Пролог
Как и положено в настоящих книгах, повествование должно начинаться с пролога. Я не хотел начинать книгу подобным образом, но на этом настоял господин Пенс. Тогда я попросил его написать пролог, но он был недоволен моей просьбой, в грубой форме объяснив мне, насколько я неправ на этот раз. И это было впервые, когда господин Пенс позволил себе грубость, может это и покажется другим неправдоподобным, но я никогда не встречал в своей жизни более вежливого и порядочного человека, чем господин Пенс. И пускай, он богаче всех нас вместе взятых, и я, как и многие, работаю на него – богатство не делает из человека подлеца, подлец добивается богатства за счет других, а бедность не делает из другого порядочного человека, подлец всегда останется подлецом.
Начну с самого начала, неизвестно кто вы, уважаемый читатель, и на каком языке вам попадется эта книга. Мы живем на не большой планете, на отшибе колониального пути. После нас есть еще обитаемые станции, но стоит ли о них говорить, так как там, кроме маяков и обезумевших сторожей, охраняющих непонятно от кого имущество Компании, больше никого и нет. Наша база одна из самых малых, меньшее звено цепи галактических приисков Компании. Здесь добывается ценная руда, из которой целый год вымываются сверхизотопы. Я не очень силен в физике, господин Пенс не захотел меня просвещать, да и у меня нет особого желания. Раз в год Компания присылает к нам грузовой борт, и на этом все, наше общение с Компанией заканчивается.
Стоит объяснить, что это за Компания, но я не знаю. Никто не знает. Я видел фотографии этого грузового борта, блестящий фюзеляж, какие-то цифры и буквы, нет ни логотипов, ни названий. Мой сосед по старой квартире говорил, что его друг знает другого человека, который разговаривал с тем, кто работает на космодроме, чувствуете, какой у меня уровень осведомленности? Так вот, этот человек рассказывал, что грузовой борт совершенно пуст, в нем нет даже отсека для пилота. Похоже на правду. Я думаю, что это вполне возможно, Компания присылает нам новое оборудование для шахт, а наша задача в том, чтобы все это не взорвалось.
Иногда, когда бывает эпидемия, или вырождение скота и одичание фруктовых деревьев такое, что работники теплиц боятся войти в нее, чтобы какая-нибудь яблоня, привезенная с дальнего заповедника на планете Духов, не захотела полакомиться его мясом. В этом нет ничего странного, мы уже много десятилетий выращиваем плотоядные яблони, груши и вишни, заодно и избавляемся от отходов на бойне, господин Пенс называет это замкнутым циклом нашей природы: все для всех когда-нибудь станут кормом. И мы, люди нашей планеты, такие же, как и везде: две руки, две ноги, по четыре, пять или шесть пальцев на руках и ногах, два глаза, два уха, две почки, двое легких – как и у других, и мы не исключение. После смерти нас перерабатывают в биотопливо, и это его официальное название. Однажды я читал в библиотеке о других планетах, где сохранялся культ захоронения. Люди верили в загробную жизнь и прочую чушь. Слава всем богам, которые витают по просторам Вселенной, наша планета свободна от любых вероучений, и вы сейчас поймете почему. Я сам никогда не думал об этом, но сейчас, описывая вкратце нашу жизнь, нашу планету, начинаю сам понимать, почему же так получилось.
Итак, наша планета. С чего же начать? Наверное, стоит начать с ее названия, но его нет. Есть код галактического реестра, но мы перестали его заучивать даже в школе, к чему этот набор из 64 цифр и букв? Вот и мы думаем, что ни к чему. Мы называем ее просто планетой, так повелось, но, по правде говоря, официально она не является планетой, скорее, ее стоит относить к сверхмассивным астероидам, застрявшим на орбите великого и бестолкового гиганта Злобного карлика, бессмысленной и злобной планеты, на которой невозможно жить. Да, там есть атмосфера, в ней даже есть кислород, азот, гелий, и на ней зарождается углеродистая форма жизни, но человек там жить не может. Было много экспедиций, даже попытки колонизации, но все они заканчивались одинаково: Злобный карлик пожирал колонистов, они сходили с ума от излучения и невыносимого магнитного поля, и умирали. Так нас учили в школе, господин Пенс в целом согласен с этим, он лишь раз дополнил недостающие детали в разговоре со мной, объяснив, что колонисты через несколько недель пребывания на Злобном карлике начинали подозревать друг друга во всем, а потом убивали друг друга. Единственный выживший всегда доказывал, что у него просто не было другого выхода, а в школе об этом не рассказывают потому, что у детей должен быть только положительный образ космических колонистов.
Итак, наша планета астероид, у нее нет названия, и мы здесь не пытаемся убить друг друга. Уже неплохо для начала, жить можно.
У нас нет атмосферы, астероид слишком мал, и даже то, что из трубы за пару сотен лет работы обогатительной фабрики Компании выплюнулось, было слишком мало и быстро рассеялось и улетело в бескрайние просторы космоса. У нас есть тяготение, скромное, по сравнению с силой тяжести нашего властелина, Злобного карлика, но его вполне достаточно, чтобы мы не улетели в космос, точнее на встречу со Злобным карликом. Характер нашей земли магнитный, и не только потому, что весь астероид состоит из этой ценной породы, но и потому, что каждый, кто рожден на нашей планете, никогда не покидал ее и, пожалуй, не хотел этого делать.
С детства мы ходим в магнитных ботинках и в одежде, пронизанной металлическими нитями. Это позволяет тренировать наше тело, чтобы мы не превратились в бесформенных существ, способных лишь хлопать друг на друга длинными ресницами. Лучшее развлечение у детей в школе, а она у нас начинается сразу после рождения, как веселый карапуз учится ходить, так это играть с едой в общей столовой, устраивать звездные войны. Кто знает, были ли они на самом деле, господин Пенс считает, что за хронику нам выдают древние художественные фильмы, сказки, по типу тех, что присылает нам регулярно Компания для развлечения. Это однообразные картинки, разные люди, разные планеты, но сюжет один и тот же: любовь, верность, подвиги. В этих движущихся картинках нет ни врагов, ни друзей, ни плохих, ни хороших – все хорошие, и от этого они одинаковые, как куклы. Наверное, поэтому дети так любят древнюю хронику, готовые часами просиживать в библиотеке, история самый любимый предмет на нашей планете, она живая. И за это дети и получают, за свои игры, за мечты… каждый наш костюм можно поднапружить, странное слово, но точное. Все просто: через нити-проводники воспитатель-учитель может подать небольшой ток, но достаточный, чтобы твое тело сковала дрожь и болезненный холод, так усмиряют особо разыгравшихся, но, и это очень важно, я никогда не видел, чтобы воспитатель-учитель всерьез применял это наказание, скорее он включался в игру, следя за звездной битвой, подавая легкие импульсы тем, кого настигал удар корабля или светового меча, наполняя детскую игру большим смыслом. А потом все вместе убирали столовую. Моя жена работает воспитателем-учителем, моя милая Энни.
Большинство из нас работает на фабрике. Кто-то следит за приборами, кто-то чинит агрегаты, работы не много, хочется больше. Я работаю водителем, конечно, все автомобили и грузовые машины могут ездить с автопилотом, правда от этого быстро отказались. Мало работы, а людей уже много, вот и приходиться возвращаться к забытым профессиям. А я не стыжусь своего ремесла, мне это очень нравится, чувствуешь себя свободным, особенно когда твоя машина, влетевшая на холм, парит несколько минут в воздухе, мягко приземляясь и, не сбавляя ход, несется штурмовать новую вершину. Безделье, вот он настоящий бич, ужас нашей планеты. Именно поэтому господин Пенс так много внимания уделяет творчеству работников фабрики и остальных жителей. У нас даже есть свои писатели, музыканты, художники, некоторые очень даже неплохие, ваятели, способные увидеть в страшном валуне будущую скульптуру. Наши улицы усеяны этими монументами, дети любят их раскрашивать, некоторые пугают в темноте, в основном же это бурный коктейль абстракции, сквозь которую ты видишь лицо прекрасной девушки или копии обнаженных богинь с далекой планеты, мускулистых героев. В нашем творчестве очень сильна древняя традиция, так говорят критики, они у нас тоже есть, но, мне кажется, что они это все придумали.
Я обмолвился про темноту и слегка дезинформировал вас, дорогой читатель. На нашей планете никогда не бывает темно. Разница лишь в том, что большую часть суток светит красная звезда, а когда она скрывается за Злобным карликом, светит он. Это удивительный черный свет, скорее он фиолетовый, но нам кажется черным, как космос. Видимость идеальная, наши глаза с рождения привыкли к нему, не знаю, как живут другие люди, то, что мы видим в фильмах и древних хрониках немного пугает, так же можно и ослепнуть! И манит, хочется увидеть такое яркое теплое солнце, мы знаем, что оно теплое, и даже не по учебникам – это видно по лицам людей. А у нас холодно, всегда, круглый год.
Вы, наверное, уже задались вопросом, а как же мы живем? Нет ни атмосферы, нет тепла, как же они живут? Может мы андроиды? Нет, мы не роботы, а вполне себе живые биорганизмы с зачатками индивидуального мышления – это определение жителей нашей планеты от господина Пенса, я не раз уже цитировал его и буду дальше, пускай ему это и не по душе, я автор, он сам мне вбивал в голову понятие свободной воли, а значит и воли мысли, воли слова. Но я отвлекся. В наших поселках, кто-то называет их городами, всегда постоянная температура. Мы живем под куполом, в буквальном смысле под куполом из прозрачного материала, точно не могу сказать, но это хитрый сплав нашей руды и кремния. Кто-то называет это простым стеклом, но стекло вряд ли сможет вынести удары метеоритов, а они не редкость у нас. При мне несколько раз чинили купол жилых кварталов работников фабрики, где мы тогда жили, метеорит ударил прямо над стадионом, во время матча по «Злобному мячику», так называется наша популярная игра, в которой главная задача не столько забить в ворота, сколько ударом огромного мяча повалить редуты укреплений противника. Можно сказать, что игра ведется по командам, их шесть, но на самом деле игра идет по принципу «каждый сам за себя». Команда набирает очки, и игроки набирают очки, выигрывает тот, у кого их больше, и часто это бывает один игрок.
Метеорит ударил в купол над стадионом, но никто даже не пошевелился, никто не побежал, все просто достали из кармана кислородные маски и продолжили смотреть игру, а игрокам, набитым под завязку разной химией, на это было все равно, настоящий игрок в «злобный мяч» мог до трех часов играть с гипоксией, а потом просто падал без чувств и помирал, как повезет. Здесь также стоит отметить свойства купола к восстановлению: после удара образовалась видимая трещина, которая за пару часов затянулась, легкая разгерметизация поселка и понижение температуры не могут повредить даже ребенку, рожденному на нашей планете – мы рождаемся уже закаленные, а в наших жилах течет кровь тысяч планет.
В самом начале разработки шахт Компания завозила кислород и кислородные станции на астероид. Много,
