Рассвет2

достал карту. Костя подался вперед, заглядывая ему через плечо. Первую станцию они уже давно проехали, пролетев мимо, начисто забыв про задание, повинуясь одному желанию уехать как можно дальше. Однако, чувство навязанного долга, ставшее уже искренним и собственным, заставило бессознательно выбрать верный путь. Это была уже вторая станция, у поворота стоял столб с замерзшей табличкой, на которой можно было прочесть ряд цифр. Миша тронулся и осторожно съехал с колеи главной дороги, грузно плюхнувшись в глубокую колею подъезда к станции. Далеко впереди виднелась темная точка, но разобрать ее было не возможно, она почти полностью терялась в белой пустыне.
- Интересно, как бы мы сюда дошли? – удивился Миша, они уже полчаса катились по колее, а черная точка впереди лишь чуть приблизилась, постепенно меняя цвет на серый.
- Я думаю, что никто и не планировал, что мы сможем дойти до второй станции, - ответил ему Костя, установив на связке взрыватель. Он подумал и стал настраивать таймер. – Сколько у нас еще времени?
- Не знаю, - Миша спокойно пожал плечами. – Думаю, что часов пять то точно есть.
- Я тогда поставлю на пять часов, если что, потом сниму.
- Давай, главное не забыть снять, - захохотал Миша.
- Это да, - Костя ухмыльнулся и спрятал бомбу подальше в рюкзак.
Они подъехали к низкому зданию из серого бетона. Оно было одноэтажным, с низким потолком и плоской крышей, издали напоминало блиндаж, если бы окна были еще уже, то сходство было бы почти полным.
Миша подошел к двери и дернул ее, она не поддалась.
- Закрыто, - сказал он, для верности еще сильнее дернув.
- Костя подошел к нему, они внимательно осмотрели дверь, она была сделана из толстого металла, плотно пригнанная к косяку, зацепиться было не за что. Окна были узкие и стояли высоко, пролезть в них было взрослому человеку не под силу. Костя принялся рукояткой ножа обстукивать стены, стены были толстые, пробиться сквозь них было затруднительно, оставалась только дверь.
Они долго спорили, как лучше расположить шашки на двери, Миша предлагал взрывать петли, а Костя замок, в итоге закрепили в трех местах, соединив шашки друг с другом.
- Поехали, - заторопился Костя, - задав таймер на взрывателе.
Они отъехали далеко, но так, чтобы было видно бункер. Через минуту прогремел взрыв. Затаившаяся тундра содрогнулась от грома, из полей вылетели встревоженные птицы, тундра задвигалась на одно мгновенье, но тут же снова спряталась. Возле бункера валялась раскуроченная дверь, само здание, казалось, ничуть не пострадало, только почерневшая стена возле двери указала на варварское вмешательство в его покой.
Они вошли внутрь, с первого шага их обдал резкий запах гнили и растворителя. На полу беспорядочно валялся мусор, осколки бутылок, рваные пакеты с остатками еды. В здании была одна комната, посреди был открытый лифт, возле окон стояли запыленные столы пультов управления.
- Что дальше? – спросил Костя.
- Посмотрим, - Миша деловито подошел к пультам и стал щелкать тумблерами. – Посмотрим, сейчас запустим, сейчас.
После его манипуляций сначала загорелся свет, загудели вентиляторы вытяжки, в дальнем углу за узкой дверью заурчала вода и затихла, упершись в ледяной затвор. Резко дернулся лифт и поехал вниз.
- Ай, не туда, - покачал головой Миша. Он перещелкнул обратно, и лифт, ужасно скрипя, вернулся. – Проверь, работает ли его пульт.
Костя боязливо пошел в лифт и осторожно нажал на кнопку спуска, лифт не реагировал.
- Сильнее дави, окислилась кнопка, - сказал Миша, продолжая щелкать кнопками.
Костя сильно нажал на кнопку и держал ее до тех пор, пока лифт не дернулся и не поехал вниз.
Лифт замер на месте, не доехав до нижнего этажа. В свете слабых фонарей аварийного освещения Костя с трудом уловил очертания длинного коридора, уходящего черной линией вдаль. Лифт резко дернулся и поехал наверх.
- Что случилось? – спросил его Миша, глядя на озадаченное лицо Кости.
- Не знаю, я себе компрессорную станцию иначе представлял. Хм, почему она под землей?
- Да, мне это тоже не понятно, - пожал плечами Миша. – Но я же не инженер.
- Там какой-то длинный коридор.
- Коридор? – переспросил Миша и нахмурился. – Зачем там коридор? Не понимаю. Так, я вроде тут разобрался, странный пульт, не похож на наши. Сейчас спустимся и посмотрим.
Костя устало сел на лавку, стоявшую около дальней стены, и зажмурился. Ему хотелось думать о Нине, о Павлике, но их образы разбивались о размытую картину темного коридора, плотно засевшую в его голове.
- Идем, - окликнул его Миша, заходя в лифт. В его руках был большой фонарь с тяжелыми аккумуляторами.
Костя нехотя встал, надел рюкзак с взрывчаткой и вошел в кабину. Лифт дернулся и поехал вниз.
- Ну, видел подобное? – спросил его Костя, когда они рассматривали длинный коридор при свете переносного фонаря.
- Нет, - ответил Миша, глухо сглотнув ком непонятного страха.
Коридор уходил далеко вперед, конец его терялся в свете фонаря, оставляя зловещую тайну в черном мраке. По обеим сторонам были камеры, закрытые массивными решетками. Все напоминало тюрьму или карикатурную психбольницу, точно такую же, как любили ее показывать киношники в дешевых фильмах ужасов. На стенах камер слева и справа от входа были вделаны в стену массивные кольца сверху и снизу, на некоторых оставались висеть расстегнутые наручники, по углам валялись тюки с грязным тряпьем. Медленно задувал ветер из вентиляционного короба, с трудом разгоняя удушливый смрад затхлого помещения.
Они шли вперед и, казалось, что конца не будет этому коридору. Луч фонаря открывал все новые камеры впереди, пока, наконец, не уперся в ряд серых дверей.
- Сто двадцать, - прошептал Костя.
- Что? – удивленно переспросил Миша.
- Здесь сто двадцать камер, - пояснил Костя. – В каждой по две койки.
- Господи, да что это?! – воскликнул Миша, не решаясь открыть первую дверь. – Ты понимаешь что-нибудь?
- Нет, покачал головой Костя. – Но это место точное, координаты верные.
- Думаешь, они сами не знали, что здесь находится?
- Мне кажется, что да. Хм, теперь понятно, - Костя снял шапку и с силой сжал голову свободной рукой. – Черт, ну так же все просто!
- Что просто? – недоумевал Миша.
- Да просто же! – громко воскликнул Костя, его голос глухо пролетел по коридору. – Поэтому-то нас и послали, они не хотели, чтобы это передали в руки военных.
- Но подожди, там же был этот, ну как его… эм, не помню, но там же и Игорь был.
- Игорь, он же не военный, - усмехнулся Костя.
- А кто? – удивленно раскрыл глаза Миша.
- Ну как кто, СБ-шник, как и тот, второй. Я это сразу понял, имел опыт общения, - Костя помотал головой, отгоняя ненужные сейчас воспоминания. – Что гадать, открывай.
Миша послушно дернул крайнюю левую дверь, она не поддалась, но было видно, что заперта не на замок. Он дернул сильнее, дверь протяжно скрипнула и приоткрылась. Костя снял рюкзак, и они вместе открыли дверь наполовину. Внутри был внушительный склад с пустыми стеллажами, на полу валялись пустые коробки, стальные поддоны, какие-то шланги, пакеты. Под ногами неприятно хрустели брошенные ампулы.
- Склад, - резюмировал Миша. – Это вроде докторские.
Он поднял с пола коробку с одноразовыми перчатками.
- Пошли дальше, - скомандовал Костя.
Вторая дверь поддалась легче. За ней открылась небольшая комната с плотно стоявшими друг к другу столами, по всему периметру стен стояли высокие, до потолка, металлические шкафы, некоторые были распахнуты. В комнате было пусто, на полу валялись следы поспешного переезда, скомканная бумага, пустые папки.
Последняя дверь не открылась, было видно, что она заперта на ключ. Костя быстро соорудил два заряда и заложил их на верхний и нижний замок. Они отбежали назад, почти к самому лифту, и спрятались в одной из камер.
- Что-то мне не по себе как-то, - Миша сильно хмурился, а большая ладонь с силой сжимала ручку фонаря.
- Согласен, - кивнул ему Костя, зажимая уши и открывая рот. Миша поспешно поставил фонарь на пол и сделал так же.
Грянул оглушительный взрыв. Стены содрогнулись, по полу пошла неприятная рябь. Вскоре ветер из вентиляционного короба донес до них столб пыли и отвратительного смрада, какой можно услыхать около полигонов, куда за взятки сбрасывают непереработанные отходы с мясокомбинатов и кожевенных заводов. Они завязали лицо шарфами, не в силах терпеть это все нарастающий дикий смрад.
- Может не пойдем? – прошептал Миша.
- Нет, надо, - Костя поправил рюкзак, и они медленно двинулись обратно к взорванной двери, будто бы тяжелый смрад и столб пыли мешали им двигаться.
Дверь была раскурочена и висела на одной петле, прибитая к стене. Фонарь резко выхватил из мрака помещения ряды металлических столов, на который бесформенными кучами лежали полусгнившие останки людей. Миша дернулся назад и бросился в угол. Его вырвало. Костя отвернулся, лишенный света, он боялся смотреть вперед, тайный древний страх перед мертвецами будоражил его мозг. Он подошел к Мише и забрал Фонарь. Осветив комнату, он с жесточайшим усилием отгонял от себя любые мысли, просто осматриваясь. В операционной было десять столов, стоявших в два ряда ровными линиями, некоторые были пусты, но в основном на каждом лежало давно истерзанное тело с вскрытым черепом  и разрезанное вдоль, он уже видел такое в морге, но там все было деликатнее, человечнее. Он с трудом отогнал от себя это сравнение, концентрируясь на осмотре. Дышать становилось все труднее, и он вышел.
- Это кошмар! – вскричал Миша. – Чем они тут занимались? Что это за камеры, кто тут был?!
- Не знаю, - сказал Костя, медленно глотая воду из бутылки, вода казалась ему столь же отвратительной на вкус, но от нее все же становилось легче. – Выпей.
Миша сделал два жадных глотка и отдал бутылку обратно, зажимая широкой ладонью рот.
- Вряд ли это сделали они, - сказал Костя.
- Они? – Миша округлил глаза. – А кто тогда?
- Мы, - глухо ответил Костя. – Этому бункеру много лет, очень много. Более того мы в запретной зоне. Нет, вряд ли они могли здесь что-нибудь сделать. Да и зачем? Они же все испытывали на животных, ну там, на неграх, психах.
- А почему ты думаешь, что они не могли на наших людях испытывать? Почему? – Миша справился с приступами тошноты, не переставая кашлял.
- Ты же сам говорил, что любишь историю, верно? Вот, так что так. На нашей земле издеваться над своим народом имело право только само государство, всегда, всегда. Эх, взорвать тут все к чертовой матери, чтобы ничего не осталось, ничего! Понимаешь?!
Костя резко сдернул рюкзак и стал отрывистыми движениями собирать бомбы.
- Ты хочешь сказать, что это мы сами над собой? Своих же? – Миша с каждым словом говорил все тише. – Но как можно своих? Как?
- А мы им не свои, - неприятным спокойным голосом ответил ему Костя. – И никогда не были своими. Мы всего лишь народ, ну или материал, как эти говорят. Наша жизнь – это наша проблема.
Миша ничего не сказал, молча помогая Косте. Когда было готово четыре заряда, Миша взял два и сам пошел в операционную, разложив их на свободных столах.
- Прощайте, братцы, - сказал Миша, не видя больше в сгнивших трупах ужасающих мертвецов, его сознание спасалось, рисуя перед ним когда-то живых людей, которых он никогда не знал, но которые стали ему сейчас ближе тех, других, оставшихся в прошлой