очень много куполов рассыпалось, люди умирали, задыхались, пока не родился господин Пенс. Его семья была владельцем фабрики, имея твердый контракт с Компанией. У нас ходит байка, что отец господина Пенса выиграл эту фабрику у главы совета директоров Компании в кости, сам господин Пенс мне не ответил, правда это или нет, он всегда пожимал плечами, говоря, что все возможно и настоящие дела решаются и в еще более дурацких играх. Игра в кости интересная, опишу ее вкратце. Робот со стрелой манипулятора подкидывает в воздух каменный кубик весом чуть менее двух тысяч тонн, одновременно с ним это делает и второй робот, подкидывая уже другой кубик. Очки считаются по-разному, тут важна и масса кубика, чем больше, тем выше коэффициент, и время полета, чем дольше, тем выше баллы, но это все важно, если выпали одинаковые очки. Роботами управляют играющие, для этого сделали специальные джойстики без электронного управления, без помощников. Простой человек не сможет таким пультом ничего сделать, такая игра по карману не каждому, с роботом тренируются не один год, учатся понимать повадки механического зверя, чувствовать его мощь.
На нашу планету прилетали работать разные люди, в основном те, кто не ужился на других планетах, было и много бывших преступников, мошенников. Тяжелая жизнь меняла этих людей, многие сбегали сразу, если отсюда можно было бы сбежать, уходили в запой и пропадали, уходя за пределы поселка, но те, кто остался, обзавелись семьями, пустили корни. Господин Пенс родился здесь. Он ходил в школу, как и все, но в другую. Наша планета состоит из двух десятков поселков, соединенных широкими дорогами. Каждый поселок имеет свой стиль, свою архитектуру. Я родился в самом простом, построенном наподобие древних городов, с многоквартирными домами, плотными кварталами. А господин Пенс жил в поселке на Зеленой улице, где каждая семья жила в своем доме с лужайкой и садом, таких микрорайонов было несколько в разных поселках или малых городах, как любят называть их сами жители. В них жили те, кто мог себе это позволить, кто заслужил это право перед обществом, а право на лучшую жизнь определялось количеством нулей после единицы на расчетном счете. Некоторые им завидовали, желали оказаться в одном ряду с ними, жить вместе с избранными, самим стать избранными. Я слышал много подобных разговоров, но, когда дело доходило до разбора по существу, никто не находил ни одного довода против того, кто получил возможность жить в отдельном доме со своей семьей…
В двенадцать лет господин Пенс, еще совсем юный, он был с рождения меньше всех, медленно рос, он нашел, обнаружил или, нет, открыл простой и дешевый способ извлечения кислорода из пустой породы и хвостов с фабрики. Он так увлекся этой реакцией, что незаметно получил чудовищную дозу радиации, больше в сотню раз, чем смогли бы выдержать мы, а люди нашей планеты способны выдерживать значительный уровень ионизирующего излучения, и перестал дальше расти. Мозг его креп, он мужал, но оставался таким же невысоким и худым, отсюда и его имя, господин Пенс. Так его прозвали в школе, он никогда не обижался на это, позже сделав это своей фамилией. А на самом деле его зовут Джон Трокнергауз.
Отец господина Пенса дал сыну полную свободу, и, тогда еще мальчик, наладил производство кислорода на нашей планете. Благодаря этому мальчику у каждого из нас в кармане есть небольшая маска, запаса которой хватит на целый день. Благодаря ему мы спим спокойно, и больше никто не умер, даже после метеоритного дождя, а потому, что в глубине, под землей у самой границы защитного купола работают реакторы, в которых пустая порода под действием простой реакции разложения и распада превращается в бесценный воздух и воду.
Пожалуй, на этом стоит закончить общее описание нашей планеты. Вы можете увидеть ее так, как видим ее мы.
Добро пожаловать к нам в гости! Вы здесь не задержитесь, я в этом уверен.
Глава 1. Простая жизнь
Прошло уже более пяти лет с момента событий, о которых пойдет речь, я до сих пор думаю, насколько мал наш мир, наша планета, но насколько даже в этом замкнутом крохотном пространстве, которые ты знаешь как свои четыре, а может и все шесть пальцев, кому как повезло при рождении, возможны непредсказуемые вещи. Событие, в нашей жизни не у каждого оно может случиться. Я сейчас не говорю о тех вещах, которые положены нам с рождения, определены обществом: рождение, первая любовь, первая пьянка, свадьба, рождение твоих детей. На этом цикл нашей жизни замкнулся, внутри него остались рабочие будни, детские игры в школе и ужасно нудное обучение, граничащее с безумием, когда дети хотят выбраться за пределы купола, снять с себя магнитный костюм и ботинки, пока еще тело не закоченело окончательно, оттолкнуться и воспарить в небо, может такую малую песчинку заберет к себе Злобный карлик. В моей жизни не хватало первой пьянки, я не пью, совсем. Меня даже отправляли лечиться к психиатрам, веселые ребята, мне они понравились, и мы до сих пор дружим.
Вы не подумайте, что я, со своим рабочим профилем, мог сам додуматься до таких мыслей. Господин Пенс со мной не согласится, он считает, что он дал мне возможность узнать больше, а в остальном это мои мысли, моя работа. Мне приятно это слышать, я даже в глубине души горжусь собой, моя милая Энни часто посмеивается надо мной за это, такой у нее характер, еще с самого детства, хотя мы не были знакомы, а Энни почти не помнит его, как и многие из нас. Но, и тут я должен вставить свое огромное НО: мои мысли были уже кем-то когда-то давным-давно написаны, я не нашел их сам, а просто увидел сходство, перепроверял, подтверждал свои выводы сам для себя, чтобы быть полностью уверенным. Господин Пенс смеялся над моими терзаниями, ему то что, он самый великий человек, которого знает наша планета. А он смеялся, поражаясь моему порочному чувству справедливости, желание правды, желание правды для всех - мой порок, тут он абсолютно прав. Господин Пенс дал мне определение настоящего ученого, которые видит то, что все и так знают, но не хотят видеть, а самые великие открытия рождаются в самых нелепых и смешных ситуациях. Ему мысль о каталитической реакции распада хвостов породы до кислорода и других газовых соединений пришла тогда, когда он в школьной столовой перегрел в печке еду, доведя ее до состояния черных угольков. Он и его друзья так заигрались, что перестали чувствовать удары током металлических жил костюмов. А когда он открыл печку и увидел свой обед, пыхнувший в него столпом газов, он бросился в школьную лабораторию и не выходил оттуда две недели. Никто его не принуждал вернуться в класс, друзья носили еду, устроили на полу простую постель из принесенных из дома одеял и подушек. Школа принадлежала его отцу по праву управляющего, также как и остальные школы, и никто бы не посмел маленького Джона и пальцем тронуть. Он уже тогда был сильно меньше своих сверстников, а после пары успешных опытов, которые едва не спалили лабораторию, он попал в больницу, где провалялся больше года.
Моя жизнь не была такой интересной. Я ничего не открыл, не изобрел, в целом не интересовался учебой, поэтому и был определен на рабочий профиль жизни. Уверен, что вы, уважаемый читатель, отлично понимаете, о чем я. Подобная система повсеместно применяется на просторах нашей вселенной, по межгалактическому колонизационному тракту точно, а дальше никого нет. Собственно в космосе никого кроме нас и нет, хм, так, наверное, думают все, каждая из бесчисленного множества цивилизаций, спрятанных друг от друга непроходимым ничто великого космоса. Так может, оно и лучше, мне бы не хотелось никого повстречать, плохо кончится для всех нас. Нет, звездные войны, сражения в космосе, завоевания, и прочая дребедень интересна детям, если же всерьез задуматься об этом, то не надо никаких войн, не надо бомб, сверхоружия – мы убьем друг друга нашими же микроорганизмами, они нас, а мы их. Вот такая печальная действительность. Сколько труда и миллиардов смертей понадобилось Компании, чтобы выработать единую программу вакцинации тех, кто постоянно мечется от одной обитаемой планеты к другой. Нас так учили в школе, и никто не задавал вопроса, а для чего человеку тратить большую часть своей жизни на бессмысленные перелеты, сложно представить себе бесконечный людской тракт через галактики – это было лишено всякого смысла.
После школы меня отправили по распределению работать в сады, в самую опасную зону, где росли плотоядные фруктовые деревья. Как вам описать этих чудищ, даже не знаю, да вы их видели! Толстый ствол, из которого торчат уродливые кривые ветви, на которых растут фрукты, такие плоды, размером с небольшого человека. И как только живое тело, животное ли, человек ли, захочет отведать манящий сладкий аромат, которые пахнет еще и хорошо прожаренным бифштексом, то его незаметно колет бесцветная лиана, спускающаяся с вершины плода. Это нейропаралитический яд, вы просто падаете потому, что больше не можете контролировать свое тело. Сверху вас придавливает тяжелый плод, чтобы не сбежал, а лиана, очень медленно, как бы ожидая, когда вы начнете медленно ферментироваться под действием сладкого сока плода, разлагаться, если попроще, ползет к вам, растет к вам. Это может продолжаться до полутора месяцев, если дерево не слишком голодное. Господин Пенс мне недавно дал одну древнюю книгу, ее писали еще тогда, когда не было межгалактических колонизаций, не было Компании, даже не верится, что такое когда-то было. В этой книге описывались подобного вида растения, которые человек приручил для себя, я даже знаю, с какой они планеты, мы проходили это в школе. Но как мог человек, никогда не забиравшийся дальше своих спутников, узнать об этом? Меня поразила электронная библиотека господина Пенса, я думал, что мой паспорт, он же и пропуск и рабочий планшет, лопнет от такого количества данных, а он мне еще сказал, что это лишь крохотная песчинка в том море знаний, которое человечество сохраняет для себя по инерции, передавая из эпохи в эпоху, дополняя, теряя, восстанавливая, чтобы кто-нибудь, случайно нырнув на глубину, отрыл ту самую жемчужину знания, забытого на тысячелетия и так необходимого именно сейчас. Интересно, что такое жемчужина? Господин Пенс тоже не знает, оказывается, он тоже что-то может не знать.
В садах я познакомился с Энни, она работала в медпункте, куда меня несколько раз привозили после того, как хитрое дерево умудрялось пробить защиту костюма или пробраться к шее, мне было жарко, и я часто расстегивал воротник, чтобы подышать. Она вкалывала мне антидот и оставляла валяться на кушетке, пока я не приду в себя.
Я ей не нравился, большой, с огромными ручищами, кулаками, как камень, неотесанный, выше на полторы головы, какая же я ей пара? А она мне понравилась сразу: стройная, с большими синими глазами и черными, как космос, волосами. Мне стали сниться ее руки, холодные, но вежливые, по-дружески поглаживающие мое лицо, пока я не засну после укола, смеющейся рот с тонкими бледно-розовыми губками и ровными матовыми зубами, яркие зеленые веснушки на нежно-голубой коже. В моих снах она всегда оставалась в своей белой спецовке, я не позволял себе
