ИЗ ЖИЗНИ УЖЕ МЫСЛЯЩИХ, НО ЕЩЕ НЕ РАЗУМЕЮЩИХ

прелестью. В царстве идей, по Платону, нет места поэтам. Поэзия, сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам и красным девицам урок… вранья, тонкого (или истинного, умного) намека на «толстые (хитрые) обстоятельства».
      Короче: «врут поэты», - сказал прозаик. Современная философия – это философия подозрения искушенных, а не доверия наивных.
      Я себя как вруна-поэта «вывожу на чистую воду» правды/истины как философ. Есть люди намного опаснее поэтов. Это софисты, идеологи и прочие, которые не просто привирают, но врут напропалую.

      - Я на пороге. Пороговое существо, между двух миров распятое. Поэтому мне не досуг распинаться. Я уже распят. Я настоящий Иисус, а не тот. Тот мой предтеча. Скажут: самозванец. Они правы, - нет пророка в своем отечестве.

      - Я не моралист (ходячий положительный пример), но и не циник, киник, который учит публику отрицательным примером. Так киник пробует отсеять дураков, подражающих ему, чтобы остались умные ребята. Это спорно. Лучше так сказать: я в основном реалист, но местами киник.

      - «Не глаголом жечь сердца людей», но мыслями «выжигать мозги».

      - Мои слова есть пена для публики. Для учеников я приберег сокровенные мысли, «живую воду» учения.

      - Комплекс гуру. Ничего я не знаю. Я уже преодолел гуру – этого всезнайку, умудренного в неведении.

      - Даль утопична или дистопична. То, что мы не видим, но откладываем на потом, вдаль, представляется в целом лучше, чем оно есть, или хуже. Но когда мы присматриваемся, а присматриваемся мы к деталям, к частностям под своим носом, мы находим погрешности, видим недостатки, и это понятно: человеку свойственно ошибаться в том, что находится у него под самым носом, - трудно на этом сосредоточить внимание: слишком близко.
      Но не менее проблематичен верх с низом, ибо человек находится между ними. Трудно ходить по земле, задрав голову вверх. Не менее трудно опускаться вниз, ведь приходится отказываться от своих достижений. Это своего рода смирение души под надзором духа.
      В дали верх соединяется с низом у горизонта событий. Чем ближе к нему подходишь, тем он оказывается дальше от тебя. Он как тень: погонишься за ней, она станет убегать от тебя. Верх сходится с низом на широте, расходясь по диагонали таким образом: чем ближе, тем дальше. При этом, чем меньше числом, тем больше по величине. Так трансцендентное, далекое оказывается ближе своего, имманентного. Кто ближе всего ко мне? Не я сам, но Сам Бог. В Нем минимум сходится с максимумом на пределе, соразмерно подальше от оптимума, на котором как на перекрестке минимума и максимума располагается человек.

      - Власть правителя. Чем занят правитель? Завоеванием и удержанием власти. Он хочет убедить себя и всех окружающих, прежде всего, других правителей, в том, что находится на своем месте. Если это так, зачем его менять на другого правителя? Есть известное политическое выражение: «Правителя делает его свита». Оно правильное, то есть, соответствующее реальному положению вещей. Правильное здесь соответствующее тому, что есть. Это правило самой реальности, закон природы вещей, в данном случае, общественных. Есть люди, - они составляют группу, - благодаря которым правитель пришел к власти. Они заинтересованы тем, что он правит. Почему? Потому что при его правлении они участвуют с ним в управлении. Любой человек на месте правителя не может не понимать, что он зависит от этих людей. Они составляют его двор. Это камарилья правителя, его свита, фавориты или любимчики. Разумеется, эти люди понимают, что опасно напоминать правителю прямо о его зависимости от них. Но он не должен забывать, кому обязан своей властью. Он прекрасно это помнит, и тяготиться своей зависимостью. Если правитель не лишен ума, то понимает, что его камарилья представляет интересы тех слоев людей, которые заинтересованы в тех правилах политического управления, которых придерживается правитель. Как правило, они самые богатые. В их руках богатства страны, которой он правит. Правит не только гласно от своего лица, но и негласно от их лица, являясь верховным представителем их интересов. Под этим властным или политическим классом страны находится народ, несущий подати в казну правителя. То, что поступает в казну, перераспределяется в пользу политического класса, прежде всего в пользу правителя. Народу достается только то, что остается в казне, после того, как в нее запустили руку правитель со своей свитой. Остается там немного, ровно столько, чтобы не потерять власть над народом и не поделиться ей с себе подобными.
      В интересах удержания власти правителю следует приближать одних ставленников и удалять других, отрывая их от кормушки власти. Для этого он должен их ссорить друг с другом, чтобы управиться с ними. Во-первых, он должен расправиться лично и по отдельности с теми, кто привел его к власти. Это возможно сделать только при опоре на новых представителей политического класса. Это дворяне. Те, кто был с ним рядом при завоевании власти, стали вельможами, герцогами, графами, удельными князьями и боярами. Как это делается. Выбирается наиболее преданный из влиятельных сановников и противопоставляется другим. Он в фаворе. Его руками как министра правителя подчищается площадка власти. Затем он обвиняется в злоупотреблении властью не самим правителем, а новыми сторонниками власти правителя из низов властного класса, которые всем обязаны своему правителя, тогда как он им ничем не обязан. Их руками правитель расправляется со своим верным помощником из бывших соратников по завоеванию власти, которых тот уже оттеснил от трона власти. Пришло время самому отправиться вслед за ними. Теперь он «козел отпущения», на которого правитель вешает все огрехи своего правления. Поэтому необходимо его устранение от власти, чтобы в государстве воцарилось равновесие, при котором каждый знает свое место и помнит, что если он его забудет, то его потеряет вместе со своей головой. Но это плохой сценарий. Благотворнее для власти более тонкая интрига. Например, можно организовать малую войну против вредного, но слабого соседа, на которую отправить фаворита, и там подослать к нему убийц из дворян. С ними при случае следует потом тоже разобраться, «спрятав концы в воду».
      Вот когда правитель оказался окруженным людьми, которые ему всем обязаны, а он им обязан меньше, ему следует позаботься о своем наследнике и самой традиции престолонаследия. Разумеется, он не должен забывать стравливать своих приближенных друг с другом, давая понять, что всем тем, чем они владеют, они обязаны не себе, а ему.
      Таким образом, власть есть сила управления людьми с помощью самих людей при посредстве их интересов. Для власти необходима общность цели правителя с целями его приближенных. Она заключается в том, чтобы так организовать народ на работу на власть, как если бы ему показалось, что это в его собственных интересах. В таком свете власть народа – это не народная власть (не надо путать родительный падеж с именительным падежом), а власть представителей народа во власти. Эти представители народа во власти ничем не отличаются от представителей власти, за исключением пропаганды за народ. Демократия во власти это демократия в правящем классе, а не в самом народе. Народ и власть – это не одно и то же. На такую демократию идет правитель, когда он теряет власть.

      - Автор и герой. Автор текста находится в нем в качестве его творца. Текст является его воплощением, представлением, идеологией автора. Текст автора есть его искусственное тело, которое он пытается сделать искусным. Для чего оно нужно? Для представления. Кому? Прежде всего, самому автору. Представление себя самому себе посредством письма. Текст – знак автора, точнее, знак знаков, система знаков, отсылающих к автору, его жизни. В тексте автор не просто представляет, как он живет и чем живет, но и показывает читателю, как следует и как не следует жить.
      Действующим представителем автора в тексте является герой. Он делает текст художественным. Однако в таком тексте иногда показывается еще и автор как автор. Это не он сам, автор, но его образ в сознании читателя. Герой – это alter ego автора. Он нужен в тексте, чтобы автор увидел самого себя со стороны, в частности со стороны как можно большего числа других героев, относящихся так или иначе к главному герою. Мир героев – это мир тел или ракурсов/проекций многостороннего авторского сознания.
      Если герой – тело автора, то автор – сознание героя, но в превращенной форме другого. Это как если бы сознание представляло себя в теле. Автору нужен герой, чтобы, не стесняясь, высказывать его устами те истины, которые могут показаться глупыми.

      - Женщина. Что это такое? Змей ее знает, - он ведь соблазнил. Знаешь, сегодня во сне я понял, кто есть она. Но, обидно, забыл. Так всегда со мной бывает: придет мысль, а потом уйдет по-английски, не прощаясь. Не успеешь записать. К тому же, как во сне записать? Надо было точно увидеть сон про то, как я записываю ее на память. Ничего не остается, как подумать, чтобы понять. Женщина есть ангел и одновременно демон. Поэтому мужчина, как правило, полигамен. С одной он беседует. Она создана для беседы. С другой он спит. Она создана для постели. С третьей он гуляет. Она создана для показа. С четвертой он кушает. Она создана для приготовления пищи. Пятую он кушает. Она создана для того, чтобы показать, что он мужчина и может сделать с ней, что пожелает, то есть, она за ним ухаживает, является его служанкой. Таков мужчина. Не нравится? Тогда живи с человеком. Женщина – ангел, если она человек. Женщина - демон, если она женщина. Мужчине сложнее, чем женщине. Ему приходится жить сразу с несколькими демонами страсти, ума, глаз, желудка, руки, ноги и прочая в своем сознании. В действительности, не в сознании, женщина одна. Просто мужчина туп и не может увидеть ее сразу, а все ищет и не находит во многих представительницах противоположного пола. Пока наберется опыта и найдет ту, которую уже потерял, перебирая их.
      Кстати, так обстоит дело и с женщиной. И у мужчины, и у женщины уже есть своя женщина и свой мужчина. Они в сознании, которое по недомыслию принимают за сердце. И вот они являются им в виде жены, мужа, любовницы, любовника, обретают в них зримые черты. Их реальных может быть сколько угодно, но своя/свой только одна/один. К сожалению, она/он изначально не имеет черт. Они вырастают вместе с теми, кто их любит. Для чего они нужны? Для того, чтобы жизнь человека была полноценной, ведь люди счастливы с собой только наполовину. Для полноты требуется другой: для мужчины – женщина, для женщины – мужчина. Таким образом, получаются дорогие женщины и дорогие мужчины, когда мы вкладываем в них самих себя в виде «своего другого» (alter ego). Этот «свой другой» есть не я сам целиком, но только часть меня, без которой я не могу существовать. Это естественно. Правда, в последнее время появилось много искусственных, превращенных видов. Это потому что мы живем в царстве превращенных форм. Так «своим другим» для некоторых становится лицо уже не противоположного пола в действительности, а своего пола. Выходит аберрация взгляда: люди