Входите вратами тесными

опытный, а мы жадные идиоты. Вот и сидим теперь тут.
    - Давай по делу, не отклоняйтесь, - полковник решил не терять темп.
    - Короче, как только Зипер притерся к нему и хотел резануть карман, как увидел руку со шприцом. Кто-то сделал клиенту укол через одежду в задницу, потом двое, что рядом стояли, подхватили клиента и поволокли к выходу из вагона. Лицо, говорил, у того сделалось стеклянное, и что те двое не говорили ему, он только кивал и поддакивал.
      - Где можно найти этого вора?
      - Работал на нашей линии, а где он теперь, кто его знает. Уж очень  напуган был.
    - А почему вы не ушли, ведь он ради вас вернулся?
    - Мы проплатили аренду места до конца месяца, жалко денег стало.
    - Сафронов, оформи этих двух на пятнадцать суток, целее будут. Вора по кличке Зипер немедленно в розыск. Хотя вряд ли мы его живым найдем.
    На следующий день группа Лящука вернулась в Киев.
    Как и предположил Лящук, тело карманника нашли ближе к вечеру того же дня. Он лежал на торчащей из бетона арматуре. Его сбросили его с верхнего этажа недостроенного дома. Но, важно не это, рассказ лженищих позволил сформировать основную версию следствия. Казначея, скорей всего, давно обрабатывали, и не только с помощью слов, а когда тот сделал свое дело, от него явно избавились.
    Теперь вопрос, где тело чиновника и кто эти люди? Появилось нехорошее ощущение, что, как и в деле с коммунистом из Южного порта, тело основного свидетеля они не найдут. Это уже второе исчезновение за последние две недели. А, если предположить, что коммунист был под действием психотропных препаратов, то в деле Южного порта все становится на место. С этим уже можно идти к руководству.
    Сафронов сидел у края стола и приводил в порядок документы, которые они привезли из Харькова. Рядом лежали еще четыре стопки дел. Времени смотреть документы, у Лящука не было. Все мысли полковника были о Фонде.
    - Слава, все хотел спросить, как тебе наш новый сотрудник? – когда они оставались вдвоем, полковник предпочитал не соблюдать субординацию и обращался к сержанту по имени.
    - Зверь, я б у такого на пути не стоял. Но за слабую команду играть не будет, никакого сочувствия.
    - То, что он гавнюк, я и так знаю, меня интересуют его служебные качества. Как вы нашли этих нищих?
    - Это он, я прошел мимо, даже не заметил. Сами понимаете, утро, толпа людей, все на работу валили. Тут смотрю, Геннадий Петрович в сторону вильнул, я за ним. Вижу,  в карман полез, достал деньги, и только было хотел опустить их в шляпу нищего,  как второй рукой хвать того за яйца и показывает мне на второго. Я второму руку за спину, и жду чего дальше. А Геннадий Петрович так сдавил парню яйца, что тот, аж дышать перестал, а потом немного отпустил и фото чиновника тычет, затем опять сжимает яйца. Ну, парень и закивал, что, дескать, видел его. На все про все, секунд пятнадцать ушло. 
    - А люди кругом не мешали?
    - Геннадий Петрович их не замечал. Цель увидел, а  остальное не интересует.
    - И каков вывод?
    - Наш человек, но дистанцию держать надо. Такой панибратство, пожалуй, за слабость примет, и деньжат придется подкинуть, подшерсток хороший, но на голом окладе долго не протянет, начнет налево косить.
    «Значит, не ошибся, - подумал полковник, - надо еще пару таких парней в провинции найти. Пусть землю роют, а успокоятся, обратно отправлю».
      Полковник взял дела, лежащие на его столе, просмотрел, верхнюю папку. Затем снял трубку телефона.
    - Фофанов? … Нам с этими банками-однодневками не разобраться. Завтра зайдешь к ректору университета, пусть даст двоих доцентов или профессоров пограмотнее, сядешь с ними и чтоб они тебя поднатаскали по этой бухгалтерии.
    - Слабоват Фофанов в экономике, пусть Зорич подключится, - заметил Сафронов.
      - Да, прихвати с собой майора Зорича. И чтоб до конца недели могли защитить диссертацию по банковскому делу. … Хорошо, передам, - полковник повесил трубку, - тебе привет от Фофанова.
    - Спасибо.
    - А как тебе этот харьковский губернатор?
    - Скользкий тип. Без него такие бабки не свиснешь. Но сам он вряд ли светился. Надо искать посредника. И президенту настучать, чтоб гнал этого ворюгу в три шеи.
    - То, что он замешан, я и сам почуял, а за идею посредника спасибо. Стецюк прошерстит его окружение.
    - О, это Геннадию Петровичу понравиться. Ему огромное удовольствие графьям под дых надавать, - одобрил Сафонов.
    - Они же народные денежки не жалеют? Вот и мы их жалеть не будем. Пусть Стецюк недельку там позабавится.
    - Анатолий Семенович, надо начальника управления предупредить, что жалобы из Харькова посыпятся.
    - Само собой. … Да, еще, меня завтра до двенадцати не будет, в восемь утра прибудет курьер. Примешь у него наличность. И чтобы расписался полной фамилией, а не как прошлый раз - закорючку поставил. Если задержусь, то примешь еще трех офицеров, выдашь им деньги. Сумы у них в предписании. И … пожалуй, запиши на наш отдел четыре тысячи. Предстоят большие командировки. Пятьсот долларов себе оставь.
    - Балуете вы меня, Анатолий Семенович.
    - Это не тебе деньги, а твоей жене. А то звоню недавно, спрашиваю, чем занимаетесь, Любовь Александровна? Носки, говорит, штопаю. Это с каких пор наша служба в штопаных носках ходит! Мне надо, чтоб ты о деле думал.
    - Вы б слушали её больше! Та ещё разведчица.
    - Сними сапог!
    - Ну, штопаный, штопаный там носок.
    - Я сразу чую, когда мне врут, а когда правду говорят. 
    - Кстати, о деле. Помните, у Стецюка этот несостоявшийся роман с переводчицей?
    - Ну?
    - Я уж думал, не завелся ли у нас новый «казанова» типа майора Белозуба.  Опросил всех переводчиц из Гендирекции, оказывается, нет, неприличное предложение получила только Куликова. Я давай дальше копать, поехал в Луцк. А у него там зазноба, ну, копия этой Куликовой, тут я и успокоился. На днях он её в Киев перевез.
    - А жена?
    - Смирилась, жалоб писать не будет.
    - Извращенец. А как о нем в Луцке отзываются?
    - Поразительно, но все, даже те, кого он посадил или оштрафовал, с большим почтением говорили.
    - Значит, боятся.
    - Думаю, не столько его, сколько беспредельщика, который может придти на его место.
    - Соизмеримость ума и власти - самая большая проблема государства Российского. А где сейчас наш «казанова»Белозуб?
    - Начальником охраны на электростанции, а что?
    - Ничего, толковая ищейка был, жаль на бабах сгорел. Ты навести его, расскажи о  делах наших, может чего толковое подскажет.

Работа над ошибками


      Идеально разработанная операция, которая принесла Фонду чистыми четырнадцать миллионов долларов, и такой досадный прокол на карманнике! Скиба был вне себя от злости. Он не учел, что Харьков - не Киев. Количество людей в фирменных шмотках на единицу населения в десять раз меньше, тем более в метро. И еще этот дубина из опергруппы! Ну, понял ты, что просек вас карманник, почему один за ним пошел! Вас идиотов аж четверо в группе! И еще это роковое стечение обстоятельств? Ну, кто мог предположить, что у карманника друзья «нищие», и что именно этих «нищих» с самого утра загребут СБУшники.
    «Гады,  повезло вам! – кипел Скиба, но тут же вспомнил, как любил повторять подчиненным: «Везет только сильному». – Опаньки! Что это значит? У старого льва затупились когти, и ветер удачи начинает отворачиваться?».
      Как бы там ни было, а первый звоночек для генерала прозвенел. 
      «Итак, - продолжал рассуждать Скиба, - дела наши ведет старый служака Лящук. Достойный офицер. Прием с лекарством он наверняка раскусил, и скоро поймет, что произошло в Южном. А по плану, до конца года должно исчезнуть, как минимум еще восемь человек. И людишки-то все дрянь. В основном шкуры продажные, возомнившие себя спасителями отечества. - Тут  генерал глянул в зеркало и самокритично улыбнулся, - примерно такие, как я сам … Но что делать, если Лящуку и дальше  будет везти? Мы так месяца не протянем. А приказ есть приказ, восемь человек из списка приговоренных должны исчезнуть, во что бы то ни стало».
      Боевая группа из четырех человек, которую генерал создал для похищения и убийства неугодных Фонду людей, в Южном пополнилась пятым человеком. Сержант Халилов, за которого ручался Еременко, оказался весьма кстати. Еременко разрешил его родственникам открыть торговые точки в Южном порту, что и было  надежной гарантией работы Халилова. Именно этот внимательный и осторожный азиат заметил в Харькове злополучного карманника и хорошо, что убрал. А не успей он, то в  СБУ  лежали приметы всей его группы.
    У Скибы имелся давний «крот» в харьковском горотделе МВД. Именно через него крутили замгубернатора на деньги. От него же узнали про Лящука и лженищих. По легенде «специалисты» Фонда обещали за десять процентов обналичить семнадцать миллионов. Деньги заказчику нужны, якобы для предвыборной компании губернатора. Два пробных транша на пятьсот тысяч и миллион прошли без хлопот, и губернатор решил сыграть по крупному. Туда ему и дорога! Если Лящук взялся, то никакие киевские покровители губернатору не помогут. Фонд губернатора не тронет, пусть с ним разбираются сотоварищи по номенклатуре, которых он кинул на «бабки». Только надо слушок  подкинуть, что украденные денежки у губернатора. И тогда киевские гиены сами разорвут  подонка на мелкие кусочки.
      Следующим в списке генерала Скибы на уничтожение стоял столичный журналист. Вернее, в Киеве он окопался недавно, а родился и вырос в Макеевке. Приватизация промышленного востока Украины была приоритетным направлением деятельности Фонда. Грязь, нищета, разруха и, главное, высокая криминогенная обстановка, отпугивали иностранных инвесторов, что делало регион легкой добычей местной братвы.  Волчьи стаи бандитов просто слюной истекали, глядя на брошенные промышленные гиганты. Но как бы хищники не дрались за добычу, а освещать в прессе это сафари  никому не позволено. Технология захвата будущих миллиардов была проста. Вначале приватизировались источники сырья – карьеры, разрезы, шахты, затем средства доставки, а уж потом зажатое в экономические клещи предприятие, как нищая красавица, падала к ногам своего нового хозяина.
    Огромные гонорары за перепечатки статей в западных изданиях вскружили журналисту голову. Он стал писать о том, о чем рядовые граждане даже думать боялись.
    Последней каплей терпения фондовских руководителей был визит журналиста в Авдеевку. Местный коксохимический завод был практически выкуплен Фондом. Остались юридические формальности. Вскоре предстояла решительная схватка за основной куш региона - химию и металлургию. Потому комментаторов  решено удалить с  поля боя, а заодно напугать остальных «щелкоперов и бумагомарак».
      Журналист вышел на пик своей популярности, и Фонду было б дешевле купить его, чем ликвидировать. Пару раз пытались объяснить, что можно делать на территории брошенного социализма, а чего нельзя. Но честный макеевский парень так и не понял, что закон и право в стране, где человеческая жизнь не стоит ни копейки, это даже не миф и не мечта, это просто пустой звук. Ибо у рядовых граждан есть только одно реальное право: либо соглашаться на  тяжелый рабский труд, либо