Посчитал, по билетам полный порядок.
Утвердительно кивнул секретарь. Конечно, Ленар знал о махинациях с билетами, но это были обычные издержки, о которых глупо беспокоиться. В подобных случаях мелочиться нельзя: каждому гуманоиду надо немножко заработать, даже если он марсианин.
– Итак, благодарю за стахановский труд. История ваш героический, не побоюсь этого слова, подвиг выложит рубиновыми буквами на космодромах Марса. Восхищён результатами. Свяжемся сами. Обниматься не будем, – выпроваживая предприимчивого администратора, напутствовал Ленар, озадаченный тяжёлой сумкой, с которой, точно, быстро не побегаешь, несмотря на то, что марсианская гравитация превращала любого землянина в грозного киборга.
Ленар с завистью посмотрел, как Арсений залезает в новенький спортивный геликоптер, припаркованный рядом с трибунами, и со вздохом достал из-под сидений компактный плазмоид повышенной мощности, способный в форсированном режиме переместить человека по воздуху на значительное расстояние. На самом деле, Ленар планировал сам им воспользоваться, но теперь пришлось пожертвовать транспортом, чтобы безопасно вывести тяжёлую сумку с графенами.
– Ферапонт, не будем ввергать в искушение местный криминал, возьми сумку и стартуй прямо отсюда на яхту. Держи оборону, как Мальчиш-Кибальчиш, пока Красная армия не придёт.
Небо прочертила шаровая молния, растаявшая среди изящных силуэтов космических яхт.
Но не успел маэстро сделать несколько глотков минералки, как в ложу стремительно вошла принцесса в золотисто-чешуйчатом платье из кожи венерианской гадюки. Похожая на рептилию, сверкающую платиновым гелем в стянутых на затылке волосах, звезда вечера с негодованием уставилась расширенными изумрудными зрачками на виновника мероприятия, занятого пустыми, на её взгляд, вещами.
– Настоящая? – спросил маэстро, чтобы заполнить паузу, и с преувеличенным восхищением стал рассматривать чудо природы, произведённое далеко от родной до припухлых желёз Земли.
– Кто?
– Не кто, а что – диадема! – ответил, не желая обнаруживать настоящие чувства.
– Маэстро Ленар, админы, конечно, очень помогли с представлением. Без них я бы, точно, не справилась. Но ответственность с себя всякую снимаю. Чтобы потом ничего не говорили. Хорошо? Ничего, совершенно ничего не говорили. Никогда!
– Волнуетесь? Боитесь первый раз выступать?
– Я участвую в церемониях с детских лет. Стадо людей совсем не пугает. Здесь, понимаете, столько марсиан собралось, что я даже не знаю… – принцесса замолчала, пытаясь подобрать нужные слова.
– Ваше Высочество, видите там.
Ленар пропустил мимо ушей слово «стадо», посчитав случайным, и показал рукой на космодром с силуэтами кораблей, среди которых крохотные огоньки семафорили вспышками одно короткое слово: «Мадлен», «Мадлен» …
– Когда прожекторы переместятся с вашего чудесного носика на «Сфинкса», бегите на яхту. Доверьтесь мне, всё рассчитано до секунды. Просто прочитайте текст в микрофон. Займите публику на десять минут. Уверен, у Вас всё получится. Поспешите, время не терпит.
– Почему вы не хотите меня выслушать? – попробовала ещё что-то объяснить принцесса, но её прервали женские крики.
В ложу поднялся Кетцаль с женой, похожей на белый саксаул после непродолжительного цветения. Лунатичка с наигранным энтузиазмом громко восторгалась:
– Это, действительно, что-то! Марсиане такие патриоты. Смотрите, сколько народу пришло. Просто замечательно! Надо обязательно сделать фотографию. Дорогой, сними меня на фоне «Сфинкса».
Не обращая внимания на присутствующих, она начала искать выгодный ракурс, отодвинув костлявой рукой в сторону от перил принцессу. Ленар мгновенно выхватил фотоаппарат из рук Кетцаля, приготовившегося запечатлеть беспокойный кустарник. Взмахнув свободной рукой, объявил:
– Позвольте представить Её Высочество наследная принцесса Нибиру, невеста князя императорской крови Платона, звезда вечера великолепная Ти!
Растерявшаяся саксаул исполнила неуклюжий книксен, на что принцесса ответила почти незаметным наклоном головы.
– Прошу простить, у меня дебют. Слегка волнуюсь.
И растворилась темноте, из которой образовался господин Роджер Фиск, исторгающий с каждым выдохом, редкое по насыщенности амбре.
– Грандиозно! Такую массу людей подняли. Вот что значит марсиане!
Он тряхнул головой в восхищении за своих земляков.
– Роджер, приветствую!
Кетцаль крепко поздоровался с журналистом. Журналист сдержанно ответил на рукопожатие, как все алкоголики, не сразу узнавший малознакомого человека.
– Мадам, мы украдём на пару минут вашего мужа. Фото сделаю лично в наилучшем виде. Извините. Ленар взял лунатика под руку. Роджер последовал за нами, смутно помня о вагонах чугуна, которые зачем-то надо обналичить.
– Корпорации HELIUS, действительно, так нужен лояльный Марс?
– Более чем. Вас что-то беспокоит?
– Экселенс, вы помните количество нулей в подписанном чеке?
– Конечно, а в чём, собственно, дело?
Лунатик продолжал играть в порядочность, уверенный, что договоры надо выполнять.
– Подрядчик готов приступить к реставрации немедленно.
Ленар не сводил испытующего взгляда с Кетцаля. Роджер утвердительно икнул спиртным духом, воинственно расставив ноги, отчего стало весьма неуютно.
– Отлично, хорошая новость, – ободрил сообщение лунатик, выпрямляя спину. Он не любил, когда его принимали за пустого человека, не отвечающего за свои слова.
– Наверное, ещё не получили счёт? Секунду, начинается.
Внимание привлекли необычная песня. Крохотную пластинку с головой дракона принцесса носила на шее. Несмотря на настойчивые просьбы Ферапонта, наотрез отказалась включать в кают-компании «Модлен». Наконец-то можно было услышать, чем так дорожит принцесса.
Луч прожектора высветил золотую фигурку на ажурном возвышении перед артефактом. Вначале крохотная тень увеличилась до высоты памятника и вдруг ожила, превратившись с помощью лазеров в огромную принцессу. Ленару и так было не по себе от сложных эволюций с мегаваттами корпорации HELIUS, а теперь и вовсе захотелось спрятаться под трибунами от вида неестественно извивающегося тела мускулистой инки и музыки, подчиняющей себе все нейроны его воспалённого мозга.
Плавные движения танцовщицы завораживали, марсиане боялись моргать, чтобы не пропустить чарующих движений. Ленар поймал себя на мысли, что хочет перелезть через перила. Возникла крайняя нужда прикоснуться к танцовщице, чтобы испытать неземное блаженство. Всё его существо жаждало встречи с таинственной сущностью.
– Мне казалось финансовый вопрос закрыт, – с досадой в голосе оторвал от представления невозмутимый Кетцаль, раздосадованный неуместным, на его взгляд, разговором во время экзотического представления.
– Не совсем, с банком Марса возникло недоразумение, – переключился на жертву Ленар. Начав магический танец с лунатиком, на которого музыка никак не действовала.
– Не понимаю, что вы имеете в виду! Какое такое недоразумение?
Кетцаль озабоченно посмотрел на раскачивающуюся в экстазе жену, поднявшую к небу тонкие руки, окинул долгим взглядом трибуны и уставился в ставшие вдруг стальными глаза маэстро.
Ленару почему-то захотелось сделать из лунатика японскую икебану и подарить Наоме-младшему в отместку за Ферапонта. Бедный Кетцаль только сейчас начал понимать, что непостижимым образом подписал колоссальные цифры и теперь в полной власти театрального импресарио.
Тем временем принцесса замерла и принялась шипеть удивительно нежные звуки, иногда прерываемые треском искрящихся браслетов на руках и лодыжках. От сцены разбегались извилистые разряды голубых молний. Они складывались в пучки, снова разветвлялись, чтобы коснуться груди каждого зрителя. Публика широким полукругом начала вставать и раскачиваться в одном ритме, сцепив руки, подобно стеблям бамбука во время сезона дождей в Индокитае.
Ленар поймал себя на мысли: «Надо бежать, пока пальцев два раза по десять». Но лунатик неожиданно вцепился мёртвой хваткой, ожидая объяснений. Маэстро сморщившись, начал поштучно отгибать побелевшие от нервов тонкие пальцы Кетцаля.
– У банка Аргона не оказалось столько наличности, – выдал Ленар твёрдым голосом заведующего отделением для душевнобольных.
Услышав, что мегаватты остались на счёте, и есть возможность аннулировать чек, лунатик разжал руки.
– Роджер, в чём дело? – обратился Кетцаль с негодованием к хмурому журналисту, который, на всякий случай поддакнул:
– Вот, именно!
И сделал шумный выдох спиртным.
– Уверен, это досадное недоразумение. Вопрос времени. Но всё решаемо. Обсудим детали завтра у вас в конторе. Ради света звёзд, прошу прощения, что отвлёк. Минуточку, мне надо уладить кое-что! Дела, дела.
Ленар нырнул в темноту перехода и припустил в сторону сигнальных огней «Модлен». Самое главное было сказано: «Деньги на счёте. Всё разговоры завтра». Это должно было временно усыпить бдительность Кетцаля, чтобы ничто не помешало следующему акт трагедии под названием «Сфинкс».
В это время поверхность Марса завибрировала, с артефакта покатились, подскакивая на неровностях, квадратные камни, обнажая, сверкающий чистотой, полированный металл. Марсиане, стоящие у подножья в глубоком трансе, отошли к высоким бортам трибун, подняться на которые не было никакой возможности. В толпе начали образовываться бреши из окровавленных тел, раздавленных градом базальтовых камней, срывающихся с ожившего холма. Оглянувшись, Ленар выругался:
«Еноты хвостатые, ничего нельзя доверить! Теперь обвинят в гибели марсианских патриотов. Вот это махина!»
Ленар втянул голову в плечи на пределе возможного. Голова ожившего колоса медленно поднялась и стала поворачиваться вокруг оси, выискивая только ей известную точку на звёздном небе. От противной вибрации, производимой древним механизмом, извилины мозга, толкая друг другу, начали массово просится наружу. Крепко зажав ладонями уши, чтобы сохранить остатки разума, Ленар побежал к «Мадлен». Наконец голова «Сфинкса» остановилась, послав из рубиновых зрачков необычайно яркий импульс в темноту космоса. Настала невероятно длинная пауза тишины, которую оборвал знакомый до невозможности, пронзительный девичий крик.
Точно не зная, что случилось (смерти принцессы в сценарии не было прописано), Ленар нашёл глазами сцену. На удивление, она стояла невредимой в свете нервных вспышек из плазменных колонок, но принцесса непостижимым образом исчезла. Кругом творилась неразбериха. Лучи автомобильных фар выхватывали из темноты испуганные лица марсиан, пробирающихся среди базальтовых глыб по кровавому месиву из трупов и раненых, охрипших от криков боли. Поняв, что в
