Роман и Джета - Ромео и Джульета?

помогать друг другу.

  С легким сердцем поехали домой к Илье Моисеевичу, где на радостях, в компании жены Ильи Моисеевича как следует, отметили радостное событие.

  На следующий день позвонил жене: Люда, все в порядке! - кричал он в трубку, - нашел и работу, и жилье…

  - … аккуратный трехкомнатный домик, кухня, ванна, все с хорошим ремонтом. Правда, печное отопление, но я думаю, что топить печь дело не хитрое, так что; освою я это дело, как пить дать….  Еще есть небольшой участок земли, соток восемь-десять, будем сажать картофанчик с морковочкой и огурцами. Школа, как школа, директор – замечательный человек, и вообще, меня тут так радушно приняли… Что есть…? Вода?... Какая вода…? Нет, реки не видел, есть небольшое озеро, его здесь ставком называют…  Рыба?... Рыбу тоже не видел, а в чем, собственно дело?  …Хорошо, сегодня же вечером выезжаю, начинай собирать вещи - за нами пришлют грузовую машину, вот так….  Ладно, обговорим все дома. Целую тебя и детей.

  - Ну что? – спросила Нина Николаевна, - Люда довольна?

  - Как же ей не быть довольной? И работа, и жилье – и нате вам, и пожалуйста! – хохотнул Роман Степанович, довольно потирая руки, - Вот только вопросы у нее какие-то странные: «Есть ли тут река и рыба? Объяснять не стала, ладно - дома разберемся…

  По приезде домой, начал активно готовиться к отъезду. Искал картонные ящики для книг и вещей; укладывая их, изумлялся, сколько всякого барахла собралось за их, в общем–то, за не очень долгую совместную жизнь с Людмилой.

  На третий день раздался телефонный звонок: - Привет Роман, ну-ка угадай с трех раз, кто тебе звонит? – услышал он в трубке басовитый голос друга.

  - Миша! – завопил Роман, узнав своего давнишнего, еще со школы, друга, - Привет!  Ты какими судьбами здесь? В отпуске?

    - Что?! Умерла мама…? Мои соболезнования, Миша, - потух голосом Роман Степанович, - крепись, друг – рано или поздно это случается с каждым; когда-нибудь и мы отправимся в этот невеселый, и скорбный путь….  Я? Да вот, пару дней, как приехал с Украины. Ездил в Артемовск, Луганской области…. Нашел там работу, жилье…

  -  Встретиться?.. Конечно… Приходи, не забыл еще, где я живу? “Прыходы ко мнэ - я тэбья с мамой познакомлу” – шучу, с женой… Нет, Мишаня, эту жену ты не знаешь… Так, по твоим стопам шлепаю, стараюсь не отставать… (Миша, как и я, был женат в третий раз).  Ты у Юрки Гуся…?  Хоп, приеду…





    Джета Виореловна, удрученная, проставившим все точки над «И» разговором с отцом и сыном, на второй день уехала в Кишинев.

  «Пусть побудет один, - подумала она о сыне. Теперь, когда он все узнал о своем происхождении, пусть все обдумает, и решит, как ему быть. В конце концов, он взрослый человек и должен определиться, что к чему, и по какому пути идти в этой, неожиданно открывшейся для него не простой жизненной ситуации, да и Николай раскроет ему, кое на что глаза».

    Жила она, по-прежнему, в квартире Элеоноры Максимовны, которая к этому времени уже умерла, завещав все свое имущество и накопления Джете и Роману.

    Работала она в республиканской кардиологической больнице, заведующей хирургическим отделением этой самой больницы. Жила Джета Виореловна скромно. Ее развлечениями были: посещения театра, филармонии, концертов заезжих московских, ленинградских, киевских артистов. Культурная программа Элеоноры Максимовны, к которой она приобщила Джету, охотно и неукоснительно соблюдалась ей и после ухода заслуженного врача в иной мир.

    Мужчин у нее не было, хотя многие из коллег противоположного пола, оказывали ей недвусмысленные знаки внимания. Да и на улицах города, она часто замечала пламенные взоры прохожих мужчин, ждущих ответного одобрительного взгляда, но ей было не до мужчин - все свое свободное от работы время, она посвящала воспитанию и обучению сына.

  И вот результат, - огорченно констатировала она, – где, в чем, - мы, имея в виду себя и Элеонору Максимовну, принимавшую самое активное участие в этом процессе, - упустили его? Старались воспитать доброго, интеллигентного, отзывчивого мальчика, а получили ярого националиста. Может быть, гены моего отца, вмешались в процесс взросления и становления личности? Может быть. С ними передалась эта нелюбовь ко всему русскому? Хотя нет - скорее всего, это работа «Народного фронта». Но почему она оказалась столь успешной, что сумела поднять почти всю молдавскую молодежь? Где-то неправильно повела свою политическую деятельность руководящая часть Союза? – задумалась она, - Но где…?

  Занятая работой и воспитанием сына, Джета Виореловна, не углублялась в политическую составляющую жизни страны. Правда, ей приходилось слышать от коллег, в том числе и русских, что Горбачев – демагог; Ельцин – пляшет под дудку Соединенных Штатов; идем не тем путем; зря ушли из Европы – деньги, выделенные Германией за ее объединение и уход Советских войск на их размещение разворованы генералами; - офицерам и солдатам жить негде, да и простому люду жить становилось все труднее и труднее - в магазинах - «шаром покати», быт их стал гораздо, гораздо хуже. 

    Впрочем, Джета Виореловна, пока не замечала этой ухудшающейся жизни, так как Элеонора Максимовна, взявшая на себя снабжение продовольствием семьи, отоваривалась в спец магазине для персональных пенсионеров, и они не только, ни в чем не нуждались, но и баловали себя немногочисленными, по тем временам, деликатесами.

  Затем последовали: встреча трех, как говорили в разговорах между собой русские врачи, трех идиотов в Беловежской пуще, и республика, до этого, перебивавшаяся с пятого на десятое, совсем зачахла.

    Сын появился через неделю, ближе к вечеру.  Вошел весь, какой-то притихший и не похожий на себя, такого всегда жизнерадостного и общительного. Тихо поздоровавшись: - Здравствуй, мама, - прошел в свою комнату из которой не выходил до самого утра.

  Всю ночь Джета Виореловна ломала голову над поведением сына: «Он не нагрубил мне, очень вежливо поздоровался, но не более. И, что бы это значило, и о чём теперь думать…»?  Факт того, что у Николая с Романом состоялся разговор у нее не вызывал никаких сомнений, но к чему он привел этот разговор? Какие выводы сделал из него Роман…? Что относительно меня он не изменил своего отношения в сторону ухудшения – это уже хорошо, - размышляла она, - понял, что не все в этой жизни так просто? А каковым стало его отношение ко всему происходящему…»?

  Сколько она не ломала голову – к определенному выводу прийти не смогла. По его частым задержкам после работы, Роман преподавал новую «Историю становления Молдавского государства» в университете, она поняла, что он продолжает посещения заседаний «Народного фронта».

    Да, - подумала она, - липкая паутина, опутавшая сына по рукам и ногам, крепка; и так просто ее не порвать, и не сбросить.

    Но вот настал день, когда известная своей нетерпимостью ко всему русскому, националистка Лари, со своими приспешниками, целую неделю, в буквальном смысле слова, таскала, по всему Кишиневу, уже начавший разлагаться труп попавшего в ДТП молодого молдаванина. Следствием было доказано, что это был, несчастный случай, но Лари упорно выдавала его за жертву русского коммунистического террора. Роман, увидев картинки с переноской умершего на экране телевизора, в сердцах сплюнул и, покачав головой, проворчал: - Ладно, Лари - дура, а телевидение, что делает??  И куда смотрит руководство «Народного фронта»? Это же идиотизм!

      Джета Виореловна, ни слова не сказала сыну, но на душе стало чуть легче: «Лед тронулся?», – с надеждой подумала она.

      Однажды ночью ее вызвали в больницу – поступил больной с тяжелым ножевым ранением в области сердца. Операция прошла, по ее мнению и мнению коллег, ассистировавших ей, достаточно успешно, но в таких операциях нельзя быть уверенным до конца и она, прежде чем уйти домой,

еще несколько раз подходила к больному.

  Через несколько дней, когда больной был уже в состоянии общаться, придя в палату к больному, она, как, и положено, еще раз обследовала его.

      - Как себя чувствуете, Петр Сергеевич? – спросила она, просматривая электрокардиограмму и анализы крови больного.

      - Спасибо, доктор, - слабо улыбнувшись, отвечал пострадавший, - уже можно жениться.

      - А вы что, не женаты? – удивилась Джета Виореловна, глянув на год рождения, записанный в документах больного.

      - Был. Четыре года, как вдовствую, - со вздохом отвечал Петр Сергеевич, с невероятной грустью и тоской в глазах. 

      - Мои соболезнования, Петр Сергеевич,  - посочувствовала Джета Виореловна, - а как это случилось? – спросила она, намекая на ножевое ранение.

      - Приехал продавать свою кооперативную квартиру, а у вас тут вон, что творится, - несколько враждебно произнес больной, – не отдавать же ее даром, я в нее все деньги, заработанные на Севере, вложил; думал на старости лет пожить в теплых краях, а тут это ваше чертово бордельеро…

      - Что тут? – переспросила врач.

      - Да бордельеро, говорю, тут у вас! Самое настоящее – бордельеро! Пришли пару человек и предложили за двухкомнатную меблированную квартиру аж две тысячи долларов. Я, естественно, не согласился, а через пару дней в подъезде мне сунули нож в спину. Кто? За что? – без понятия! Но подозреваю, что это дело рук тех посетителей, потому что, перед уходом ими было сказано прямо и безо всяких обиняков: «Смотри, русак, как бы тебе не пожалеть». Мне бы, Джета Виореловна, на часик домой смотаться, – сменил он свой возмущенный тон на просительный, - посмотреть, что там и, как там.

      - Об этом не может быть и речи! – воскликнув, заявила врач, - вы еще очень и очень слабы. Швы едва затянулись; только начал восстанавливаться ритм работы сердца - нет, нет и, еще раз, нет! – возмущенно всплеснула она руками, увидев, что он пытается ей возразить, - Вы, что не понимаете, что были на волосок от смерти? Вам что дороже жизнь, или квартира?!

      - Если честно, то даже не знаю.  Государство развалилось на части, с ним разрушился весь мой внутренний мир, все представления о жизни, о добре и зле. Вы посмотрите, что творится с молдавским, всегда добрым и гостеприимным народом?! Абсолютно тоже происходит и в других республиках. Подозреваю, что и в России будет не лучше, а только хуже, и это - гнетет больше всего. А с утерей всего этого, да еще и квартиры жизнь, вообще, теряет всякий смысл. Что меня ждет? Балок на Севере?  Одинокая без своего угла старость? Сколько трудов ушло, на то, чтобы заработать эту квартиру…!

      - Может быть, Россия сама виновата в том, что случилось? Наши националисты говорят, что благодарны за освобождение от фашизма, но потом надо было уйти, позволить молдаванам решать самим свою судьбу?

      - Джета Виореловна, безусловно, какие-то перегибы были, но вы не знаете, что делается в России! Вы тут жили еще по-божески! Я посмотрел на ваши села и российские – это же небо и земля! Ваши дома в селах - добротные, в большинстве своем из кирпича и котельца, крыты железом, а наши?! Деревянные, почерневшие, покосившиеся срубы, люди зачастую живут вместе со скотом под одной крышей…

    - Ладно, хватит об этом. А что говорит о покушении на вас полиция?

Работники ее, кажется, появлялись