Василиск

наедине.
— Привет, Маратик, — Ольга встала напротив камеры, неуверенно поправляя свое платье. – Ты чего, похудел? У тебя все хорошо?
— У меня все хорошо, не беспокойся. Помнишь наш вопрос, ты говорила мне до отъезда?
Ольга утвердительно кивнула, не в силах ответить.
— Так что, да? – Марат прильнул к монитору, желая стать ближе к жене.
— Да, да! – Ольга закрыла лицо руками, сквозь пальцы глядя счастливыми глазами на схватившегося от радости за голову Марата.

11.

Яркий солнечный луч игриво пробирался сквозь неплотно закрытые занавески. Он ощупывал пространство общей комнаты, теряясь в темных уголках печи. Последовав его примеру, в комнату ворвались его друзья, уже более уверенно осматриваясь, и выбрав несколько спящих лиц, начали свои пляски, рисую причудливые узоры на безмятежности детского сна.
Анна тихо вошла в комнату, заполненную струящимся теплым светом. Дети морщились от лучей, но не просыпались, уткнувшись сильнее в подушку.
Анна задернула занавески, и витражный свет исчез, робко пробираясь по потолку.
Тихо шелестя, тенью рядом появилась Эльза. Она деликатно взяла Анну за локоть, обнаруживая себя. Глаза девочки, как всегда,  поблескивали тем неподражаемым детским восторгом, когда им взрослые доверяют серьезное и ответственное дело.
Анна прижала ее к себе и погладила по голове. Стараясь не шуметь, они вышли из комнаты. Эльза вопросительно смотрела на Анну, то и дело подергивая ее за рукав.
— Хорошо, ты за старшую, — тихо ответила на ее вопрос Анна  и щелкнула по озорному носу.
Эльза, вся исполненная значимостью своей новой роли, превратилась в одну огромную улыбку.
— Я пока схожу за молоком к фрау Карпф, а ты начинай готовить, хорошо?
Эльза активно закивала, а потом стала быстрым  шепотом рассказывать, что ей снилось, как она ночью просыпалась, не плакал ли маленький.
Анна прижала к ее губам палец, и Эльза остановилась.
— Вот я вернусь, потом все расскажешь.
— Хорошо!  Но потом я тебе все расскажу!
— Договорились, — Анна взяла с полки два кувшина, и они вышли во двор.
Последние теплые дни героически отвоевывали свое право на существование, но уже набиравшая свою силу холодная осень давала о себе знать колючим ветром, внезапно пронизывающим тебя насквозь и также внезапно исчезающим, оставляя под теплыми лучами молодого осеннего солнца.
По двору, деловито прохаживаясь, сновали два петуха, завидев людей, выходящих из дома, они поначалу уверенно направились на них, делая вид, что защищают свою территорию, но куры даже не обратили на это внимания, продолжая методично выклевывать червяков, повылезавших погреться на влажной и теплой земле. Петухи закончили свой демарш и решили выяснить отношения друг с другом.
Эльза подбежала к ним и на правах хозяйки развела драчунов, отстегав каждого тонкой тростинкой.
Вдали шумела мельница. Анна сощурила глаза, пытаясь разглядеть ослабшими глазами, но смогла только определить огромную фигуру Франка, грузившего как пушинки тяжелые мешки с мукой.
— Все сутра поехали в город на ярмарку, — Отрапортовала Эльза. – Там Франк и Гюнтер.
Водяная мельница поскрипывала, донося ветром приятный звук  пения деревянных лопастей, сопротивлявшихся набегающему потоку.
Франк с Гюнтером бросили мешки и весело помахали двум маленьким фигуркам, появившимся во дворе.
Эльза размашисто отвечала им, чуть подпрыгивая на месте. Анна показала им два кувшина, и ей показалось, что Франк одобрительно кивнул, но увидеть этого она не могла.
— Эльза, Эльза! – Анна окликнула девчонку, занявшуюся воспитанием трех белых гусей, неизвестно откуда вылезших и теперь важно разгуливающих по двору. – Сходи за водой, скоро буду.
Дорога до соседнего хозяйства занимала не более двадцати минут, но набегавший иногда колючий ветерок заставил Анну прибавить шагу и пожалеть, что так легко оделась.
Фрау Карпф как всегда возилась во дворе, отточенными движениями пропалывая грядку за грядкой. Это была довольно тучная женщина, но в ее движениях угадывалась былая красота, сохраняя грацию уверенной в себе женщины. Но все же Анна рядом с ней смотрелась как ребенок.
— О, Анна! – весело поприветствовала она гостя. —  Давай заходи, я как раз Матильду доила.
Выхватив сильными руками кувшины, фрау Карпф скрылась в коровнике.Через пару минут она вернулась с двумя полными кувшинами парного молока и хорошим куском сыра, завернутого в светлую  тряпицу.
— Ой, да не надо, у нас итак его девать некуда, — фрау Карпф помотала головой на предложенную ей плату. – Лучше детишкам купи крендельков или орешков медовых.
— Большое спасибо, фрау Карпф, — Анна приняла из ее рук кувшины, но рук не хватало, она не могла взять оба кувшина в одну руку, как это делала играючи фрау Карпф.
— Подожди, милая, сейчас я тебе торбу найду, — фрау Карпф скрылась в доме и вернулась с простой холщовой сумкой. Положив туда сыр, она повесила ее на Анну. – В следующий раз вдвоем с Эльзой приходите.
Они распрощались, и Анна, нагруженная доброй поклажей, медленно направилась обратно по извивающейся вдаль по полю дорожке.
Солнце начало разгуливаться, колючий ветерок теперь не холодил все тело, а скорее подбадривал. Дом фрау Карпф уже скрылся из виду, еще немного и дорога должна обогнуть лес, и вдали появятся мельница и дом.
Анна прибавила шагу, надеясь наверстать упущенное время. На дороге,  вынырнув из лесу, появилась темная фигурка, медленно приближавшаяся к ней.
Анна не сразу заметила ее, погруженная в свои мысли. Поэтому появление перед ней бедного монаха стало полной неожиданностью, она чуть не выронила один из кувшинов.
— Доброго дня, милая девушка, — доброжелательно поприветствовал ее монах, чуть склонив лысую голову.
— И Вам доброго, — испуганно ответила Анна.
— Куда путь держите?
— Домой, несу детям молоко, — Анна инстинктивно отошла в сторону, монаха это позабавило, поего лицу скользнула нехорошая улыбка.
— Я держу долгий путь, — монах покорно склонил голову, — могу ли просить Вас поделиться со мной, чем сможете.
Анна отломила ему кусок сыра и протянула, стараясь не касаться его почерневших рук.
— Благодарствую, — монах завернул сыр в какую-то тряпку и убрал в свою сумку. От него нестерпимо несло пожаром, кожа его была потемневшей, казалось, что закопченной. Он протянул ей небольшую чашку, и Анна наполнила ее молоком.
Монах пил медленно, искоса поглядывая на нее. На секунду Анне показалось, что глаза его поблескивали зеленным, малахитовым заревом.
— А держу я свой путь изЭринбурга, — монах повеселел и теперь уже в открытую всматривался в ее лицо.
Анна побледнела, руки ее задрожали. Она отшатнулась от него, оставляя на земле кувшины и сумкус сыром.
— Город спасен, — продолжал монах, не пытаясь следовать за ней, Анна же все дальше отходила от него в лес, боясь отвести взгляд от этих зеленых, властных глаз.
Под ее ногами хрустнула ветка, Анна потеряла взгляд монаха, посмотрев назад.
— Огонь очистил его! – монах стоял прямо перед ней, из его рта веяло заревом пожара, глаза полыхали зеленым пламенем. – Время придет!
Анна почувствовала, что кто-то усиленно лупит ее по щекам. Свет сначала ослепил ее, но в тени нагнувшейся над ней фигуры она узнала Франка. Франк вопросительно смотрел на нее. Анна поднялась и сбивчиво рассказала ему про встречу с монахом.
Франк недоверчиво посмотрел на нее, затем огляделся вокруг. На сырой земле виднелись только его и ее следы. Он поднял холщовуюсумку, сыр был целым, все кувшины полные.
Франк раздосадовано покачал головой и жестами сказал, что она одна больше не пойдет. Анна послушно кивала, но в голове ее все еще шумело зеленое зарево пожара.


Примечание автора

Музыкальная тема «Василиск» находится здесь: https://vk.com/audio490644596_456239091_79e0fd23e212e64c71