Н-да! Оказывается, профессорские дочки тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, – с лёгкой философской иронией констатировал Леший.
– Ну, и как она тебе? – глумливо поинтересовался Мутный.
– Я думал, что она целка, – разочаровано протянул Корявый, – а она любой портовой шалаве даст сто очков форы наперёд.
– И на зад тоже! – мгновенно среагировал Мутный. Все дружно вдарили громким залпом смеха.
– Что, не хочешь больше большой, но чистой любви? – спросил Леший, когда кончили ржать.
– Ну её к чёртовой матери, лучше уж простые, честные бляди.
– А ты вчера на неё много бабосов извёл? – осведомился Мутный.
– Да штуки полторы бакинских, – почесал репу Корявый.
– Ну, теперь она от тебя точно не отстанет.
– В натуре! Она с утра уж раз десять звонила, – простодушно сознался Корявый. И банда выдала повторный залп жеребячьего ржания.
‒ Н-да, значит, воспылала она к тебе, Корявеньнький, всей могучей силой своего инстинкта размножения, – улыбнулся Леший, – это лишний раз доказывает, что человек живёт инстинктом, а не разумом.
– Недопонял! – наморщил все свои три класса околошкольного образования верзила.
– Только слабый и ущербный взывает к разуму, сильному же разум не нужен вовсе, ему вполне хватает его силы. Мы же не какие-то там инвалиды недоделанные, чтобы вести разумный образ жизни, правда же? – саркастически улыбнулся главарь банды страшному гиганту.
– Чё? – совсем потерялся тот.
– Никогда, слышишь, никогда не обращайся к разуму человека, потому как это есть занятие бесполезное и даже в некотором смысле вредное, – назидательно повторил Леший своему непонятливому собеседнику, – апелляция к человеку, как к разумному существу, есть занятие глупое, неблагодарное и даже опасное. Совершая такое необдуманное, опрометчивое действие, не добьёшься ничего хорошего, кроме опасливого недопонимания, подозрительной настороженности, подсознательного, яростного отторжения и чёрной, махровой неблагодарности. Человек есть животное, значит, и обращаться к нему следует соответствующе. Апеллируй к его животной сущности, к его натуральной, естественной природе и завсегда получишь скорейший отклик, тёплое участие и живейшую заинтересованность в сотрудничестве. Корысть, разврат и тотальная, бесконтрольная власть, вот с чем следует идти к человеку, вот на какие кнопки нужно давить в его тёмной душонке, а не лезть к нему с какими-то там далёкими, призрачными и непонятными идеями о разумности бытия. Сделай ему больно, напугай его, пробуди в нём ненасытную алчность, липкую похотливость, безудержное стремление повелевать, и ты тут же найдёшь в нём горячего сторонника, верного соратника и надёжного союзника. Здесь инстинкт делает человека счастливым, а разум – несчастным. Только с этой позиции следует подходить к людишкам. Именно на таких принципах работает реклама, шоу бизнес, СМИ и все прочие сферы индустрии воздействия на сознание человека. На этом фундаменте стояла, стоит и будет стоять эта животная система материальной жизни. Ну, теперь понял?
– Не совсем, – почесал свою ужасную репу Корявый.
– Н-да, это тяжеловато с непривычки, – скептически посмотрел на него Леший, – ладно, кончай скрипеть извилинами, просто мысли вслух.
– Вот опять ты! – буркнул Корявый.
– Что опять? – не понял главарь.
– Запутал меня своими баснями. Нет бы всё объяснить толком, по-простому. Бугор должен разговаривать просто и ясно, а ты всё непонятными, учёными словами базаришь, – уморительно жутко насупился гигант.
‒ Поговори мне ещё, чучело огородное! – цыкнул на него Леший, – простого русского языка не понимает. Сложно ему, видите ли, усваивать информацию, бугра ему не того подсунули! Ты мне это…, того! – неопределённо, но энергично погрозил пальцем главарь, – и вообще, запомни, балбес, начальника, как и Родину, не выбирают! Понял? – назидательно добавил он.
Корявый обречённо помотал своей ужасной башкой. Ещё пошутили и поржали несколько минут на эту тему. Атмосфера стала весёлой и непринуждённой. Даже сам Корявый перестал злиться на эти шутки и довольно лыбился. Только Маня сидел спокойно и смотрел своим обычным, прозрачным и пустым взглядом полярного волка.
– А ты чего не смеёшься? – спросил его Леший.
– А чего тут смешного? У человека была любовь, мечта, а теперь её нету, – меланхолически-равнодушно ответил Маня.
– У-у-у! Маня то у нас философ, – протянул Леший.
– Да, он такой. Его примитивный юмор не устраивает, ему подавай высокую драматургию, – вставил Мутный.
– Ну, высокой драматургии у меня нету, но есть хороший десерт. Кто желает мороженного? – спросил Леший.
– Все желают, – не долго думая за всех ответил Мутный.
– Тогда выбирайте сорт.
Каждый нашёл себе что-то по душе. Леший подозвал официанта, сделал заказ и расплатился за обед. Через пару минут принесли десерт. Все дружно набросились на сладкое лакомство. Они увлечённо ели свои порции, смачно обсасывая ложечки, давали друг другу попробовать из своих вазочек и громко спорили, у кого вкуснее.
«Нет, всё-таки человек есть обыкновенное животное! – думал Леший, глядя на свою банду, – и это очень легко доказать. Вот отбери у него все атрибуты и признаки разумного существа и он этого даже не заметит. Все эти науки, искусство, мораль и прочие проявления разумной жизнедеятельности растают вмиг и без следа. Расставание с этими признаками разумности пройдут для него легко и безболезненно. Но попробуй только запретить человеку быть животным, воспрепятствуй проявлению его инстинкта, покусись на все эти его законные, неотъемлемые, основополагающие права и тут же получишь кровного, непримиримого врага, который будет люто и неустанно преследовать тебя до самой смерти. Человек – верный и неустанный блюститель своего инстинкта. Только этот высший приоритет всегда доминировал и доминирует в его сознании. А всякие там проявления разумности лишь мешают ему в этой его главной ипостаси, в этой генеральной линии его бытия.
Какие чистые и непорочные создания, натуральные дети природы. Разве такие захотят добровольно изменить свою животную природу, разве они возжелают вести разумный образ жизни? Да, никогда! – размышлял главарь, наблюдая за своими подопечными, – только силой возможно сподвигнуть человека на подобное противоестественное деяние, только грубое, жесточайшее насилие способно что-то здесь изменить, только таким варварским способом можно заставить человека стать Человеком. Другого пути просто нет!».
Однако беды Корявого на этом только начались. Эта профессорская дочка прилипла к нему, словно пиявка, и теперь подчистую высасывала из него все биологические жидкости не хуже неё. Корявый же хотел отделаться только одной спермой, но не тут-то было. Получал он по полной программе. Страшный гигант совершенно потерялся в этом нескончаемом водовороте женского внимания и снова стал раздражительным и хмурым. На вопросы отвечал рассеянно и невпопад.
– Что, опять со своей поругался? – как-то спросил его Леший.
– Угу, – угрюмо промычал он, – чё, с бабами всегда так сложно? Постоянно они перевернут всё с ног на голову и потом компостируют мозги. Не понимаю!
– Ну-у-у, ты вопросы ставишь ребром, прям как принц датский по фамилии Гамлет, – насмешливо протянул Леший, – слыхал про такого?
– Быть или не быть? – после продолжительной паузы, вызванной вспоминанием школьного беззаботного детства, выдал Корявый.
– Точно! Молодец! Хвалю за сообразительность, – хмыкнул Леший, – ответ на твой вопрос прост и сложен одновременно.
– Как это? – засопел Корявый.
– Да, вот так, дорогой ты мой Корявенький. Такое часто бывает. Вот, что, по твоему мнению, есть человек?
– Как, что? – заскрипел извилинами тот, – образ там, подобие всякое. Венец эволюции! Вот! – вспомнил он где-то услышанную фразу и гордо посмотрел на Лешего.
– Браво! – иронично похлопал в ладоши Леший, – Вы, молодой человек, меня просто убиваете своим могучим интеллектом и глубочайшими познаниями в области природы вещей. Однако, вынужден Вам возразить. Человек есть животное со всеми присущими последнему признаками и характеристиками. А что движет животными?
– Ну? – непонимающе уставился Корявый.
– А животными движет инстинкт. А что есть инстинкт?
– Ну, там самосохранение, размножение, выживание, – со скрипом выдал шедевр мысли Корявый.
– Правильно! Инстинкт есть биологическая программа, которая заставляет какое-то животное совершать те или иные действия в зависимости от периода времени и окружающей обстановки. Прям, как винда в компе. Понял?
– Ага, – залыбился Корявый, услыхав знакомое слово.
– А теперь рассмотрим человека с этой точки зрения. Вот возьмём бабу, то есть самку. Какая биологическая программа ею управляет и движет практически всю жизнь? Чем думает твоя баба?
– Мандой! Чем же ещё? – удивился Корявый.
– Да не мандой, а маткой, – поправил его Леший, – маткой думает баба. То есть, её биологическая программа заключается в зачатии, вынашивании, рождении плода и доведении его до самостоятельного жизнеспособного возраста. А чем думает мужик?
– Знамо чем, – глумливо осклабился Корявый, – хером он своим думает.
– Правильно! Вот здесь я с тобой полностью соглашусь. Биологическая программа самца в природе обычно ограничивается только передачей генов. На этом его роль и заканчивается. А теперь давай наложим эти две программы одна на другую и поищем точки соприкосновения. Что мы видим?
– Ну, еблю видим, – почесал репу Корявый.
– А после что?
– Известно. Алименты!
– Ай молодец, Корявенький! Поздравляю! Ты сейчас выдал самую точную и лаконичную формулу взаимоотношения полов – сначала быстрый секс, а затем долгие, а в идеале бесконечные алименты, вот две точки соприкосновения мужской и женской биологических программ. Теперь тебе понятно, почему возникают такие неразрешимые противоречия и проблемы во взаимоотношении полов? Самке нужны от самца только немного спермы и бесконечно много материального ресурса, который поможет ей вырастить потомство, да и самой жить припеваючи. Больше ей от него ничего не нужно. А самцу нужно разбрызгивать свою сперму везде, где только возможно, пока та льётся. Понял?
– Н-да! Как-то это всё печально, – взгрустнул гигант.
– Не расстраивайся, Корявенький! У людей не так уж всё и плохо, – успокоил его Леший, – вот у пауков намного хуже. Там после оплодотворения самка сразу пожирает самца, если тот, конечно же, не успеет быстро слинять. Получается вещь два в одном – и гены получена, и ресурс не пропал. В общем, все довольны.
– Ага! Кроме самца, – вставил Корявый.
– А у него никто и не спрашивает, такова его роль в природе, его, так сказать, биологическая судьба.
– Так как же нам мужикам быть? Выходит,
