Лорд Реджинальд и его подруги

надо было ничего больше, лишь только бы она была со мной. Я купил ей какие-то предметы туалета и одел её за мой счёт. Будучи  переодета с головы до ног, Джованина стала выглядеть очень привлекательно. Она была так обворожительна, что меня в какой-то момент даже объял страх, как бы граф не передумал и не отнял её у меня.
Спасибо Господу, этого не случилось, и я тихо мог радоваться моему завоеванию. Граф, однако, сказал мне, что пока, насколько это возможно, он бы хотел скрыть присутствие Джованины на борту. Кроме двух или трёх человек, которые были его доверенными людьми, никто из гостей лорда и ни один из его команды не должны были об этом прознать.
Мы подняли якорь. На следующий вечер при чудесной погоде и спокойном море, в видимости итальянского берега напротив Civita Vecchia, начался карнавал. Дамы держали под большим секретом свои приготовления к карнавалу. Никакие их планы не были известны, и, напоследок, можно было ждать каких-нибудь милых неожиданностей.
Граф поведал мне свою задумку и велел малютке Джованине надеть платье, которое было изготовлено по его поручению. Я испробовал все средства, чтоб отговорить его, но безрезультатно. Джованина стала уже очень дорога для меня, и я только объяснил ей, что мне нужна её помощь, чтоб осуществить план графа, и она согласилась сделать всё, о чём её попросят.
Большой салон был украшен тропическими растениями, цветочными гирляндами, лампами. Выглядело очень мило.
Не вдаваясь в подробности описания мужчин, достаточно сказать, что они, в вечерних костюмах собрались в конце салона. Мне выпала честь вводить переодетых дам, под музыку электрического оркестра, о котором заранее позаботился Лорд Реджинальд.
Надо было нажать на кнопку и чудесный прибор, который мог воспроизводить звук 72 инструментов, начинал играть попурри из Cavalliera Rusticana. Это не было лишёно определенного колорита, и было очень кстати, так как мы находились как раз напротив берега, где маэстро Масканьи впервые увидел свет.
Лиана де Vibrecoeur – положение обязывает – вышла первой. Она выбрала костюм Цереры, богини земли. Платье облегало её тело. Оно было изготовлено из тонкого натурального шёлка, искусно драпированного, схваченного на талии поясом, украшенным дикими маками. Её хорошо развитая грудь, чудесная, как спелый фрукт, выбивалась из под платья, которое на плечах было ещё украшено золотыми колосками. В светлые волосы были вплетены голубые васильки и красные маки. На стройных, но мускулистых ногах были чулки телесного цвета. Её встретили аплодисментами, и она заняла место, рядом с лордом.  Я вывел вторую сирену.
Это была Рене Дуглас, во всём блеске своей красоты. Она появилась в платье модной дамы, времён директории. Девушка была скромна, но хотела внести остроумный вклад в общее удовольствие. Каждая деталь была настоящей. Её прекрасное лицо оставалось обычным, и костюм подчеркивал все преимущества, которыми наделила её природа.
Рене гордилась своей грудью, упруго выступающей из довольно сильно вырезанного декольте. Согласно моде того времени белые бедра выглядывали в разрезах платья, сделанных с двух сторон. Она была в чулках, а всё платье, из черного атласа,  было украшено красными лентами и белыми шнурками. У неё был хороший вкус и понимание, как преподнести свои преимущества. Кожа, цвета слоновой кости, прекрасно контрастировала с черным платьем. Было очень соблазнительно наблюдать за ней. К сожалению, её ещё не научили искусству пленять и обольщать. И, хотя она вызывала желание, успех её был меньше, чем Лианы. Тем не менее, она была очень изящна.
Её подруга Мишель, которая шла за ней, попробовала сыграть роль дерзкой красотки, хотя была неловкой и наивной. Она была в наряде Дианы, которая собирается искупаться.
Как я уже говорил, ей было 17 лет. Она понимала, что в таком собрании красот, ей необходимо чем-то выделиться. Костюм был очень прост. Красивейшими ножками, без чулок, можно было любоваться со всех сторон. Эта, рано созревшая прелестница, понимала свою неповторимость и, поэтому, всё внимание было направлено ею на соблазнительные формы, которые, как она старалась показать, для того и существовали, чтоб сводить мужчин с ума.
Она умышленно оставила открытой девичью грудь, которая уже чудесно поднялась, и теперь волновалась от возбуждения. Твёрдо и упруго тянулась она к руке, которая бы её погладила. Сквозь полуоткрытые  складки свободно висящего простого платья из муслина, украшенного только золотого цвета поясом, можно было видеть девственный живот. Поддельные  бриллианты украшали волосы. Наивная красотка, казалось,  почти не замечала какие чувства она будила вокруг и невольно собирала большой урожай. Показывая малую часть своей красоты, раскрывала она, не намерено, те уловки,  которые  делают стриптиз таким бесконечно привлекательным. Но до сих пор её единственным вознаграждением были страстные объятия поклонника, которые пока были чисто платоническими. А теперь уже можно было прочитать в её глазах, что решительный момент настал. Короче говоря, маленькая Мишель была просто божественна.
Клео Монтасиль выбрала себе костюм, хорошо подчёркивающий её характер. Она оделась, как ведьма, в плотно облегающее платье из шёлка, украшенное бесчисленными серебряными звёздами. Очень четко обрисовывались её захватывающие дыхание формы. Особым изощрённым кокетством оказалось то, что она умудрилась не показать ни части и ни капли обнажённого тела. Несмотря  на это, выглядела она, как ведьма, похотливо двигающая своими бёдрами. Она получила сдержанное одобрение.
У Естер Хази не было особого таланта производить впечатление. Она изображала из себя нимфу. Но этот костюм не шёл её жизнерадостному и весёлому характеру. Конечно, она возбуждала аппетит, но успех был не большим. Она производила хорошее впечатление, её костюм был великолепен, но в нём не было ничего необычного.
На очереди была Стела Карина. С большим вкусом выбрала она костюм, хотя не очень оригинальный, но очень ей идущий и прекрасно сшитый. Она была цветочницей.
На маленькой головке у неё, очень смело держалась соломенная шляпка, которая была украшена виноградными гроздьями и дикорастущими цветами. На ней была розовая жилетка из шёлка, вырез которой был настолько свободным, что были видны розовые соски, подобные спелым ягодам земляники. Короткие рукава открывали соблазнительные белые мягкие руки с тонкими пальцами. Очень короткое платье не скрывало стройные ноги, коленки и бёдра. Голубые чулки, с грибами и фиалками, заканчивались голубыми шёлковыми подвязками в виде бантов. На ножки, которые хотелось целовать, были надеты персикового цвета башмачки. Всё про всё - Стела была  сама грация, сама возбуждающая красота и обещала много наслаждений.
По моему мнению, она была лучше всех, которых мы до сих пор видели. За её костюм и неописуемое изящество она заслуживала награды.
Бланка де Ноирмонт, великолепная актриса,  выбрала костюм из своего театрального гардероба. Она была валькирией, и её мало волновало, что прелести, данные ей богами, рассматриваю смертные. Но ей не хватало энергии и, несмотря на блестящие доспехи, она не казалась грозной и повелительной. Она не получила единогласного решения жюри, хотя костюм соответствовал её характеру.
Оставалась Одетта Миозотис. Она вошла исполненная достоинства. Она была Юноной, главной богиней римлян, и её роскошные волосы были выкрашены в красный цвет. Обнажённые плечи, шея, бёдра и раскачивающаяся грудь поднимались из розового тюля и белых газовых бантов. Ноги были обнажены. Она была пленительна и обольстительна. Её живописные прелести, о которых больше можно было догадываться, чем видеть под волнующейся тканью, должны были будить в мужчинах страсть.
Своим появлением произвела она некоторые перешёптывание в мужской части участников бала, которое выдавало восхищение и удивление. Дамы прикусили ревниво свои карминокрасные губки.
Конечно, это был триумф. Одетта поклонилась жюри и села рядом со своим поклонником. Теперь надо было решать, кому отдать пальму первенства, но, вдруг, мой граф поднялся со своего места.
- Господа, я прошу прощения! – сказал он, - вы представили ваших претенденток. Позвольте теперь мне, показать мою!
Все посмотрели на него с удивлением. Граф дал мне знак, и я вышел за дверь. Но, перед тем как выйти я поклонился жюри и сказал: «Венера выходящая из моря!»
Граф, к нашему выходу, заказал сделать большую морскую раковину, которая двигалась при помощи скрытых колес. Внутри находилась наша юная мадемуазель.
Она была совершенно голая и укрыта только её длинными волосами. Непорочная улыбка была у неё на губах. Она совершенно не представляла, какое действие она произвела на жюри. Хотя она стыдливо сжала бёдра, можно было видеть золотое руно, оттеняющее её любовный грот. Её стройнейшие ноги и прелестная кожа полыхали на тёмном фоне. Её девичья грудь торчала от возбуждения. Создавалось впечатление, что она ждёт лишь смелой и рискованной руки. Её дрожащие губы  томились по поцелую. Она вся блестела и была прекрасна, как звезда, которая восходит над раем.
Единогласно, без обсуждения приз был отдан ей. Лорд посадил юную, прекрасную Джованину себе на колени и поцеловал её, ещё с большей страстью, как мне показалось, чем я. Её, по очереди перецеловывали и осыпали ласками все мужчины, пока она, наконец, возвратилась ко мне. Джованина плакала, трепетала и покраснела, как девственница, которая только что вышла из монастыря.
Дамы ревновали. Они считали её соперницей. Последовал горячий спор. Граф отвёл меня в сторону и  сказал, чтоб я отвёл Джованину в каюту.
Я другого лучшего и желать не мог, потому что во мне проснулась ужасная ревность. Я отвёл мою итальянскую прелесть в каюту и оставил её там, а сам возвратился в салон.
Оркестрик играл « Голубой Дунай» Штрауса, под который все весело танцевали. Шампанское лилось рекой и в короткое время всеобщее возбуждение достигло своей кульминации.
Лиана де Vibrecoeur, Клео и Стела, уже прилично выпили и танцевали канкан, высоко поднимая ноги, что не поддаётся никакому описанию. Бланка и Эстер, под действием нескольких бокалов изумрудного напитка, предались безудержной весёлости, забыв всякую сдержанность, непристойно шутили, делали развратные намёки и принимали неприличные позы.
Одетта тоже не хотела оставаться в стороне и бросалась всем в объятия, и демонстрировала свои потаённые сокровища, которые у неё находились в корсете. Она перешла все границы. Её талия и ноги были обнажены. Она каталась по дивану и приводила в возбуждение двух её соседей. Наконец кровь ударила им в голову, и они схватили её. Прекрасная вакханка, истерически смеясь, оттолкнула их. Оба  сладострастника, у которых кровь закипела в жилах, стали ссориться  друг с другом за обладание ею. Наконец один уступил. Второй бросился на свою добычу и в мощных движениях растопырил ей ноги, при этом он порвал шёлковые трусики и раскрыл путь своему члену, который он вынул из штанов. Одетта засмеялась, как сумасшедшая. Потом она тихонько вскрикнула, как будто ей стало страшно, и, как будто потому, что вокруг была публика, и стала сопротивляться, что ещё больше раззадорило её