Василиск

совсем трудно.
— Обещай! – Ольга со всей силы сжала его ладонь и тут же отпустила, забывшись глубоким сном.
— Обещаю, — Ольга была права, и он понимал это.
Во сне ее лицо стало безмятежным и сбросило пару годов излишней строгости. Теперь он видел ее настоящую, такую, какой и восхищался Марат, говоря всегда, что Оля – актриса, и добра, как его мама.
В комнату вбежала Наташа, как была в длинных лабораторных перчатках и с колбой в руках. Ее лицо и глаза кричали ему вопрос.
— Все хорошо, — ответил Алексей, поправив Ольге по-отечески одеяло, – не инфицирована.
— Слава Богу! – Наташа выдохнула и села рядом. – А ты чего в маске?
Алексей погладил Ольгу по голове, расправив спутанные волосы.
— Посидишь с ней? Надо ей одежду подобрать, хорошо?
Наташа кивнула, обнаружила у себя колбу в руках и поставила ее рядом на тумбочку.
— Это вода, я ее мыла. Когда обнаружил у себя?
— Час назад, желтая зона.
— сильно или только начало?
— Сильно, что-то мы упускаем.
— Возможно, но, мне кажется, я что-то нащупала.
Алексей одобрительно кивнул и направился к выходу.
— Через десять часов скажу точнее, пока нет данных.
— Хорошо, ты переоденься.
— Да, что это я, —  Наташа быстро сняла с себя лабораторный халат и перчатки.
— Я пошел в отделение, как проснется, покорми ее.
— Конечно, ты сам поел?
— Да, недавно. Ну, давай, спокойной ночи.
— Спокойной ночи…
Алексей. Нестерпимо захотелось помыться. Он стоял под душем неподвижно, горячая вода безжалостно хлестала по его телу. В голове беспорядочно носился ворох мыслей, будораживших его сознание. Вспоминались детские годы, школа, институт, все перемешалось, все было одновременно, и он не находил себя нигде.
Перед глазами вставали образы то Ани, то Ольги, они сливались вместе, голоса их звучали, то сливаясь, то разносясь в разные стороны.
Аня наклонилась над ним, долго смотрела в его глаза:
— Зачем? – спросила она его голосом Ольги.
Алексей обнаружил себя сидящим на кафеле, упершись в холодную стену… Душ бил ему на ноги горячими струями, они сильно покраснели.
Алексей медленно встал, перекрыл горячую воду и минут пять стоял под холодным душем, приводя голову в порядок.
Переодевшись в чистое, он отправился в отделение. Освещение было почти везде выключено, горел только дежурный свет.
Вдали раздавались сдавленные крики, и от этого в полумраке длинного коридора становилось непосебе.
Возле входа он разглядел фигуру молодого врача, он сидел около стены и медленно курил.
Дверь били изнутри, крики ярости и ужаса доносились из-за нее. В темных иллюминаторах дверей появлялись взлохмаченные головы, затем резкий удар пытался выбить дверь.
— Дверь крепкая, — спокойно проговорил врач, увидев подошедшего Алексея.
— Что случилось?
— Ничего особенного, коллективная агония и психоз, а, может, и наоборот, – он затянулся и продолжил, — меня не было десять минут, она их защищала, а они ее убить хотели. Я не мог растащить их, сил не хватало, а они повалили ее, начали затаптывать.
Он посмотрел на Алексея и вновь затянулся, длинная колбаска пепла упала на его колено, но он даже не шелохнулся.
— А потом я порубил их лопатой, не знаю, скольких, может троих, может пятерых, я не помню, просто рубил всех. Оля вырвалась, сзади меня кто-то стулом успел приложить.  А больше ничего не помню, но живой вышел, — он закурил новую от окурка, долго и сильно закашлял.
Алексей оглядел его, он был весь в крови, халат превратился в лохмотья. Окровавленная лопата была вставлена между ручками двери, периодически подрагивая от ударов. Алексей проверил шпингалеты, все было зафиксировано, стекло на иллюминаторах треснуло, но держалось.
— А ты знаешь, а мне понравилось, — врач встал и подошел к Алексею, — представляешь, понравилось. Они! Это уже не люди, что с ними церемониться?
— Ты все сделал правильно, иди мыться и спать, —  Алексей взял его за локоть и повел по коридору.
— Я все сделал правильно, — повторил врач, — а разве этому меня учили?
— Толя, ты все сделал правильно, и учили тебя лечить. Пойдем, не сопротивляйся.
— А я не лечил, я убивал. Кто я тогда?
— Ты человек, не забывай об этом.
— Я— человек, а ведь это ужасно, Леш. Ты же меня понимаешь?
— Да, я тебя понимаю, но самокопание нам не поможет, пошли уже.
Алексей заставил его пойти быстрее.
Вколов механически помывшемуся Анатолию значительную дозу, Алексей подождал, пока тот уснет. В пустой палате было довольно прохладно, батареи были чуть теплые, накрыв его еще парой одеял, вышел.
В желтой зоне было спокойно, больные лежали на своих местах, некоторые тихо переговаривались, но при виде темной фигуры в коридоре замолкали.
В сестринской горел свет, слышалась негромкая речь, приглушенно что-то позвякивало.
Алексей подошел к двери и прислушался. Разговор утих, потом кто-то встал и тяжелой поступью подошел к двери. Алексей не успел отпрянуть, и на него вышла здоровая фигура Виктора.
— Ты чего это тут бродишь?
— Обход делаю.
— Шел бы ты отсюда в зеленку.
— Поздно, — улыбаясь, ответил ему Алексей.
— Чему радуешься, дурак?
В дверях появился Коля.
— Ты чего, Вить, а ну-ка маску надень.
— Он теперь с нами, и еще радуется, дурень.
— Давно? – Коля подошел поближе, вглядываясь в лицо друга.
— Сегодня проявилась.
— Какая стадия?
— Последняя. А вы тут чем занимаетесь?
— Мы к Оле пришли, Наташа все рассказала, — Коля показал сложенный листок, они общались друг с другом письменно, оставляя письма на столе внизу. В основном писала Наташа, Коля же разговаривал  жестами в короткие минуты оконного свидания.
— У Оли все будет хорошо, — ответил им Алексей.
— Ты — настоящий друг, мы ходили туда, но Толика уже увели.
— Толя спит,  — Алексей задумался.
— А что с ним? Он ранен?
— Рана на голове, но небольшая, пустяк. Он инфицирован, и…хотя это не важно.
— Говори, — Виктор положил свою тяжелую руку ему на плечо.
— Я думаю, он больше не сможет работать.
— Он двинулся?
— Нет, психически здоров.
— Давай его к нам в бригаду вурдалаков, как раз в помощь.
— Это мысль, — подтвердил Алексей.
— Пошли, — Виктор потянул его в комнату.
За столом сидели две пожилые медсестры вокруг Николаича, который им шепотом что-то рассказывал, отчего они негромко похихикивали.
— Смотрите, кого привели, — Виктор выставил вперед Алексея.
— Ой, Леш, и ты уже,— всплеснула руками одна из них.
— К сожалению, да, Нина Ивановна.
—  Ну, ты не горюй, Наташенька что-то нашла, все будет хорошо.
— Уверен, что это так, — ответил ей Алексей.
— Значит, давайте посчитаемся, кто остался? – Николаич достал еще стакан и наполнил его на половину, протянул Алексею.
— У Натальи не выявлено, Оля тоже чиста.
— Итого двое, хм, не густо, но, это все равновселяет надежду.
— Еще половина детского отделения не инфицирована, — добавил коля.
— Дети сильнее нас, так и должно быть, — проговорила вторая медсестра, — Олечку очень жалко, но она у нас сильная, выкарабкается.
— Да уж. Чего только мы в свое время не натерпелись, да, Евгеньевна, — ответила ей Нина Ивановна.
-Да, если бы тогда нас Николаич не отбил, порезали бы нас те наркоманы.
— Чего вспоминать? Давайте за наших девчонок, молодцы они, — Николаич поднял стакан и встал.
— За Олю и Наташу, — добавил Коля.
— И Аню, — пробасил Виктор, — ей тяжелей всего.
Глухой звон стаканов наполнил комнату. Алкоголь сильно обжег горло, и Алексей закашлялся, жадно хватая воздух.
— Крепкое, ничего, сейчас лекарство подействует, — Николаич весело подмигнул.
— А почему ей тяжелее? – тихо переспросил Алексей.
— Такая ответственность, а уже почти ничего не видит, — Нина Ивановна всплеснула руками, но по укоризненным взглядам поняла, что сказала лишнее. – Не буду я скрывать, ишь напридумывали. Ты, Леша— жених, один ты не знаешь. Ослепла она, все боится, чтобы ты не узнал.
Алексей сильно побледнел, пальцы его задрожали. Посидев минуту, он молча вышел.
Он бежал вверх, не разбирая дороги, несколько раз врезался в темные дверные проемы, но боли не было, сейчас билось только сердце, бешено, пытаясь вырваться из груди.
Это все алкоголь, — подумал Алексей и остановился, нужно отдышаться. Отделение было уже на следующем этаже, пульс утих, но досада, та позорная досада на нее, он не мог перебороть это.
В холле было пусто, все уже давно спали по палатам. Дверь тихонько скрипнула, и Алексей заметил в темноте чуть видимую тень.
Аня стояла у окна, прислушиваясь. Она сделала несколько шагов в центр, пытаясь понять, откуда точно был звук.
— Почему ты мне не сказала? – Алексей бесшумно подошел к ней.
Аня вздрогнула и отпрянула назад.
— Тебе нельзя здесь появляться, уходи немедленно, — прошипела она.
— Можно, теперь мне все можно. Почему ты не сказала.
— Потому что я знала, что ты сразу прибежишь сюда. Тебе надо уйти.
— Я не уйду. Когда произошло?
— Уходи, пожалуйста, оставь меня, — Аня заплакала, бросившись к стене.
Алексей подошел к ней и обнял за плечи. То желание выяснить отношения исчезло без следа.
— Когда произошло? Мне надо знать, — он повернул ее к себе, Аня уткнулась в него, слабо подрагивая.
Он гладил ее по голове, по плечам, пытаясь говорить утешающие слова, но не получалось, поэтому скоро замолчал.
— Почему ты заразился? – Аня с тревогой посмотрела в его лицо, невидящие глаза смотрели чуть выше, но он почувствовал ее взгляд.
— Это неизбежно, остались только Оля и Наташа.
— Слава Богу, — Аня тяжело выдохнула. – А что там произошло? От меня что-то скрывают.
— Я тебе потом расскажу, не сейчас, все в порядке.
— Хорошо, но не забудь.
— Не забуду. Когда ты ослепла?
Через несколько часов после твоего ухода. Это было как затмение, раз и все. Теперь только яркий свет перед глазами.
— А что ты делала в это время?
— Да ничего, мы с Петей на улицу смотрели, машины считали. Петя заметил что-то вдали, я начала всматриваться и все.
— Понятно, думаю это временное.
— Надеюсь, главное, что с детьми все хорошо. Представляешь?
-Дети сильнее нас, — вслух повторил Алексей.
— Что?
— Дети сильнее нас, — повторил Алексей, — так сказала Нина Ивановна.
— Это точно! Я тоже так думаю, — Аня сильнее к нему прижалась.
— А ты почему не спишь?
— Не спиться, все думала о чем-то.
— Пойдем спать, я больше от тебя не отойду.
— Я сама со всем управляюсь, тем более дети мне помогают, не беспокойся.
— Буду беспокоиться, буду! – голос у Алексея дрогнул, он начал целовать ее лицо, губы, лоб, щеки.
— Ну что ты, что ты, Леш, — Аня обхватила его шею руками. – Я люблю тебя, все будет хорошо.
— Я люблю тебя, — шептал ей в ответ Алексей, крепче прижимая любимую, боясь отпустить.

9.

Позднеезимнее солнце не уверенно пробивалось сквозь запотевшее окно, рассеиваясь желтым светом по темной комнате. От его света в комнате стало теплее.
Аня чуть пошевелилась, высвобождая затекшую руку. Вспомнив, что они так и уснули на диване в холле, Аня вздернула голову и прислушалась, боясь быть застуканной. Но опасения были напрасны, отделение спало, и, повинуясь, как и раньше, строгому режиму, отдыхало.
Алексей лежал на краю, готовый в любой момент упасть. Аня попробовала чуть придвинуться к спинке, чтобы дать ему больше места, но диван был столь мал, что оказалось настоящим искусством поместиться там вдвоем.
Она не помнила, как они оказались на нем, весь вчерашний день и ночь слились для нее в один