бы и побыстрее. Вы же знаете, что мы спешим!
– Мама, мы успеваем, – нервно сказала Женя.
– Ну вот, мы уже подъезжаем, – водитель показал на видневшееся вдали серое здание бывшего института, отданное под аренду.
Такси встало у центрального входа. Оля расплатилась, ей хотелось еще что-то сказать, но Женя опередила ее, выходя из машины со своей сумкой, где лежал танцевальный костюм и обувь.
– Спасибо, хорошей дороги, – сказала Женя.
– Желаю удачи, – водитель открыл свое окно и, широко улыбаясь, глядел на нее. – Главное, чтобы чувствовать легкость, у меня старшая дочка занимается танцами.
– Да? – Женя удивилась и обрадовалась, ей было приятно услышать доброе пожелание, пускай и от незнакомого человека, но так точно отражавшее ее мысли и чувства. – А она здесь учится?
– Нет, конечно, нет, дома, в Ташкенте, – ответил он.
Женя не знала, что ответить и просто смотрела на него, улыбаясь. Он был старше  ее отца, но выглядел гораздо лучше, он был веселее. Водитель что-то сказал ей на своем языке и, приветливо помахав, уехал.
– Я тебе говорила, что не стоит с ними разговаривать, – Оля попыталась забрать у нее сумку, но Женя не отдала.
– Мама, прекрати. Он хороший человек.
– Откуда ты знаешь? Знаешь, сколько таких насилует каждый день?
– Ты этого тоже не знаешь! – неожиданно громко воскликнула Женя и побежала вверх по лестнице.
– Женя, стой! – только успела выкрикнуть Оля, но дочка не повиновалась, уже скрывшись в стеклянных дверях.
Студия находилась на шестом этаже. При выходе из лифта посетители попадали в полностью переделанное помещение со стеклянными стенами, за которыми проглядывались силуэты танцовщиц и танцоров в ярких зеркальных залах. Девушка на стойке властно указала Оле на небольшой холл позади лифта, где собрались уже такие же нервные, как и она, родители, вскакивающие при каждом новом звуке, прислушивающиеся к отголоскам пианино, пытаясь угадать, когда начнет выступать их чадо.
– Женечка, я тебя люблю, – только и успела прошептать Оля, видя, как ее дочь уводит в раздевалку хореограф их школы.
– Мам, не переживай, – Женя помахала ей и скрылась из виду.
Оля села на свободное место у окна на черный продавленный диван. Эти шаги дались ей слишком тяжело, голова кружилась, а лоб стал дико горячим, точно так же, как у Жени.
– Это все нервы, – рядом с ней села высокая женщина с пышными каштановыми волосами. Она сидела очень ровно, напоминая балерину, хотя никогда балетом не занималась. Это была мама Наташи, второй девочки, которую отобрали для этого конкурса из их школы, между ней и Женей всегда было дружеское соперничество, подогреваемое больше мамами, чем самими детьми.
– Вот, я бы без этого пропала совсем.
Она протянула Оле маленькую шоколадку и мило улыбнулась. Оля поблагодарила и стала медленно разворачивать угощение. Она не слышала, что ей говорит мама Наташи, она все больше хмурилась, наконец, не выдержав, резко встала.
– Извините меня, Елизавета, я сейчас, – Оля быстро побежала в сторону раздевалки, девушка на стойке окликнула ее, но не стала бежать за ней вслед.
– Куда? – удивился молодой парень с идеальной осанкой, ловя ее у самого входа в раздевалку.
– Я мама Жени, ну она только что пришла, – от