- Вспомни Данте, - ответил я и внутренне содрогнулся от такой возможности.
Конечно, было бы интерсно оказаться там, где оказываются все после жизни. И все же это было рискованно. Сергею нечего было терять. Он и так был в мире мертвых. А вот я был еще живой и отказываться от жизни… ради того, чтобы узнать то, что находится за ней, тебя ждет и непременно сбудится… да, вероятно это стоит того, чтобы рискнуть своей единственной жизнью для меня вот такого, какой я есть. Но здесь было еще что-то, похожее на недоверие к иному существу, которое, нет, не пыталось выдавать себя за человека, а просто вело себя таким образом. Вдруг «мой друг» здесь появился только для того, чтобы соблазнить меня неведомым будущим ради подмены: встать вместо меня снова живым?
Тогда Сергей мне казался своего рода Вергилием – проводником в загробный адский мир. Давало о себе знать знакомство с «Божественной комедией» Данте Алигьери. Невольно я стал примерять на самого себя роль Данте в его «комедии». Но если есть проводник в ад, то почему следом не появится проводник в рай, уже моя Беатриче?
Я догадывался, что не ко всему, что есть в моем сознании, он имеет доступ. Этот доступ становится затруднительным по мере усложнения осознания. Это с одной стороны.
С другой же стороны этот доступ не опускается ниже той черты, которая разделяет сознание с собствнно бессознательным. Чтобы не оказаться жертвой телепатии, важно научиться скрывать от взгляда паразита сознания опасные мысли либо у него под самым боком, в его бессознательном, либо в своем бессознательном, либо, наконец, в том, что не может быть ничьим сознанием, что их всех превосходит, то есть, в суперэго.
Было понятно, что Сергей обладает собственным сознанием и может влиять на сознание другого, в данном случае меня. Он вынужден был сказать мне о том, что «залез» в мое сознание, иначе не проник бы в наш мир живых смертных. Но это еще не значит, что он обладает сверхсознанием. Скорее всего у него есть способность ассоциировать чужое сознание. Другими словами, он может прививаться сбоку, устанавливать синтагматическую (соседскую) связь сознаний. Иное дело – это парадигмальная связь сознаний сверху через логос как высшую инстанцию мировой разумной жизни.
- Каким же образом оказаться в вашеи мире мертвых?
- Нет ничего проще. Достаточно нам поменяться местами и тебе стать паразитом моего сознания. Вот для этого ты должен отключить свое сознание. Вспомни своего Данте. С чего началось его путешествие в загробный мир? С того, что он «оказался в сумрачном лесу, утратив правый путь во тьме долины». Что означают эти две терцины из «Комедии» Данте? Каков их аллегорический смысл? Не тот ли, что это сонное, ночное сознание или бессознательное. Утратив собственное сознание, можно оказаться на границе между жизнью и смертью.
АКТ ПЕРВЫЙ: РАЙ ИЛИ АД
Это последнее, что я помнил из сказанного. Внезапно мне стало дурно. Что-то внутри оборвалось. Мир перед глазами задрожал, закачался, завалился набок и опрокинулся. Следом я стал падать, не находя под собой опоры и буквально вкручиваясь в место падения. Перед моим мутным взором все завертелось и закружилось в безумной пляске. Падение стало ускоряться. Оно было таким быстрым, что у меня невольно возникло ощущение как моя душа, я сам вылетаю из собственного тела. Это я понял потому, что почувствовал, что ничего не вешу. Я камнем падал вниз. Мир, сквозь который я падал, встал передо мной сплошной стеной так, что я потерял не только массу тела, но и ощущение времени. Оно буквально остановилось. Все побекло, потускнело и покрылось серой пеленой. Сознание стало гаснуть, пока совсем не потухло.
Не знаю, сколько прошло времени, в течении которого я был без сознания. Но теперь я находился в каком-то разноцветном мареве, проницаемым мерцающим свечением. Не видно было, откуда оно светит. Ощущение тошнотворного падения сменилось расслабляющим ощущением парения. Я до сих пор не чувствовал своего тела и словно сливался с окружающей меня неопределенной средой. У меня было такое впечатление, что я являюсь неким потоком струящегося воздуха, скользящего по незнакомому пространству. Единственное неудобство, которое здесь было, это ощущение одиночества, которое вызывало тревогу, но не ужасало, как если бы я находился один в пугающей сплошной темноте. Вдруг я услышал голос, который трудно было локализовать вне меня, так как он звучал внутри меня самого. да, и где был я, если не везде?
- Не пугайся. Ты в предверии ада. Прав был Данте, написав: «Оставь надежду всяк сюда входящий». Впереди нас ждет только то, что еще хуже. Здесь пребывают нерожденные души до своего воплощения. Тут же находятся те, кто не смог реализоваться в мире не по своей вине. Слышишь душевный шелест и стенания разочарованных?
- Да. Не будем на них останавливаться. Как говорил Вергилий: «Взгляни – и мимо». Что нас ждет впереди?
- Не пробуй буквально применять в качестве плана к реальному загробному миру мифо-поэтическую дантову «Божественную комедию». На самом деле в нем нет такой строгой иерархии, как в этой книге средневековья, склонного к составлению иерархических сумм. Мы с тобой будем встречать на своем пути жителей этого мира в том виде, как они себе его придставляют. В действительности адов столько, сколько его ночителей. У каждого свой ад. И все же за долгое время существования ада для людей в нем появился некоторый порядок, но только в общем виде. И еще, напомню тебе: многие в аду мнят, что они находятся в раю.
- Что сейчас происходит вокруг нас? – благодушно спросил я своего проводника по аду.
- Не будь таким безмятежным. Я понимаю, что вам свойственно из одной крайности впадать в другую. Но здесь нельзя терять осторожность. Что до твоего вопроса, то вокруг тебя струятся души. Ты находишься в самом центре столпотворения душ, в их потоке. Дальше они разделяются: кто куда. Нам нужно спускаться ниже.
- Где же Харон со своей лодкой?
- Я твой Харон. Мое тело – эта лодка, плывущая по морю душ. На том берегу ты почувствуешь меня уже как себя. Здесь же ты еще не индивидуализировался в виде телесного образа.
Выплыв из Леты - реки Забвения - и погрузившись в Стикс, - этот туман душ, - рано или поздно мы набрели на берег. Душевный туман стал медленно рассеваться, открывая нам безбрежное пространство становящихся форм. Как только мы сталкивались с ними, эти формы обретали свои ясные и отчетливые очертания и мир становлся узнаваемым в лице какого-либо существа. Я сразу заметил, что находил как раз такое лицо, которое уже предугадывал заранее. Об этом спросил своего провожатого.
- В этом нет ничего странного. Ведь в нашем мире душевное взаимопроникновение – реальный факт.
- Но если все же есть некоторый порядок в расположении мест загробного мира, то на чем он основан?
- Конечно, не на морали, как это было у средневековых духовидцев, а на самой онтологии. Загробный мир – это место не воздаяния за грехи, а следствия из того образа жизни тела, души и ума как советчика и направителя воли, который вел живой смертный. Мысли, чувства и действия являются причинами или мотивами, ведущими к последствиям. Плоды их деяний и являются определителями того, каким стал человек и останется в загробном мире, если не вернется обратно, чтобы закончить начатое, прерванное случаем, силой обстоятельств или чужой злой волей.
Как ты знаешь есть последствия телесные, душевные и интеллектуальные как результаты действия воли. Человек, в принципе, свободен, но в средствах ограничен. Если он в жизни никому не мешал и вел себя ровно и спокойно, то в смерти он обретет вечный покой в загробном сне без сновидений. Если же он жил неровно, мешал другим и самому себе, то это могло быть потому, что он нарушал меру, злоупотреблял в получении благ, брал от жизни, как говорят в таком случае, «не по чину», не по своему положению и состоянию.
При переводе на язык морали это будет означать наказание за грех или преступление самим грехом и преступлением, но в чрезмерном количестве для тела. Так например, чревоугодник – едой и питьем, пока не подавится и не захлебнется в нечистотах, сладострастник в аду все время будет заниматься сексом, пока не иссохнет, скупой разорится, мот превратится в скрягу, выходящий из себя никогда в себя не вернется, унылый станет суетливым, властный – услужливым, сильный – слабым. Таковы последствия нарушения меры в обеспечении витальных или животных потребностей людей в желаниях воспроизводства себя и себе подобных, в жадности владения и господства, иначе говоря, в жажде имения и власти, и, наконец, в их страхах.
Качественное превращение с душой человека случается в загробном мире только при условии, что он еще при жизни перемешал полезное с приятным, спутал средство с целью. То есть, пользовался тем, чем надо наслаждаться, и, наоборот, наслаждается тем, чем нужно пользоваться. В одном случае тот, кто пользу находит в наслаждениях, в результате получает вред. В другом же тот, кто наслаждение находит в пользе, в результате получает пользу. Потому что в первом случае польза используется в качестве средства для достижения удовольствия. Тогда как во втором случае наслаждение используется в качестве средства для достижения пользы. Первый случай является примером превращенной формы отношения к жизни. Он есть случай искуса, искушения, соблазна ради соблазна. А вот второй случай есть пример естественного отношения к жизни, когда соблазн используется не ради соблазна, что ведет к противоестественным формам выражения жизни, а ради пользы. Так например, врач подслащивает горькую пилюлю, чтобы ребенок выздоровел.
И в том, и в другом случае используется ложь. Но в одном случае для спасения, а в другом случае для погибели.
[justify] Так же обстоит дело и с насилием, но уже не в чистом виде господства, а в смешанном виде с ложью как обманом других или самообманом в качестве извлечения какой-то пользы либо для себя во вред другим, либо для других во вред себе. В результате нечистые, подменные, лживые средства ведут не к тем целям, которые признаются благими, но к прямо противоположным, злым. Ведь известно выражение: «Добро должно быть с кулаками». Ради добра надо сделать зло или, наоборот, ради зла нужно делать добро. Например, чтобы ленивый работал, нужно его заставить. Или, чтобы обмануть человека и «сесть ему на шею», нужно его задобрить. Такие, как говорят,