начале продвижения технологии VeriChip в России и странах СНГ.
— Почему вы уверены, что чипы-имплантаты VeriChip будут в России пользоваться спросом? Всё-таки это дороговато.
В начале 90-х годов мобильные телефоны тоже стоили дорого. Сейчас же — это массовый продукт. Также и с VeriChip: продукт дорог, потому что он не «массов».
— С момента появления и VeriChip, и технологию радиочастотной идентификации в целом сопровождают скандалы. Одни говорят о «Числе зверя», описанном в Откровениях Иоанна Богослова, другие о Большом Брате и так далее. Вас и вашу компанию всё это не пугает? Каково ваше отношение к таким точкам зрения?
Я думаю, что рано или поздно появятся устройства (сканеры), которые смогут дистанционно считывать у человека структуру ДНК. Но никто же не будет говорить, что сам человек — это ходячая «метка»?
Любая новая технология сопровождается скандалами, какая-то в меньшей степени, какая-то в большей. Вопрос в применении конкретной технологии.
Например, мы сейчас рассматриваем возможность использования нового продукта на основе VeriChip, позволяющего дистанционно узнавать уровень сахара в крови. Это плохо или нет?
На снимке сам чип, устройство для его имплантации и сканер (фото RussGPS).
— В Америке у Applied Digital Solutions были проблемы с Управлением по контролю над пищевыми продуктами и медикаментами (FDA). Длительные разборки завершились договором не использовать чипы в медицинских целях.
Сейчас использование VeriChip разрешено в США.
— Да, это так. Но в заявлении вашей компании говорится: «В каждом чипе содержится идентификационный код, связанный с базой данных, в которой находится информация любого рода, в том числе и медицинские сведения»…
— Каждый чип содержит идентификатор. С помощью специального сканера можно узнать этот идентификатор, информацию со сканера передать в компьютер, который, связавшись с базой данных, выдаст информацию о носителе чипа.
— Получили ли вы (ожидаете ли) какую-либо реакцию от аналогичных FDA российских контролирующих организаций? Неужели у нас можно так просто вывести на рынок спорное изделие?
Мы сейчас занимаемся вопросами сертификации. Соответственно, насколько просто или сложно будет проходить процесс — я не могу сейчас предсказывать.
— О какой «базе данных» идёт речь, и где она будет находиться?
Для каждого направления используется своё программное обеспечение (и своя «база данных»). Например, если кто-то купит 100 чипов, поставит их в служебные автомашины и будет контролировать въезд-выезд машин в автопарк — это своя база. Если используется в медучреждениях — это своя база. И так далее.
— Названная вашей компанией «целевая аудитория» чипов — это сотрудники МЧС и силовых ведомств, а также люди, страдающие тяжёлыми заболеваниями. Кто-либо из них уже проявил заинтересованность?
«…Сотрудники МЧС и силовых ведомств, а также люди, страдающие тяжёлыми заболеваниями» — это растиражированная фраза. Интерес проявляют многие.
— Кто всё-таки будет самым первым в России носителем американских чипов?
Думаю, по этому вопросу мы подготовим отдельный материал.
— Широкое распространение VeriChip по стране, прежде всего, зависит от наличия у нужных людей сканеров для считывания с чипов данных. В чьи руки попадут первые сканеры?
Первые сканеры попали в наши руки, следующие — тестировщикам.
— В одном из своих последних заявлений компания Applied Digital Solutions представила технологию VeriPay — имплантат заменяет собой наличные деньги и кредитные карточки, являясь своего рода подкожным кошельком. До России дойдёт и эта технология?
- Да.
— Готовы ли вы или ваши сотрудники носить в своём теле имплантаты? Если да/нет, то почему?
Готов ответить за себя: меня не пугает процедура имплантации, как физиологический процесс внедрения чипа. Также не смущает процедура последующей идентификации.
Как видите, материалы начиная с 15-летней еще давности, в том числе, но вплоть до последнего времени многие легкомысленно предпочитали их считать конспирологией, да вот незадача, позавчерашняя информация из ТГУ, наложившаяся на все, что мы с вами наблюдали за последний год и что было зафиксировано и описано в данном журнале по теме — цифровизация и цифровой концлагерь, ЭЦК.
Собственно, все к этому шло, о чем говорится уже не первый год, в том числе, в этом блоге, а, буквально в конце прошлого года, мы детально разобрали эту тему, с неопровержимыми доказательствами и красноречивыми фактами, а также экспертными оценками, вся информация в этом материале с многочисленными ссылками —
Часть 2. История реальных людей
1. Как все начиналось
Меня зовут Валерий. Кто я такой? Пока я простой администратор торгового комплекса, живущий как все. Бывший преподаватель, погоревший за взятки.
Был тихий вечер. Закат осени всегда красный, к перемене погоды. Я пришел с работы, сидел, смотрел телевизор.
В новостях прозвучал сюжет о чипизации.
- Все данные, все оформление документов в один клик – это не фантастика, это реальность, доступная каждому жителю планеты.
Не отказывайтесь, принимайте биометрию, - ведущий не скупился на радужные тона, на рекламу.
- Лен, что такое биометрия? – спросил я жену.
- Не знаю.
- Я в телевизоре видел, в новостях говорят, что данные о человеке в один клик, что это все удобно.
- Никогда не слышала, надо у кого – нибудь узнать.
За все время жизни, мы привыкли к тому, что никогда полностью не доверяли никакой информации. Все надо было проверять, искать подтверждения, доказательства того или иного факта. Это создавало колоссальную степень надежности и ощущение защищенности.
Так случилось и с чипизацией. Надо все посмотреть.
После этого разговора прошла неделя. И как – то придя домой, увидел жену в очень бледном, растерянном виде.
- Что случилось?
- Я все узнала. Это очень страшно.
И тут она мне рассказала про биометрию, последствия ее применения и планы правительства.
От всего услышанного я пришел в ужас, а когда маленько опомнился, то решился на то, что как все мы принимать чипизацию не будем, а «двинем в бега».
- Как это осуществить?
Это вопрос ни один раз мы задавали друг другу.
- Только группой, - пришла к выводу Лена.
- Да, по – другому не получится выжить, - согласился с ней я.
Внутри, даже тогда я понимал, что это будет море крови, при такой жизни, но и одновременно был уверен, что когда – то придется мне кого – то убить, возможно, меня тоже убьют, а может и не убьют.
Пробудились очень давние желания, садистские наклонности. Ощущение удовольствия от смерти охватывало все тело. Оно, в перемешку со страхом, закружило меня, я не знал, как мне быть дальше, что даже закружилась голова.
Испытав такое удовольствие, я лег спать, осознавая, что наша жизнь прежней никогда не будет.
- Судьба послала испытания, - думал я, закрывая глаза.
Однако, чувство того, что все это возможно нормально выдержать, что это не выше моих сил становилось все крепче и крепче.
- Это и есть то, что Бог не дает выше сил, - думал я много раз дома и на работе.
Насколько мы все окажемся крепкими и стойкими, тогда было очень трудно предположить, но жизнь нам доказала обратное, а именно то, что крепость человека вместе с верой в Бога не знает границ.
2. Уход
Нам повезло. Успев во время разобраться во всех тонкостях того, что ожидает людей, мы с группой единомышленников ушли от всего цивилизованного общества, превратившись в отшельников.
На первых порах было очень страшно.
- Как есть? Как жить? Где? Во что одеваться? Как спасти свою душу?
Такого рода вопросы градом сыпались ото всех и на всех.
Однако, все понимали, что уход крайне важен для дальнейшего выживания, и чтобы не превратиться в биороботов, собственность властей.
Я еще не раз буду вспоминать фильм – спектакль «Мы», снятый по роману Евгения Замятина, где рассказывалось про утопическую общественную модель, в которой все одинаково и все по часам.
- Да, мы пришли к тому же, - говорил я сам себе.
Только единственным отличием у нас все реально, без всяких утопий, гораздо опаснее и страшнее.
Не один раз я все это стану прокручивать в голове и обсуждать с другими членами группы.
- Мы не много обустроились, - слушал я от других членов группы после нашего полугодового скитания.
Это немного заключалось в том, что у каждой семьи появились не большие дома, еда, вода и дозором обходили дежурные по – очереди все территорию каждую ночь.
Последняя мера была вынужденной.
Чипированные, полностью обезумев от голода, холода и страшной боли в всем теле везде бродили, пытались напасть.
- Вы не приняли биометрию! Вы должны пройти это, - слушали мы каждый раз, совершая вылазки в город.
Конечно, мы понимали, что можем после каждой вылазки не вернуться домой, но потребности гнали нас вперед, заставляли проживать этот день снова и снова.
Вечерами в один из домов, где была устроена церковь, ходили на молитву.
Среди нашей группы был священник, любивший говорить:
- Мы все выдержим, братья и сестры. Бог не оставит.
3. «Почти» обычная жизнь
Действительно, по – другому не скажешь. Почти обычная жизнь текла рекою. Можно сказать, бескрайнем океаном.
Что можно сказать о спартанской жизни, на которую волею судьбы мы стали обречены?
Да, ничего, наверное, особенного. Еда, вода, борьба за существование, ночные патрули, выживание.
Но, мы смогли выжить – наша длинная дорога к очагу закончилась в один момент, когда чипированные начали умирать, и мы, нищие, голодные вышли из своих укрытий и пошли в город.
Эта территория мало напоминала город.
Полуразрушенные дома, живые чипированные мертвецы, которые еще шевелили руками, грязь кругом и копоть.
Нас было мало.
Надо было строить новую жизнь, новое государство, где не будет больше зла, а вера в Бога станет главной.
В каждом городе страны происходило тоже самое, что и с нами.
Наша долгая дорога к очагу закончилась.
Полуголодные, худые, но с надеждой на лучшую жизнь, брели по городу среди трупов и смрада.
Эпилог
Лучшее, не значит легкое. За свою жизнь мне в этом довелось убедиться. Я стал солдатом, дисциплинированным и способным свернуть любые горы, с одной стороны.
С другой, я стал убийцей по – неволе. Мы стали такими все. Не было выбора.
У меня четко сформировалось чувство того, что нужна исповедь и покаяние каждому из нас.
Не покидало чувство душевного покоя, мы не приняли «число зверя», есть шанс на покаяние, что и является великим Божьим чудом, благословенным даром.
