Хорошо, все сделаю, но сегодня выбор не велик, остались только спагетти.
– Вот и здорово. Адриано готовит лучшие спагетти в мире! – обрадовалась Жемчужина.
– А что это такое? – удивилась Розалина.
– Сейчас увидишь, идем, – Жемчужина взяла ее под руку, и они вошли в таверну.
Адриано учтиво пригласил войти Монику и кота, тот важно прошел внутрь, пропустив вперед Монику. В таверне пахло хлебом, рыбой, вином, маслом, фруктами, рагу из овощей и много чем еще, отчего захватывало дух, а живот жалобно начинал урчать».
– Вот и у меня уже урчит, – сказала Аня, нетерпеливо следя за тем, как мама откидывает сварившиеся спагетти на дуршлаг. – Мы скоро будем есть?
– А вот уже и будем, – сказала мама, положив ей порцию спагетти, политую наваристым соусом и посыпанную мелко нарезанной зеленью.
Следом на столе появилась и моя тарелка, а за ней овощной салат, обильно заправленный растительным маслом.
– Все, нет сил терпеть! – воскликнула Аня, набросившись на еду.
– Еще есть добавка, – сказала мама, садясь за стол.
-– Я буду! – хором ответили мы.
«Трактирщик подал на стол дымящиеся спагетти с соусом, напоминавшем о былом изобилии морского берега. Так как все были ужасно голодны, то набросились на еду молниеносно, даже Жемчужина, не смотря на свою показную спесивость, не уступала в аппетите Розалине и Монике. Коту же хозяин подал рыбу, залитую этим же соусом, кот был вне себя от счастья, измазав всю морду и с наслаждением облизывая усы.
– А это вы придумали спагетти? – спросила Розалина, утолив голод, Моника и Жемчужина все еще соревновались, кто сможет съесть больше, но победителем был как всегда Черныш.
– Конечно же, нет, – рассмеялся трактирщик, радуясь, как понравилась его стряпня гостям. – Мне рассказал рецепт еще мой отец, а ему его отец, а вот кто на самом деле придумал, поди разбери, столько уже воды утекло с тех пор. Но вот мой дед рассказывал историю про одного поваренка недотепу.
– А расскажите, нам очень интересно! – обрадовалась Розалина.
– Расскажу, отчего ж не рассказать, – ответил хозяин, ставя на стол кувшин с соком из последних фруктов, сок был слегка побродивший и пах осенью.
–А дело было так.
Хозяин таверны сел рядом с ними и стал рассказывать…
Давно дело было, тогда еще от дальних берегов, там где всегда лето и земля как песок, не приходило кораблей с черными, как смола, людьми и острыми саблями. Не было еще и жадного короля, а может и был, но никто он нем не слышал. Все жили себе спокойно, добро делали, а зла не знали.
Работал у одного повара молодой поваренок. Был он исполнительным, все сделает точно слово в слово, но вот часто не так, как нужно. Даст ему задание повар нарвать зелени в огороде. Так поваренок все сорвет, боится, что мало нарвал. А в другой раз прикажет ему повар кастрюли до блеска начистить, так поваренок так ревностно возьмется за это дело, что продырявит парочку, сотрет до дыр. Стал тогда повар осторожнее давать указания, парень-то неплохой, правда, глуповат слегка.
Как-то раз сказал повар поваренку замесить тесто, точно определив сколько муки и воды следует взять, а одну часть теста налить в кастрюлю и принести ему, чтобы он раскатал его для домашней лапши. Но забыл повар указать, в какую именно кастрюлю следует налить.
Поваренок замесил тесто, тщательно, без комочков, тесто получилось одно загляденье, плотное и мягкое. И совсем к рукам не липнет. Тесто готово, пора наливать его в кастрюлю, а надо сказать, что день тогда выдался очень жарким, чуть упадет на землю капля воды, так испарится мгновенно. А повар был в другом доме, где находилась основная кухня и зал для посетителей. Взял поваренок с полки кастрюлю, самую большую, но не заметил, что на дне ее были сделаны небольшие отверстия, повар часто промывал в этой кастрюле ягоды и фрукты, а иногда и фасоль с бобами. Несет поваренок кастрюлю, а тесто из него выливается, тонкими струйками на горячий песок ложится. Дошел до повара, а кастрюля пустая. Делать нечего пошел обратно, тесто выливается тонкими струйками, а приносит поваренок опять пустую кастрюлю. Так все тесто и перетаскал, выложив на земле ровные струйки теста. Вернулся поваренок к себе, а теста больше нет, стоит, плачет, опять не справился, опять его будут ругать.
А в это время у повара уже и вода закипела, и гости собрались, ждут лапшу, а поваренок все не идет и не идет, а ведь тесто надо сначала раскатать, мелко нарезать, дать подсохнуть. Пошел он сам к поваренку, смотрит, на земле лежат золотистые нити, поднял он одну, так и есть тесто, уже высохло, стало твердым, как дерево. Стал повар собирать эти нити, как хворост, получился большой пучок, чистые, песок к ним не пристал. Почесал он голову, а что, надо попробовать, гости и не узнают. Вернулся к себе и бросил пару вязанок в кастрюлю. Смотрит, как они варятся, сам дивится, красиво получилось. А гости знай себе трескают, не нахвалят, еще хотят. Так и сварил все вязанки, а пару порций себе оставил и поваренку.
Пока гости ели, повар взял тарелку и пошел к поваренку. А тот сидит, знай себе слезы льет. Увидел он повара, испугался, что тот опять ругаться будет, но тот и не думает ругаться, спрашивает, как ему это удалось. Показал тогда поваренок, как он тесто носил, похвалил его повар, вот теперь так всегда делать и будешь. Накормил он его, а поваренок повеселел, значит что и он полезное может сделать.
Но вот же незадача, он опять все перепутал. То не ту кастрюлю возьмет, спагетти получатся толстыми, с дыркой посреди, их позже назвали макаронами. То замесит такое крутое тесто, что оно не выливается, так он как начнет его выдавливать сам, забавные фигурки получались, все было по нраву гостям трактира. А потом полетел рецепт по всей стране и теперь уже никто не сможет сказать, в каком точно трактире это придумали, но все помнят, что это придумал поваренок, хотя сам этого и не понял.
– Какая прекрасная история. Никогда не задумывалась, как придумали спагетти, – сказала Моника. – Интересно, а это действительно так и было?
– Да кто ж его знает, – ответил хозяин таверны. – Я знаю одно, многие хорошие вещи придумываются случайно. Так посидишь, захочешь что-нибудь новое сделать, а в голову ничего не идет. А вот поработаешь как следует позже, сядешь, и вот оно, пришло озарение. А иногда начнешь что-то делать, а дело не спорится, не то получается, посмотришь, а неплохо получилось, я так почти все свои соусы придумал.
– Да, Луиджи мне тоже такое говорил, – сказала Розалина. – Когда долго делаешь одно и то же приходят новые мысли, а так просто ничего придумать не получается.
– Не будет работы, не будет ничего, – сказал хозяин и встал. – Время уже близится к вечеру, а у вас скоро представление.
– А вы придете? – спросила Моника.
– Нет, мне надо за таверной следить, может кто-то еще заглянет. Я вам соберу всякой снеди, все должно быть по-честному, как и договаривались.
Он ушел и через несколько минут вернулся с тяжелыми сумками, в которых были хлеб, сыр, колбаса, старое вино и много чего еще. Взяв каждая по две сумки, девушки пожалели, что пришли без парней. Жемчужина тоже взяла две сумки, а две небольшие повесили на кота, который, надо сказать, даже не сопротивлялся, учуяв, что в них лежит вкусная колбаса, на часть которой он законно рассчитывал. Попрощавшись с хозяином, все пошли обратно в город. Дорога была недолгая, но все порядком устали. Встретив на площади актрис, с которыми они распрощались еще днем, они отдали им часть сумок, но, так как девушки были ужасно голодными, то дали им сначала поесть, заодно и сами отдохнули возле давно уже переставшего бить фонтана.
На пустыре возле сцены уже собрался народ. Зрители ждали начала главного представления, на сцене появлялись то король вместе с шутом, отпуская злободневные шутки, то вдруг начиналась битва молодых юношей друг с другом на мечах из-за сердца красавицы, а иногда и просто потехи ради. Марчелло и Луиджи были в первых рядах, их мечи, позаимствованные у святого отца, при каждом ударе звонко звенели, осыпая сцену снопом ярких искр. Наконец труппа была готова, быстро подкрепившись продуктами, что принесли Моника с Розалиной. Жемчужина встала в первых рядах зрителей, некоторые люди почтительно пропускали ее вперед, женщины перешептывались, но не было в их речах злых слов или зависти.
Перед началом первого спектакля на сцену вышла Розалина с Чернышом. Зал недоуменно загалдел, не понимая, что может этот черный кот с наглой физиономией. Розалина стала играть простую мелодию на флейте, а кот, выражая полное презрение ко всем, продолжал вяло умываться, не реагируя.
– Каков наглец, а? – воскликнул кто-то из толпы.
– А какой жирный, смотри, шерстка аж блестит! – крикнул другой.
Розалина, продолжая играть, наигранно незаметно подкралась к коту и театрально пихнула его ногой. Кот возмущенно вскочил, зашипел, и встал на задние лапы. Розалина играла на флейте и шла на него, а он отходил от нее, выполняя несложные для человека, но неожиданные для животного танцевальные движения. Скоро уже было трудно понять, что на самом деле происходило, то ли Розалина настойчиво шла на него, то ли они вместе отплясывали мазурку. Зал гудел от смеха и радостных возгласов, громко кричали дети, тыча пальцем на кота. На сцене появился королевский страж и сказал, что по новому указу короля стоит прекратить танцевать и вообще радоваться и смеяться с нынешнего дня запрещается, от этого у короля и его прекрасной дочери появляются морщины на лице. Занавес упал, и возле сцены, будто бы из-под земли, появился шут.
– Доброй ночи, глубокоуважаемая почтенная публика! – начал он громким голосом. – Я вижу, здесь собрались самые знатные слои общества.
По толпе пробежала волна смеха, несколько мужиков стали выяснять, кто из них важнее, золотарь или истопник. Между людьми стали ходить девушки, они держали в руках широкополые шляпы, собирая медные гроши от зрителей. Жемчужина, не колеблясь, отдала им две жемчужины с ожерелья.
– Сегодня мы покажем вам старинную пьесу, но, заметьте, в старину все было иначе, как говорят умные люди, все было по-другому, как твердят властные люди, а что до этого простому человеку? Как было, так и есть сейчас, меняются лишь декорации и лица, а лицо! – он сделал упор на последнее слово. – А лицо остается неизменным, а жизнь течет, как и текла.
Раскрылся занавес, его Луиджи успел хорошо заштопать, и теперь он выглядел неплохо. На сцене стоял король, но была на нем другая одежда, от нее веяло древними временами. На поясе неуклюже болтался меч, а корона, почему-то ставшая больше по размеру, все время норовила упасть на пол. Вот так он и ходил по сцене, то меч волочит, то корону поправляет.
– Так это ж наш король и есть! – раздались веселые голоса из толпы.
Король встал, и недовольно поглядел в зал. Он вытащил тяжелый на вид, но почти невесомый бутафорский меч из ножен и погрозил им в толпу.
– А ну-ка, ты, смерд, иди-ка сюда, я тебе голов отрублю! – приказал король.
– Ищи дурака! – ответила ему толпа.
– Стража! – вскричал король, и тут же на сцене выросли два дюжих охранника с медно-тупым выражением лица. – Найти этих преступников, которые оскорбили Мое Величество, и казнить, немедля
– Будет сделано! – отрапортовали стражники и стали с грозным
