Тоже Флот или чаепитие в доме на Лиговке

понимаю, что тут непонятного…

      Через полгода его принесли домой, поставили перед дверью и позвонили в квартиру. Когда дверь открылась,  в квартиру упало бесчувственное тело…  уже капитана второго ранга.

      Да, были люди в наше время.  Кремень! 



                    О ЗДОРОВЬЕ КАПИТАНА ПЕРВОГО РАНГА…



      Защитные поля корабля, или, как мы называли этот предмет «Контрацепция корабля», нам читал капитан 1-го ранга Грановский. Огромных размеров со смоляными волосами и усами, он возвышался над кафедрой, как горный орел над обрывом.

      Однажды Колька Левушкин, уставший от изучения курсовых и батоксовых обмоток корабельного размагничивающего устройства, посетовал:

      - Вам хорошо. Вы капитан 1-го ранга….

      И услышал в ответ:

      - Левушкин, да я бы с огромным удовольствием поменял свои погоны капитана 1-го ранга на…х… хм… хм…. О! Здоровье молодого лейтенанта! 



                                                  БУДНИ…



                        БАЛЛАДЫ О КАПИТАНЕ КЛОССЕ



      Когда я прибыл в училище, на погонах у меня сверкали три лычки – старшины первой статьи. С таким багажом я вошел под своды Ленинградского Высшего военно-морского инженерного училища из-под сводов Ленинградского Нахимовского военно-морского училища.

      Вы правильно меня поняли - в училище появился этакий борзый (все повидал, все знает, на английском, как родном бухтит…) уже не питон и товарищ курсант, а старшина первой статьи.

      Каково же было мое удивление, когда вернувшись из отпуска (пока молодое пополнение проходило курс молодого бойца), меня встретил плотный, выше среднего роста, курсант с погонами главного старшины.

      У него было открытое лицо с добрыми, и в то же самое время хитрыми, глазами. Он представился– главный старшина Виктор Кулаков.

      И понял я, что в роте появился, как заявил ротному командиру Георгию Вячеславовичу Степанову, на одной из наших встреч, Славка Кононов – «самый главный начальник».

      Так состоялось мое знакомство с известным среди курсантов, впрочем, и среди «некоторой» части жителей города Пушкина, «капитаном Клоссом».



                    НЕ КАПИТАН, НО КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТ…



      Прибыл Витя на паросиловой факультет Ленинградского Высшего военно-морского инженерного училища отслужив срочную службу на Северном флоте. На плечах, как я уже говорил, сияли погоны главного старшины. Учеба и служба шли у него хорошо, а посему, будучи уже курсантом третьего курса, был он направлен старшиной роты на младший курс – в роту капитан-лейтенанта Горохова. Надо заметить, что старшина роты Кулаков, по результатам строевой проверки его подразделения, был поощрен проверяющим из Москвы полковником Пузачевым. А у Пузачева получить поощрение было оч-чч-чч-чень непросто (сам знаю). Вот такой служака (в хорошем смысле этого слова) был Виктор.                                             

      Но ничто человеческое не чуждо даже «самым главным».

      Как-то один раз наступила суббота. А, как всемизвестно, раз суббота – значит увольнение курсантов в город.

      Отправив своих подчиненных в увольнение, вернулся Витя в ротную канцелярию, подошел к окну, и стало ему очч-чч-ень тоскливо.

      За окном во всей своей красе серебрились белые ночи, по аллеям «Катькиного сада» гуляли молодые барышни, в «Белом зале» начинались танцы….  А тут настоящая тоска – сиди и обеспечивай уставной порядок в роте.

      Но флот недаром славится своей дружбой.

      Внезапно за окном мелькнули две тени, и за оконной решеткой показались физиономии Витиных приятелей Вовки Зотова и Витьки Ерина.

      - Ну, что? Сидишь? – прозвучали их слова, - Может, ударим алкогольной зависимостью по театрально-развлекательной?

      И передали через решетку в канцелярию бутылку водки и закуску:

      - Не скучай. А мы в «Белый зал». Мы уж там – за тебя…..

      Витя смотрел на бутылку и закуску, как запорожский казак на синагогу – в одиночку пить не хотелось.

      Он позвонил в роту….

      Через пару минут в канцелярии, где Виктор «обеспечивал» ротный порядок, появились его друзья Саша Шишков и Лешка Горелов.

      Они разлили водку по стаканам, благо канцелярия предназначалась для командира роты и старшины роты, и была обеспечена предметами первой необходимости, выпилии закусили. Помолчали.

      А за окном-то белые ночи…. А где-то там же  «Садом и Гамымры»….

      Решение пришло внезапно. Витя открыл шкаф командира роты. В нем на плечиках висел белого цвета китель с погонами капитан-лейтенанта, рядом на полке лежали снаряжение и красные повязки с надписью «ПАТРУЛЬ».

      Следом за решением пришло действо.

      Витя напяливает на себя каплейский китель, Сашка и Лешка нацепили повязки. Поглядели друг на друга - ну, просто настоящий «ПАТРУЛЬ»!

      Через проходную не пошли. Пошли через строительную площадку мимо первокурсника из дежурного взвода. Тот, с перепугу, «чуть ли не виляя хвостом», как позже заметил Шурка Шишков, представился начальнику патруля и доложил, что «на посту происшествий не случилось».

      Через мгновение вся троица очутилась на улице и направилась в «Белый зал», где во всю уже шли танцы.

      Они шли через «Катькин сад» и радовались тому, что впереди их ждут музыка и веселые барышни.

      За ними увязалась собака. Она шла за «патрульными», словно ее вели на поводке.

      - Во! И сторожевой пес вышел на патрулирование, - заметил Леша Горелов.

      - Собака – друг человека, - отозвался Саша Шишков.

      - Какой же собака друг? - рассмеялся «начальник патруля» Витя Кулаков, - Она же не пьет.

      Его смех подхватили приятели.                                           

      У входа в «Белый зал», эдакое подковообразное здание, в котором во времена А.С.Пушкина и позже размещался конный манеж, они встретили молодого милицейского лейтенанта.

      - Как обстановка, лейтенант? – сразу ошарашил того Кулаков.

      - Да, все спокойно, - ответил лейтенант, - А вас, что, на усиление прислали, даже с собакой? – тут же задал он вопрос, - В зале уже один патруль есть.

      - Это хорошо. Свободен, лейтенант, - проговорил в ответ Кулаков.

      - Тээкс, -заговорил Витя, когда милиционер ушел,- два патруля в одном помещении очень много. Особенно, если принять во внимание, что в комендатуре патрульные видят друг друга. Какие предложения, господа?

  - Осталось нам одно, - неожиданно шекспировским стихом заговорил Шишков, - разоблачиться и простыми мирианами явиться в свет. Доспехи боевые пусть пес наш охраняет….

      Остальные уставились на него с открытыми ртами.

      Вскоре снаряжение начальника патруля и красные повязки с надписью «ПАТРУЛЬ»  лежали в кустах.

      - Охранять!– скомандовал Кулаков собаке. Пес удивительно легко послушался ему.

      Они вошли в зал. На Виктора сразу было обращено внимание присутствовавших здесь девушек.

А как же – молодой, белый китель, погоны капитан-лейтенанта, на груди наградные планки, взгляд завораживающий….

      Когда объявили «Белый танец», к капитан-лейтенанту Кулакову выстроилась очередь. А он стоял посредине зала, как «Фаянсовая киса» – «Руками не трогать!»….

      Каким образом Витька оказался с какой-то блондинкой в Ленинграде, и куда делись его патрульные Сашка и Лешка, он, наверное, и сам уже не помнит. Появился «капитан-лейтенант» в училище где-то под утро в хорошем настроении.

      Но, сняв белый китель, Витя слегка расстроился. Китель-то, если так можно выразиться, оказался не несколько, а изрядно помят и загрязнен.

      И опять Виктора выручили друзья. Дежурным по роте стоял Сержа Колпашников, который взялся вычистить командирский китель.

      Он его взял и… постирал. Спохватившись, что китель будет очень долго сохнуть и до прихода командира роты Горохова не высохнет, Сережка его высушил утюгом, а заодно этим же утюгом и погладил. Посмотрев на свою работу, остался доволен результатом и повесил китель на плечиках в шкаф.

      Витя же радовался, что сегодня воскресенье и можно отдохнуть от белоночных прогулок…. Плотно пообедав, улегся Кулаков на коечку, которая стояла в канцелярии за шкафом, и отправился отдыхать в царство Морфея.

      Его разбудила команда дневального: «Рота! Смирно! Дежурный по роте на выход!» Это прибыл командир роты капитан-лейтенант Горохов.                                                 

      - Виктор Иванович, Вы отдыхаете? А мне вот,заступать помощником дежурного по училищу, - проговорил Горохов, зайдя в канцелярию, - ну, отдыхайте, отдыхайте.

      Он открыл шкаф, снял с плечиков свой китель и попытался его одеть на свое тело. Китель, однако, оказался ему тесноват….

      - Что такое?– удивился Горохов, - Только же в пятницу я его получил, и он был мне в самый раз, а сегодня?  Ничего не понимаю….

      - Может за субботу пп-пп-поправились, товарищ капитан-лейтенант? – попытался из-за шкафа заикаясь пошутить Витя.

      Он прекрасно понял, что после Колпашниковской стирки кителек командира роты банально сел!..

      В понедельник вечером, после самостоятельных занятий,Кулаков был вызван в канцелярию к капитан-лейтенанту Горохову.

      Первое, что Витя увидел в помещении, были разложенные на командирском столе китель, снаряжение и повязки с надписью «ПАТРУЛЬ».

      - Что это? –прямо в лоб Кулакову задал вопрос Горохов.

      Витя только пожал плечами. О чем думал он в этот момент, я думаю, все поняли – грозит отставка от блондинок и брюнеток недели на две, как минимум….

      - Это, дорогой мой Виктор Иванович, самые настоящие атрибуты самовольщика, - произнес командир роты и добавил, - Вы хороший старшина роты, товарищ Кулаков, имеете богатый жизненный и служебный опыт. Но Вам следует запомнить – каким бы крутым ни был бык, а на банке все же пишут «Тушенка». Так, что две недели без берега,товарищ главный старшина.

      - Ох, не прост ты, товарищ Горохов, - промолвил про себя Витя, выйдя из канцелярии, - окружил себя опричниками да чекистами. А я-то сам? Мог бы и подумать об этих ребятах…. А как хорошо было…. Правда, вчера казалось,что суббота прошла великолепно. Но судя по утреннему в воскресенье состоянию души, это, все-таки, были Шишков, Горелов и водка….

      Но… две недели он без берега не отсидел – не усидел….



          НЕ КАПИТАН, НО ВСЕ ЖЕ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ…



      1970 год. Этот год известен, как холерный год. Четверокурсников на практику на Черноморский флот не отправляют – карантин. Начинается учебный год.

      Карантин. Выход в город запрещен. А хочется. За заборами и стенами учебных корпусов училища кипит жизнь. Там по улицам города и аллеям парков, которыми так богат Пушкин, гуляют наши дорогие, любимые и просто девушки.

      Ох, как сердце и вся душа рвутся туда – за ограду, к ним, к этим небесным созданиям, которые стоят под окнами училища, всматриваясь в лица своих дорогих мальчиков….

      Но… карантин.                                               

      И, все-таки, выход был найден.

      В училище на экзаменационную сессию приезжали офицеры-заочники. В основном, это были молодые ребята с погонами старших лейтенантов. Получили они офицерские звания после завершения обучения на