могу родить себя. Душа – это не я, а свидетель моего существования. Так что такое я? Кто я такой? Что я могу создать? Я могу создать из себя себя, если это «себя» есть не сознание, тело и душа. А, что тогда? Я – это то, что я могу сделать с собой. Как результат этого Я становлюсь условием возможности существования именно меня, а не другого. В этом смысле меня невозможно заменить никем другим. И вот тут «всплывает со дна моей души» когитальный алгоритм, машина ума, когито. Это средство умного труда по изготовлению самого себя из материала, предоставленного мне Богом и Природой в лице родителей. Кто-то должен начать этот процесс уже сознательно в перспективе распространения опыта личного испытания когито на всех. В этом выражается участие (синергия) человека в Творении как Дела Творца. На уровне когито мы соработники Бога.
- (продолжение) Могу я быть Абсолютом? Реально, нет. Реально Он может быть мной. Ментально, да и то только себе на уме я могу быть Им.
Каковы основания моего возвращения в вечности во время? Я вернусь, если во мне будут нуждаться. В чем именно? В моей неповторимости, но не в самой по себе, а в отношении ко всему как особенному складу всего в отдельно взятом виде. Но только тогда, когда придет время для таких персон. Конечно, это можно было бы назвать парадом эксклюзива, если бы не звучало так пошло. Это будет всеобщий карнавал. Эстетическое время. Век красоты. Пока что время военных парадов или парадов геев.
- Когда будешь сочинять про меня, на вопрос: «А, это правда»? Отвечай: «Уже не знаю».
- Должен быть кто-то рядом, иначе зачем лес городить?!
- Настоящими философами были первые философы – пифагорейцы. Они думали все, как Пифагор. И Пифагор думал, как все они. В Духе все едино. В нем не важно, кто автор, ибо Он Автор, а все, начиная с Пифагора, со-авторы. Гераклит был одинокий философ. Поэтому оказался непонятным и непонятым. Для этого нужны ученики. Платон в лице Сократа подвел итог развития первоначальной или настоящей философии. Но, к сожалению, его ученики уже думали иначе, чем Платон, как, например, Аристотель, или только делали вид, что думают, как академики. Философия после есть возвращение к Платону, как ученику Сократа и Пифагора, повторение философии Платона в лучшем случае, в худшем – академической философии.
- Умных достаточно, недостаточно понимающих. Для понимания ума мало, требуется разум. Ум частный, разум целый, все-общий.
- Иисус был молодым. Как учитель веры он готовил перемены: «Не человек для субботы, а суббота для человека», «Любите ненавидящих вас» и т.п. Но в своей иудейской среде он был объявлен ложным пророком, смущающим народ, то есть, признан еретиком. Его последователи, когда Иисуса не стало, что на религиозном языке называется «воскресением» для «вознесения», укоротили склонность основателя к переменам тем, что дописали за него: «Не нарушить закон я пришел, но исполнить», и сделали само «воскресение Иисуса» как чудо вечной жизни «субботой», то есть, культом, с чем боролся Иисус. Они договорились устами самозванного ученика Иисуса - так называемого «Павла» до того, что признали всякую власть от Бога. Куда дальше? Иисус, конечно, не революционер, но и реакционером он никогда не был.
- Говорят, что есть внутренний мир, который не увидишь. Ну, если не видно, то послушай, может быть услышишь, не услышишь, так пощупай, не ощутишь, так вкуси, не вкусил, так вздохни, может унюхаешь. Но если и это не сработает, вот тогда подумай. Но в мысли можно сообщаться с внутренним миром только опосредствованно, через всеобщее. Внутренний мир – это не от мира сего. Знать надо. Не почувствуешь. Но большинство не знает, ибо доверяет чувствам, живет ими. Внутренний мир – это врата Бога, Вавилон. Открытие внутреннего мира чревато блудом, превращением его в вавилонскую блудницу. Он должен быть закрыт от взгляда непосвященного, ибо тот, увидев его, погибнет на месте, а мир окажется оскверненным. Потому он скрывается, что непосвященный может оказаться в опасной, аномальной зоне. Каждый должен быть допущен только до своего уровня. Прямого сообщения между уровнями действительности и ее познания обычно не бывает. Поэтому приходиться искать подуровень более высокого уровня с над-уровня более низкого уровня, чтобы добраться до него, рассчитывая сообщение по формуле (n+1). Только когда обычное сообщение не срабатывает, может включиться чудом, то есть, необычным образом, сообщение прямо наверх. То, что является истиной на нижнем уровне, может стать ложью на уровень выше, или, наоборот, то, что было ложью ниже, стало истиной выше, так, например, на нижнем ветхозаветном уровне учение Иисуса о двух природах в одном лице было ересью, на высшем новозаветном уровне оно было узаконено, стало правилом, догматом веры.
- Обычно люди поздно взрослеют и поздно умирают. Не так в моем случае: я рано повзрослел, - еще в детстве, - и рано умру, так и не побывав пенсионером. У меня не было детства, поэтому не будет старости. Логично.
- Нормальные люди не сразу умирают, а постепенно, чтобы легко было умирать на пенсии. Пенсия дается для тихой смерти, чтобы человек к ней приготовился. Лишать старого человека заслуженной пенсии последнее дело. Это как лишать человека в смерти надежды на вечную жизнь.
- Как понять непонятное? Как постичь непостижимое? Невозможно постичь, но возможно постигать. Чем? Непостижимостью. Как понять Кузанца? Можно ли так понимать? Не понимаем ли мы понятностью? Путь к пониманию Николауса Кребса лежит через уточнение того, что такое, по его мнению, постижение, постижимость и непостижимость. Постижение есть путь к достижению. Постижимость есть средство достижимости или путеводность результативности. Непостижимость – это не путеводность, а блуждаемость или даже заблуждаемость. Именно она не приводит к достижимости, значит, ведет к недостижимости. Соответственно непостижимость следует понимать непостижимостью как не путеводностью, то есть, не путевостью. Все путем, все там будем. Нет, не все там будем, не все путем. Пути перепутаны и стали путами, мешающими идти к результату. Почему мы заблуждаемся? Да, потому, что беремся за непутевое, за то, за что не взяться, - оно ускользает и не берется, не схватишь. Это так, если рассудить. Но у Кузанца в приложении к известно Кому – Богу – не работает рассудок. Здесь требуется более мощное средство – разум, который не просто известное делает известным, но непонятное помогает понять.
Правда, можно ли понять не непонятное, а не понимаемое в силу ограниченности ума? Вот в таком случае на помощь человеку приходит вера вкупе с мистикой, ибо одного знания мало в этой таинственной области. Путеводителем на карте не знания становится не знание, а вера. Она прибегает к иным средствам, если не срабатывает ощущение и рассудок. Они запутались. Тогда включается разум. Для чего? Для уверенности. Но и он сдается. Человек сомневается; он не уверен. Что делать? Ведь уже не думается. Мечтать? Воображать? Но вообразить можно что угодно. Как в этой «что угодности» отыскать нужное, искомое, не просто реальное, а наиреальнейшее? Нужно чутье, но более острое, чем простое ощущение. Чутье на что? На возможное, иное, чем является. Нужно увидеть невидимое и провидеть не случившееся. Увидеть невидимое еще не случившееся, еще не явившееся.
Мы сами себе подать не можем такое чутье. Есть Тот, Кто может подать нам это благо. Что нужно сделать для того, чтобы Он дал нам это в подарок? Дар дающего – вера. Нужно поверить. Поверить можно, если она есть у тебя. Как поверить? Она есть у тебя? Есть. Податель всяческих благ разве может обойти тебя и не одарить ею? Нет. Вера есть, но ты еще не вкусил ее. Вкушай, пробуй, осваивай, привыкай. Упражняйся в вере: молись, постись, будь милостив. Когда ты узнаешь, поймешь, что у тебя есть вера, что ты верующий, верный, тогда появится чутье на Того, в Кого веруешь. Ты будешь искать Его и найдешь. Запомнишь, как нашел. Это и будет постижение непостижимого непостижимостью. Это и есть духовный опыт общения с Богом. Постижение Бога Богом же, а не собой или Природой. Но к такому постижению Бога Богом же ведет постижение себя собой.
- (возвращаясь к Вечному или Великому Возвращению) Ты еще помнишь Великое Возвращение Фридриха? Вот Делез упоминает альтернативное толкование Великого Возвращения: это не циклическое повторение того же самого, а превращение «было» в «так я хочу», равное избавлению от времени. Разве одно другому мешает? Не повторяется ли не то что одно и то же, а таким же образом разное. Это и есть время: нечто настоящее становится бывшим. Именно этого не хочет Ницше. Грядущее для него не такое же. Но, как всегда, оно становится тем же самым. Поэтому избывается, исчезает. Если бы оно не было тем же самым, то не возвращалось бы. Может быть, Ницше хочет не возвращения, чтобы вернулось не возвращение, а невозвращение?
- Вот ты возмущаешься человеческими безобразиями. Думаешь, я любезничаю с ними по душевной доброте? Уволь. Я вынужден быть лакеем: «Чего изволите, мадам», «Дам или не дам», «Ну-тес», «Да-с». Это моя форма существования с ними. Будь самым человечным среди них, чтобы они не отвлекали тебя всякими глупостями: поднятием хвоста, распусканием перьев, руками в боках, выпячиванием груди колесом, выдвижением челюсти, игрой глазами, надуванием щек, задиранием носа, поджатием губ, тряской причиндалами (более крепкое выражение не в строку), показом зада. На все это клюют, сам знаешь, кто. Если бы ты знал, как я не переношу этот класс существ. «Было бы корыто, а свиньи всегда найдутся».
- Отношение мужчин и женщин. Как это важно!? Только об этом и говорят. Я не ученый, чтобы вычислять эти отношения. Есть палка, сучок и доска, дупло - вот тебе и весь инь-ян. Другое дело человек. Надо быть человеком, а не этим, прости Господи, двузначным набором хромосом.
Я веду речь о женщинах и мужчинах, а не о человеке. Мужчины и женщины часто встречаются. Они есть существа желания и страха. Человек встречается крайне редко, да и то, тот, кто встречается, походит на человека, но им не является. Все же, если мы случайно встречаем человека, то ценим его не за женские или мужские достоинства, в которых есть все, кроме человека, а за собственно человеческие: сострадание и жалость. Иногда в таком редком явлении, как человек, обитает разум в виде осознания. Кем тогда осознает себя человек? Сыном Бога. Таким был Ешу. Он согласился с Симоном, когда тот назвал его «Сыном Бога». Симон пожалел Ешу, и у него появилось сознание представления Ешу Сыном Бога. Ешу никакой не Бог. Он Сын Бога. Что это означает? То, что человек чувствует, но не знает, себя воплощением Бога. Это еще встречалось в древности, но перевелось в наше бесчувственное время.
- Ты знаешь, мысль складывается в слово, образуется архив. Склад в слове мысли есть его смысл. Но складываются не только мысли, но и чувства. Они упаковываются в корзины слов. Если автор хорошо уложил чувства в слова, то сквозь слова сияют читателю художественные или поэтические образы. Так и мысли укладываются мыслителями в понятия, которые проявляются в слове.
Эти слова
